100 великих некрополей - Ионина Надежда Алексеевна. Страница 86

В этой же ограде находится и другой памятник — стела из розового гранита, установленная декабристу П.С. Бобрищеву-Пушкину. Член Южного общества, он принимал участие в сокрытии «Русской правды», по четвертому разряду был приговорен к 12 годам каторжных работ (с последующим сокращением до 8 лет).

Слева от этой ограды стоит памятная стела с цветником из красного мрамора, на которой начертано: «Хотяинцев Иван Николаевич; декабрист, член Союза благоденствия, участник войны 1812 года».

По главной же аллее, но уже дальше, находится чугунная ограда с памятной доской из белого мрамора, на которой написано: «Декабрист Бестужев Михаил Александрович». На его могиле сохранилось старое надгробие в виде прямоугольной гробницы из розового гранита с надписью: «Здесь положено тело потомственного дворянина Михаила Александровича Бестужева, скончавшегося в 1871 году июня 22 дня на 70 году своей жизни». В этой же могиле покоится прах Бестужевой Прасковьи Михайловны — матери четырех декабристов; здесь же погребены рано умершие дочери декабриста — Елена и Мария — и его сестра Елена, которая вывезла из Сибири бестужевскую портретную галерею декабристов.

На четвертом участке Ваганьковского кладбища находится могила декабриста А.П. Беляева, обозначенная памятником цилиндрической формы из черного гранита, пересеченного кубом. Мичман Гвардейского полка, А.П. Беляев был одним из основателей Общества Гвардейского экипажа, автор его «статутов» и член «Ордена восстановления». В «Северном обществе» он формально не состоял, но был тесно связан с К. Рылеевым, принимал непосредственно участие в подготовке восстания и на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года вышел с батальоном Гвардейского экипажа. Был осужден по четвертому разряду и приговорен к 12 годам каторги. После возвращения из Сибири поселился в Москве на Смоленском бульваре, где его посещал Л.Н. Толстой, задумывавший писать роман «Декабристы».

С середины XIX века Ваганьковское кладбище сделалось излюбленным местом вечного упокоения актеров, писателей и других деятелей свободных профессий. Хоронить здесь актеров вошло почти что в правило со времен московского полицмейстера Шульгина, который очень способствовал упорядочению кладбища: пристроил к главной церкви придел во имя святой Акулины и вообще всячески покровительствовал Ваганькову. А так как сам обер-полицмейстер был близок к театральному миру, то деятели искусства и стали предпочитать Ваганьковское кладбище другим. Причина предпочтения именно этого кладбища для места вечного упокоения, наверное, заключалась еще и в том, что оно ближе других располагалось к центру и лучше других было обустроено (исключая монастырские кладбища). Поэтому погребать актеров на Ваганькове настолько вошло в обычай, что администрация кладбища даже отвела для них особое место, сгруппировав артистические могилы в юго-западной части — неподалеку от колонны, воздвигнутой над прахом артиста С.В. Шумского. Из представителей артистического мира на Ваганьковском кладбище погребены Д.Т. Ленский, М.Д. Львова-Синецкая, И.В. Самарин и многие другие; есть здесь и семейные артистические могилы — Сабуровых, Лавровых, Васильевых, Рыкаловых, Колосовых и др., так что Ваганьковское кладбище — это настоящий артистический некрополь Москвы. На нем похоронены те, о ком поэт А.Ф. Иванов-Классик писал:

Гениальный трагик П.С. Мочалов, скончавшийся в марте 1848 года, был похоронен в северо-восточном углу кладбища; рядом упокоились его отец Степан Федорович — известный в свое время актер на роли драматических любовников, брат Платон (тоже актер), жена Настасья Ивановна и другие родственники П.С. Мочалова.

Над прахом гениального трагика были установлены два памятника. Один из них (из сердобольского гранита) поставила дочь артиста, на нем была сделана надпись: «Павел Степанович Мочалов, родился в 1800 году, 3 ноября, скончался в 1848 году, марта 16-го дня, в 9 часов пополудни». Впоследствии почитатели таланта П.С. Мочалова собрали деньги на другой памятник, и с разрешения дочери ее памятник отодвинули на могилы других родственников. Второй памятник, воздвигнутый в начале 1860-х годов, представляет собой колонну из финского гранита, которая прежде была увенчана треножником с зажженным светильником. Наискось был прикреплен кинжал с крестообразной рукояткой, треножник и крест обвивал лавровый венок, а чуть ниже лежали маска и свиток. Чугунные эмблемы были прочно прикреплены толстыми железными штырями, но со временем их отломали и украли, и постепенно могилы Мочаловых приняли печальный вид. На втором памятнике сохранилась надпись:

Может быть, строки эти принадлежат Д.Т. Ленскому, который особенно усердно хлопотал об установлении памятника, а потом хотел поднять вопрос о забытой могиле П.С. Мочалова аж на таком торжестве, как юбилей М.С. Щепкина. Впоследствии памятники на могилах Мочаловых были приведены в порядок: их промыли, увенчали крестами, надписи на них вызолотили и всю могильную площадку Мочаловых обнесли железной оградой — прочной и довольно изящной, на которой укреплена доска: «Могила артиста П.С. Мочалова охраняется на средства Русского театрального общества».

Рядом — сиротливая, никем не охраняемая могила артиста и режиссера С.П. Соловьева, а неподалеку — могила даровитого автора водевилей Д.Т. Ленского. [57] Между их могилами расположилась ограда, принявшая в свое время артистов СВ. Васильева и Е.Н. Васильеву, Н.В. Лаврова… На пьедестале сделана надпись: «Сергей Васильевич Васильев, артист императорских театров, родился 7 сентября 1827 г., скончался 5 июня 1862 г.»; на пьедестале установлен и ангел с крестом, со временем все более принимающий положение Пизанской башни.

На средства Русского театрального общества охраняется и могила Д.М. Ленского, на которой установлена черная цилиндрическая колонна на мраморном фундаменте, венчающаяся крестом: «От друзей и почитателей таланта». На лицевой стороне колонны сделана надпись: «Дмитрий Тимофеевич Ленский, скончался 9 декабря 1860 г.», а ниже — следующие строки:

На колонне укреплена эмблема — лира, свиток и сова, сгруппированные вокруг урны. Со временем эту эмблему тоже сбили, и могила стала приходить в запустение. Но потом памятник восстановили и поставили на нем массивный крест.

На кладбищенских задворках расположены могилы И.В. Самарина, В.И. Живокини, С.В. Шумского. Когда хоронили С.В. Шумского, траурный путь был покрыт цветами, а венки несли от разных обществ и учреждений — от студентов, присяжных поверенных, от артистов и университетов… За гробом шла многотысячная толпа, но потом венки и цветы завяли, и общий вид могил стал больше говорить об ее запустении и заброшенности, а не о памяти потомков…

До Октябрьской революции самыми привилегированными кладбищами Москвы являлись Новодевичье, Донское, Даниловское и Введенское, Ваганьковское же никогда не было чопорным и пышным. С самого начала своего существования оно прочно вошло в московский быт — и в смерть, и в жизнь, причем в наиболее разгульную часть этой жизни. Недаром Михаил Лазарев, организатор тотализатора, частенько приводил пушкинские слова: «И пусть у гробового входа // Младая будет жизнь играть…», намекая на соседство кладбища и ипподрома.