100 великих чудес света (с илл.) - Ионина Надежда Алексеевна. Страница 90

Лучшими примерами изменившегося архитектурного стиля служат здания, появившиеся в 1930-е годы: Крайслер, RCA и Эмпайер стейт билдинг (ESB).

Эмпайер стейт билдинг (ESB) находится в Манхэттене – наименьшем из пяти районов Нью-Йорка, но наиболее популярном у туристов. Манхэттен в переводе означает «Остров холмов», это центр всего города. С высоты смотровой площадки ESB открывается залитый светом город, мерцающие, как драгоценные камни, мосты, отражаемые в водах... Лучше всего здесь побывать днем – чтобы увидеть раскинувшиеся внизу улицы, площади и парки Нью-Йорка, и вечером – чтобы полюбоваться игрой городских огней.

ESB уже более полувека является украшением Манхэттена. Здание взметнулось вертикально вверх с той грацией и изяществом, которые и делают его одним из прекраснейших и захватывающих дух небоскребов. ESB виден на много миль вокруг, увенчивающая его башню антенна сверкает на высоте 1453 футов, а высота самого здания – 1250 футов.

Закладка фундамента ESB проходила в октябре 1929 года. Работы разворачивались невиданными для тех времен темпами, иногда здание вырастало за день на целый этаж. И прошло всего менее двух лет, как состоялось его открытие – уже в мае 1931 года.

ESB поддерживают стальные брусья общей массой 60 000 тонн, которые в трехдневный срок доставили из Питтсбурга. Такого количества рельсов хватило бы для прокладки двойной железной дороги от Нью-Йорка до Балтимора. Общий же вес всего здания 365 000 тонн.

102-этажное здание обслуживают 73 лифта. Окна, общей площадью 5 акров, моют один раз в месяц. Для того, чтобы пешком спуститься по 1860 ступенькам со 102 этажа, понадобится довольно много времени. Тридцать верхних этажей небоскреба освещаются с вечера до полуночи. В 1985 году на здании установили телевизионную антенну высотой 203 фута. Сигнальный фонарь на ее верхушке служит для предотвращения столкновений с ней самолетов.

Строительство ESB обошлось в 40 миллионов долларов. Здесь работают 50 000 человек, и 35 000 человек ежедневно его посещают. Скоростные лифты поднимают на 80-й этаж меньше, чем за одну минуту, а там как раз располагается смотровая площадка. На 102-м этаже находится застекленная круговая обсерватория.

Эйфелева башня

Ее называют самой знаменитой парижанкой нашего времени, хотя жители французской столицы далеко не сразу признали это смелое творение Гюстава Эйфеля – четырехугольную в сечении пирамиду, на сооружение которой пошло 7,5 тонн стали.

Башня была возведена ко Всемирной выставке 1889 года, приуроченной к 100-летию Великой революции. Правительство Третьей республики решило поразить воображение современников, построив сооружение, равного которому мир еще не видел. Большая пирамида в Гизе имеет высоту 146 метров, Кельнский собор – 159 метров, незадолго до выставки рекорд высоты захватил Вашингтонский обелиск (толстое каменное бревно) – 175 метров, но Гюстав Александр Эйфель выдвинул проект 300-метровой железной башни, которая должна была по высоте превзойти все созданные до нее сооружения.

Г. Эйфель имел опыт предыдущих своих построек и уже не опасался увеличить эту цифру почти вдвое. Готовящаяся Всемирная выставка как раз была большой удачей для возведения такого дорогого сооружения с сомнительной доходностью.

Но башня могла бы вообще не появиться, так как первые и еще путаные сведения о ней в печати уже насторожили парижскую публику. Эйфель со своим коллективом еще работал над детальным проектом башни, когда к директору выставки Альфанду обратилась группа деятелей искусства с манифестом «Работники искусств против башни Эйфеля». «...Эйфелева башня, от которой отказалась даже коммерческая Америка, несомненно, обесчестит Париж. Иностранцы будут вправе потешаться над нами... В течение многих лет мы будем видеть падающую на город, наподобие чернильного пятна, одиозную тень одиозной башни», – говорилось в манифесте.

