100 великих украинцев - Коллектив авторов. Страница 25

В июле 1559 г. находившиеся под командованием Вишневецкого украинские и донские казаки при поддержке стрельцов осадили мощную турецкую крепость Азов в устье Дона. Однако овладеть этой твердыней без мощной осадной артиллерии и сильного флота было невозможно. К тому же на помощь осажденным подоспели ногайцы, а вскоре и вся черноморская эскадра турок. Казакам пришлось отступить, довольствуясь разорением пригородов Азова.

Однако вскоре казаки во главе с Байдой неожиданно атаковали с моря также принадлежавшую туркам Керчь, в то время, как на Таманском полуострове (явно по договоренности с Вишневецким) против султана вновь выступили черкесы. Вероятно, это был отвлекающий маневр. Турки и татары передислоцировали свои силы в Крым, а Байда с казаками и черкесами зимой 1559–1560 гг. снова осадил Азов.

У стен города развернулись ожесточенные бои. Казацко-черкесские войска то отступали, то вновь атаковывали город. Однако поддержка из Москвы не приходила, а корабли турецкой эскадры в июне 1560 г. снова бросили свои якоря в устье Дона. С прибытием турецкого флота надежды овладеть Азовом не оставалось. Не дождавшись прихода московских сил, князь-атаман вынужден был отступить. Он более не полагался на соглашение с царем, который увяз в бесперспективной Ливонской войне против соединенных войск едва ли не всей Центральной и Северной Европы.

Разочаровавшись в союзе с Иваном Грозным, уже начавшем практиковать казни своих прежних соратников, бояр и воевод, Дмитрий в 1561 г. отходит в Украину, где разбивает лагерь в урочище Монастырище над Днепром. В это время на должности старосты Канева и Черкасс находился его двоюродный (или троюродный) брат Михаил Александрович Вишневецкий, а во главе Киевского воеводства (охватывавшего все Среднее Поднепровье) стоял православный князь и меценат Константин Константинович Острожский. Именно благодаря их посредничеству Дмитрий достиг примирения с Сигизмундом-Августом.

Ценивший военный талант и личное мужество Д. Вишневецкого, король возвратил князю-атаману все его ранее конфискованные имения на Волыни. При этом с Байдой остались верные ему казаки, а также черкесский отряд, которые составляли его преданную, закаленную в боях дружину. Вместе с ней Дмитрий в том же 1561 г. (очевидно, пока примирение с польской властью достигнуто еще не было) вновь успешно воевал во владениях крымского хана и вблизи Очакова, вернувшись оттуда со славой и добычей. Не исключено, что верный ему отряд в это время оставался и за порогами у Хортицы. Облюбованный остров у переправы, очевидно, использовался им в качестве военной базы и в этой кампании.

Принимая Д. Вишневецкого опять к себе на службу, польский король мотивировал проявляемую благосклонность к нему тем, что князь находился в Московском государстве якобы не для чего иного, как разузнать «дела неприятеля» и «тем принести возможно большую пользу» Польско-Литовскому государству. По приглашению короля Дмитрий отправился в Краков, где его, как доблестного рыцаря, прославившегося в войнах с татарами и турками, радостно приветствовали горожане и милостиво принимал Сигизмунд-Август.

Почти десять лет беспрерывных походов и битв надломили здоровье героя. Он слег на несколько месяцев, однако его энергия и во время тяжелой болезни не утихала. Он, вникая в обстановку в Подунавье и на Балканах, знакомясь с политической ситуацией в Европе в целом, принялся разрабатывать новые планы борьбы с турками и татарами. На этот раз средоточием его интересов стала Молдавия.

Запорожец в разведке.

Находясь в Кракове, князь Д. Вишневецкий сближается с Альбрехтом Ласким, который владел крепостью Хотин на Днестре и мечтал подчинить Польше Молдавию, находившуюся в вассальной зависимости от Османской империи. Под влиянием Альбрехта Вишневецкий проникся идеей освобождения Молдавии от власти султана и овладения ее княжеским престолом.

