100 знаменитых загадок истории - Панкова Мария Александровна. Страница 53

Но как ни пыталась королева-мать навести порядок в королевстве, все попытки оказались тщетными. Ей и ее сыновьям выпало «штормовое» для Франции время правления. Глухая вражда между католиками и гугенотами грозила полностью уничтожить страну. Екатерина почитала себя спасительницей трона, но ее лавирование между двумя партиями, временные уступки только вызывали недовольство и в результате заканчивались резней и религиозными войнами. Государственная казна была полностью истощена, народ голодал, а Екатерина, выводя страну из одного тупика, тут же попадала в другой. Воспитанная при папском дворе, она, конечно, стояла на стороне католиков, но, боясь влияния могущественного рода де Гизов, часто брала сторону протестантов. Ее «миротворческая» политика не устраивала ни одну из сторон. Лавируя и стравливая религиозных врагов, королева пыталась укрепить свою власть. Частично это ей удалось: с ее авторитетом считались и католики и гугеноты. Исполняя обязанности регентши при малолетнем короле Карле IX (1550–1574 гг.) и оставаясь просто королевой-матерью при Генрихе III (1551–1589 гг.), Екатерина фактически самостоятельно строила государственную политику Франции.

В отличие от своих сыновей-королей она была деятельной, энергичной, умела веселиться, работать, и часто именно ей приходилось разрешать проблемы, созданные ее отпрысками. Детей любила, но любовь ее была властной: за неповиновение она могла и побить, интересы династии всегда ставила выше их собственных. Династические браки, которые Екатерина устраивала, не принесли счастья ни одному из рода Валуа. А свадьба Маргариты с ненавистным ей королем Генрихом Наваррским закончилась жуткой Варфоломеевской ночью. О любовных похождениях королевской дочери ходила масса нелицеприятных слухов. Это не особо волновало королеву (ведя добропорядочный образ жизни, она откровенно поощряла разврат), пока Маргарита не обратила внимание на Генриха де Гиза. Впустить в свою семью отпрыска ненавистных Гизов было для Медичи равносильно утрате трона. Чтобы не закончить свою жизнь от яда или кинжала, юноша быстренько объявил о своем браке с Екатериной Клевской и покинул Париж. Медичи сделала все, вплоть до подделки папского разрешения на союз католички и протестанта. Впоследствии многие уверенно заявляли, что она отравила мать Генриха Наваррского, долгое время сопротивляющуюся его браку, с помощью посланных ей пропитанных ядом перчаток, хотя собственные придворные врачи королевы Наваррской Жанны д’Альбре утверждали, что она болела туберкулезом, а вскрытие обнаружило абсцесс правого легкого и опухоль мозга. Недаром Бальзак, в отличие от Дюма и Мериме, писал в философском этюде «О Екатерине Медичи», что флорентийка даже после смерти супруга не отравила его любовницу, хотя по понятным причинам ненавидела ее и вполне могла бы это сделать. Так что львиную часть злодейств Медичи историки относят к фантазиям литераторов.

Конечно, брак с католиком был бы предпочтительней, но Карл X, временно попавший под влияние гугенота Колиньи, встал на сторону протестантов. Колиньи с настойчивостью маньяка склонял короля объявить войну Испании, а главное, не боялся открыто угрожать королеве. Война с Испанией была бы безумием и обещала закончиться для Франции катастрофой.

Медичи стремилась удержать своего венценосного сына от столь губительного шага. Екатерина понимала, что одна чаша весов сильно перевесила, и задумала (естественно, согласовав все с сыном) сразу после свадьбы Маргариты с Наваррским убить несколько протестантских лидеров, дабы ослабить их движение как организованную военную силу. Сделать это было не трудно: все видные дворяне-гугеноты, прибывшие на торжество, «компактно» разместились в Лувре и вокруг него. Бойня началась в 3 часа ночи 24 августа 1572 года, накануне праздника Св. Варфоломея. К пяти утра спланированная акция была успешно завершена, но получила неожиданное для королевы продолжение: парижская беднота еще три дня «резала горло» всем подряд, не спрашивая вероисповедания, грабя и бесчинствуя. В первое же утро резни произошло чудо: на кладбище Невинноубиенных Младенцев расцвел засохший боярышник и стал сочиться кровью. Чудесное происшествие подлило масла в огонь. Бог был «на стороне католиков». Убийства, как водится, сопровождались грабежами и сведением личных счетов. «Эпидемия» жестокости растеклась по всему королевству: по разным свидетельствам, было уничтожено от 5 до 30 тысяч человек. «Французы спятили, им отказали разом и чувства, и душа, и мужество, и разум». Так коротко и убийственно красноречиво описал Варфоломеевскую ночь гугенот Агриппа д’Обинье в «Трагических поэмах». Но всю вину за пролитую кровь переложили на плечи Медичи.