Альфанд положил документ, как говорится, «под сукно», а сам Эйфель ответил на нападки в интервью газете «Тан» с большим достоинством. А тем временем работы на площади Марсова поля уже начались. Во время закладки фундамента было проведено заглубление до 5 метров ниже уровня Сены, в котлованы были уложены блоки 10-метровой толщины, ибо для безусловной гарантии устойчивости нельзя было пренебрегать ничем. В каждый из четырех фундаментов для башенных ног были вмонтированы гидравлические прессы грузоподъемностью до 800 тонн. Они предназначались для точной регулировки вертикальности башни, проектный вес которой составлял 5000 тонн.

Для сборки башни потребовалось 12 000 составных элементов. Она имела три платформы, расположенные соответственно на высоте 60, 140 и 275 метров и обслуживающиеся пятью вместительными лифтами. Четыре лифта внутри ног поднимаются до второй платформы, пятый ходит от второй до третьей платформы. Первоначально лифты были гидравлическими, но уже в начале XX века их электрифицировали.

Несмотря на большое отверстие в середине, первая платформа имеет более 4000 квадратных метров полезной площади, площадь второй платформы – 1400 квадратных метров. Третья площадка представляет собой квадрат со сторонами по 18 метров. Она состоит из двух этажей – застекленного и открытого. Самый верхний отрезок башни (примерно 50 метров) – с третьей платформой и маяком – кажется вроде бы совсем маленьким. Но если его поставить самостоятельно где-нибудь в центре города, он предстанет весьма внушительной вышкой-башней. Над третьей платформой находится небольшая лаборатория (предназначалась лично для Эйфеля), еще выше – галерея-балкончик, под которым находится фонарь маяка.

На первоначальных эскизах башни Эйфель там и сям помещал статуи и фигурные украшения для платформ, но потом рисунки башни освобождались от этих излишеств. В осуществленном варианте от них остались только декоративные арки над четырьмя проемами основной пирамиды.

Прошли годы, давно миновали и забылись страхи творческой интеллигенции. Даже знаменитый писатель Ги де Мопассан, один из самых рьяных противников башни, нашел потом довольно-таки оригинальный способ прятаться от «безобразного скелета»: писатель обедал в ресторане на... самой башне. «Это единственное место в Париже, где я не вижу ее», – говорил он.

Со временем к башне не только привыкли, но даже привязались и полюбили ее, хотя судьба творения Эйфеля не раз висела на волоске. В 900-х годах прошлого века дело уже почти дошло до демонтажа, и спасло башню только появление радио. Она стала опорой антенн для радиовещания, потом телевидения и радарной службы.

«Железное чудо» прославляли на своих полотнах такие художники, как П. Пикассо, А.Марке, Утрилло; ее воспевали поэты – Аполлинер, Прево, В. Маяковский, Ж. Кокто, который назвал ее «Королевой Парижа». И она, конечно, заслужила и все эти почести, и всеобщее признание. И не только за свою красоту! Башня уже давно и щедро помогает ученым и людям самых разных профессий. Так, большие прожекторы-маяки, укрепленные на ее вершине, служат ориентиром для авиалайнеров и морских судов. Заметив их, капитаны находят потом береговые маяки, а пилоты узнают о приближении Парижа задолго до того, как увидят огни аэропорта.

На башне находится уникальная метеостанция, где ведется изучение суточных колебаний атмосферного электричества, степени загрязнения и радиации атмосферы. Отсюда во все края Франции транслирует свои программы парижское телевидение. Башню используют и городские службы: на ней установлен передатчик, который обеспечивает связь полиции и пожарных.

Спроектированные Эйфелем лифты безотказно работали полвека и внезапно сломались в июне 1940 года, когда в Париж вошли немецкие войска. В течение четырех лет, пока во французской столице оставались оккупанты, башня (к их великой досаде!) была закрыта. Специально выписанные из Берлина инженеры так и не смогли наладить работу лифтов.

Как только Париж был освобожден, старый механик лишь на полчаса спустился вниз – и подъемники, к великой радости парижан, заработали. Эйфелева башня снова стала символом Парижа, и ее первую увенчали трехцветным национальным флагом, который взвился над французской столицей 25 августа 1944 года.