Успеху дерзкого замысла должно было способствовать то обстоятельство, что в Молдавии в это время разгорелась ожесточенная борьба за власть между Яковом Василидом и боярином Томжей. Однако значительная часть молдовской знати, тяготясь турецким верховенством и не желая признавать ни одного из претендентов на престол, согласилась поддержать кандидатуру Вишневецкого, за которым стояло Польско-Литовское государство. Перспектива зависимости от Польши выглядела менее мрачной, чем турецкое господство.

В 1563 г. неугомонный князь во главе 4-тысячного войска перешел Днестр. Но на этот раз удача изменила прославленному воину. Дмитрий попал в плен и был выдан турецким властям, которые отправили его в Стамбул к султану Сулейману.

Желая наказать дерзкого князя-атамана за разорения турецких владений в Северном Причерноморье, султан, после допросов и пыток, в 1564 г. приказал сбросить Дмитрия с башни над заливом. Однако тот, падая, зацепился за крюк ребром, и еще, мучаясь от нестерпимой боли, поносил султана и магометанскую веру перед собравшимся у башни народом. Не стерпевшие таких злословий турки расстреляли его из луков.

Дмитрий Вишневецкий уже при жизни пользовался славой героя не только среди украинского народа, но и в высшем обществе Польско-Литовского и Московского государств. По словам польского писателя Несецкого, турки, в надежде перенять его мужество, якобы вынули у него, еще живого, сердце, порезали на мелкие кусочки и, разделив их между собой, съели. В сложенной в его честь украинской думе (народной исторической песне) князь воспет под именем казака Байды, который был так смел, что султан предложил ему в жены свою дочь с условием, чтобы он перешел в мусульманство. Однако Байда, преданный православной вере, с презрением отверг это предложение и резко высмеял самого «царя турецкого» и его религию. Взбешенный султан повелел своим «слугам молодецким» схватить отважного казака, связать, а затем подвесить его на крюк в Царьграде. Однако Байде хитростью удалось заполучить лук со стрелами и поразить султана. Песня эта хорошо известна и в наши дни.

Героически-романтический образ казака Байды — князя Дмитрия Вишневецкого — стоит у истоков запорожского казачества. Его полная приключений и напряженной борьбы жизнь является своеобразным прологом к славной истории Запорожской Сечи, вбиравшей в себя лучшие силы украинского народа. Князь-атаман служил примером последующим атаманам и гетманам Запорожья, таким как Петр Сагайдачный и Иван Сирко, в том, что во имя борьбы с общей для всех славянских народов угрозой можно идти на сотрудничество и необходимые компромиссы как с польским королем, так и с московским царем, не поступаясь при этом казацкой свободой, честью и православной верой.

Константин Острожский

(1526 или 1528–1608)

просветитель, меценат, воевода киевский

Константин Острожский.

XVI столетие в истории Украины имело особое значение. Это было время завершения формирования украинского народа, который складывался, главным образом, из потомков жителей княжеств Южной и Юго-Западной Руси: Киевского, Черниговского, Новгород-Северского, Переяславского, Галицкого и Волынского.

На рубеже XV–XVI веков на территории лесостепной Украины, преимущественно в пределах Среднего Поднепровья, значительно ускоряется процесс этнической консолидации.

Именно на фоне процессов национальной консолидации и разворачивалась деятельность двух выдающихся представителей династии князей Острожских, отца — Константина Ивановича, и его сына — Константина-Василия Константиновича.

Род князей Острожских, как полагают, происходит от полесской ветви династии Рюриковичей. Константин Иванович Острожский (1460 или 1463–1530) — староста Подолии, гетман Великого княжества Литовского, выдающийся полководец, политический деятель и меценат, прославился прежде всего тем, что сумел добиться перелома в войне с крымскими татарами. Он стал применять новую, выработанную им тактику ведения боевых действий: нападал на врага уходящего, обремененного добычей и пленниками, потерявшего мобильность и маневренность.