Не успела Екатерина «восстановить» мир и отправить сына Генриха править Польшей, как истек срок, отведенный «зеркалом» Карлу IX. Королева-мать не пожелала отдать трон амбициозному и вечно недовольному герцогу Алансонскому и Анжуйскому. Она сохраняла его для любимого сына Генриха, который же, решив править самостоятельно, допускал один просчет за другим. Дошло до войны между родными братьями, не говоря уже о короле Наваррском. Генрих III пытался показать свою власть, Екатерина спешила исправить его ошибки, используя свой авторитет и государственную казну. В течение полутора лет 60-летняя королева колесила по стране в попытках разрешить проблемы и спасти род Валуа. Силы она растрачивала впустую. К 1585 году в живых оставались только Маргарита Наваррская и Генрих III, ненавидящие друг друга.

Власть Валуа подтачивали Гизы, они образовали фанатичную Святую Лигу. Постаревшая, страдающая от многочисленных болезней, королева не могла спасти авторитет сына. Генрих то предавался чрезмерным удовольствиям, то впадал в депрессию и крайнюю религиозность. Во время пятой гражданской войны, пришедшейся на время ее правления, Екатерина взвалила на себя обязанности военного интенданта, во время осады Парижа следила за строительством фортификационных сооружений, организовывала разведку. Современники свидетельствовали, что при осаде Руана Екатерина Медичи вела себя как истинный воин: «Орудийные залпы и пальба аркебуз со всех сторон сыпались на нее, а она не обращала на это никакого внимания. Когда коннетабль Франции де Гиз упрекнул ее в желании накликать на себя несчастье, она всего лишь рассмеялась и сказала, что столь же бесстрашна, как и он; приучена ко всем воинским трудам в такой же степени, в какой и любой из сопровождающих ее спутников мужчин». К ней всегда относились с должным почтением. Когда в мае 1588 года королевское правительство было свергнуто, Генрих III в страхе бежал, оставив мать и свою жену заложницами у Гизов, королева сумела сохранить свое достоинство во время переговоров. Она с болью пережила отставку правительства, которое сама создавала, позор сына, который, хотя и остался на троне, но королем в полном смысле слова не был.

15 декабря 1588 года Екатерина слегла с сильным воспалением легких. Напоследок сын «порадовал» мать коварным и зверским убийством герцога де Гиза. Она поняла, что династия Валуа лишилась королевства. 5 января 1589 года королева, которая в течение 28 лет, спасая семью, сумела сохранить и единство нации, скончалась. Даже умирая, она подтвердила предсказание Нострадамуса: «Сен-Жермен первый узнает о ее смерти». Хотя она постоянно избегала мест, носящих такое название, пророчество сбылось: Екатерина Медичи скончалась на руках королевского проповедника по имени Сен-Жермен. Бедняки шептались: «У нас больше нет королевы-матери, которая даст нам мир». А ее даже не похоронили по-человечески, и лишь спустя годы отдали телу королевские почести.

Шли годы. «Добрые» короли сменялись на престоле, и личность Екатерины Медичи обрастала зловещими подробностями: отравлениями, колдовством, убийствами неугодных. Многие забыли, что, по свидетельству современников, под ее черными одеждами скрывалась привлекательная жизнелюбивая женщина с незаурядным характером и веселым темпераментом, с изящными манерами и строгим умом. Она с удовольствием устраивала празднества и представила своим гостям первый в истории публичный балет – «Комичный балет королевы», строила дворцы (Тюильери, Суассонский отель), разбивала прекрасные парки и много читала, легко разбиралась в чертежах и сметах. Ее личная библиотека насчитывала 4500 томов, а при дворе королевы были «штатные» поэты и художники. Екатерина покровительствовала искусствам, прививала изящество манер придворным, и королевский двор при ней прославился на всю Европу.