100 знаменитых символов советской эпохи - Хорошевский Андрей Юрьевич. Страница 9

Безусловно, такой «социально неблагополучный» элемент, как Волк, не мог не вызвать вопросов у чиновников, ответственных за содержание выпускаемых «Союзмультфильмом» произведений (проще говоря, цензоров). «Почему Волк у вас курит, почему плюется, почему вы воспеваете образ хулигана, и вообще, зачем нужен такой герой и чему учит ваш мультфильм?». Эти и еще много других «почему и зачем?» сыпались на авторов при просмотре первых серий «Ну погоди!». Приходилось объяснять, что Волк просто необходим, поскольку мультфильм-то о погоне, а значит, плохой персонаж должен гоняться за хорошим, а тот, в свою очередь, должен затем оставлять негодника в дураках. Это было понятно трехлетним детям, но с трудом «доходило» до некоторых взрослых. Да и к тому же Волк не такой уж и плохой и его можно перевоспитать. «Волк, конечно, из хулиганов, из "джентльменов", еще Папанов его мастерски усилил, – рассказывал Светозар Русаков. – Но Волк – хулиган романтический, поддающийся влиянию, реагирующий на общественное мнение, где-то и переживающий за свои антиобщественные поступки. Наверное, поэтому "Ну погоди!" всех и устраивал – академиков, космонавтов, спортсменов и даже членов Политбюро. Все признавались в любви к нашим героям».

К счастью, после оглушительного успеха «Ну погоди!», причем не только у детей, но и у взрослых, цензоры отстали от авторов. Правда, политика временами так или иначе касалась даже такого аполитичного мультфильма, как «Ну погоди!». Например, в одной из серий Волк в музее ложится в гроб с надписью «Рамзес II». На просмотре один из «ответственных товарищей» обратил на это внимание. «Товарищи, а не испортим ли мы таким образом отношения с Египтом?» – встревожился он. Однако то ли на это замечание никто не обратил внимания (а дело происходило, собственно говоря, уже не на самом просмотре, а на проходящем после него банкете), то ли товарищ был не слишком «ответственным», но вопрос о «фараонах и отношениях с Египтом» больше не обсуждался.

Другая история, связанная с «Ну погоди!» и политикой, уже совсем не смешная и закончилась не столь благополучно. В середине 70-х мультфильм лишился одного из своих создателей. Было имя Феликса Камова в титрах, и вдруг его не стало… Можно еще хоть как-то понять логику властей, когда из страны не выпускают человека, обладающего важной государственной тайной. Но в чем была «вина» Феликса Камова, литератора и кинематографиста, который всю свою жизнь просто делал мультфильмы и смешил людей? Когда Камов подал заявление на выезд в Израиль, его лишили работы и вычеркнули его имя из титров «Ну погоди!». И при этом его все равно не хотели выпускать! Камов, как и многие другие в подобной ситуации, попал в замкнутый круг. Вернуться к работе он не мог, поскольку «замарал» свое имя, средств к существованию практически не имел, и за границу его не выпускали. Феликс Камов десятки раз писал заявления на выезд, трижды объявлял голодовку, серьезно подорвал себе здоровье, пока наконец-то не добился своего. Так что дальше «Ну погоди!» снимался без одного из своих «отцов».

Как мы уже знаем, первоначально «Ну погоди!» задумывался как небольшой трехсерийный мультфильм. Но как говорится, дальше пошло-поехало. За два с лишним десятилетия было снято 18 серий «Ну погоди!», для чего понадобилось сделать около 300 тысяч рисунков и отснять километры пленки. К сожалению, от состава съемочной группы, начинавшей снимать сериал, остались немногие. В 1987 году ушел из жизни Анатолий Папанов. Заменить его было некем, поэтому при съемках 17-й и 18-й серий брали реплики Анатолия Дмитриевича из старых выпусков и подгоняли их под сюжет. Скончались Аркадий Хайт и Вячеслав Котеночкин, а совсем недавно, в 2004 году, умерла Клара Румянова. «Ну погоди!» осиротел, и на 18-й серии съемки мультфильма прекратились. Однако недавно в прессе появились сообщения, что российская мультстудия «Кристмас филмс» запускает в производство 19-й и 20-й выпуски «Ну погоди!». Так что будем надеяться, что скоро мы сможем увидеть новые приключения Волка и Зайца. Хочется верить словам Вячеслава Котеночкина, произнесенным в 2001 году, незадолго до смерти: «Я уверен, что с "Ну погоди!" еще не все закончилось. Заяц и Волк – существа творческие, и они обязательно еще вылезут на экран».

Чебурашка

Известна ли вам, уважаемый читатель, история происхождения Чебурашки? Процесс, надо сказать, интересный. Как же родился «неизвестный науке зверь», великий и ушастый Чебурашка, «самый главный покемон» (как его называют японцы, понимающие толк в покемонах), ставший любимым не только на родине, но и далеко за ее пределами?

Однажды зимой шла по улице девочка. Было холодно, искристый снег быстро падал в свете уличных фонарей. На девочке была большая, явно на несколько размеров больше, чем надо, шуба. Непослушный подол постоянно попадал девочке под ноги. Раз шаг, два шаг, а на третий сапожок наступал на край шубы, и девочка плавно, словно в замедленной съемке, падала в сугроб. «Опять чебурахнулась, Чебурашка ты наша!» – говорила мама девочки и поднимала ее на ноги. Рядом проходил начинающий детский писатель Эдуард Успенский. Это новое и какое-то теплое слово «Чебурашка» ему запомнилось.

У Чебурашки появилось имя. Теперь его нужно было явить миру. Вначале Чебурашка должен был приплыть издалека… замороженным в айсберге. Затем зверек мог стать игрушкой, по ошибке собранной из деталей других игрушек. Но все как-то не так, не нравились эти идеи писателю. И тут Эдуард Николаевич вспомнил, как несколько лет назад ему пришлось участвовать в съемках документального фильма в морском порту. В одном из ящиков с апельсинами был обнаружен живой хамелеон весьма крупных размеров, приплывший вместе с фруктами из далеких заморских краев. Если хамелеон может приплыть таким образом, то «неизвестный науке зверь» и подавно.

Эдуард Успенский свой литературный путь начинал как юморист. В начале 60-х у него вышло несколько книг, написанных вместе с Аркадием Аркановым. А затем, совершенно случайно, как он сам вспоминал, Эдуард Успенский попал в детскую литературу. Первые его детские стихи были опубликованы в «Литературной газете» и прозвучали в популярной радиопередаче «С добрым утром!». В 1966 году была издана первая детская книга писателя «Крокодил Гена и его друзья». Книжку заметили, но не сказать, что она в одночасье стала бестселлером, а крокодил Гена, Чебурашка и старуха Шапокляк – самыми любыми детскими героями. Может, так и не стали бы, если бы книжка не попала в руки режиссеру студии «Союзмультфильм» Роману Качанову. Однажды он зашел к своему другу Алексею Аджубею (зятю Никиты Хрущева и бывшему редактору газеты «Известия»), дети которого с интересом рассматривали какую-то книгу. Это была недавно вышедшая сказка Эдуарда Успенского о приключениях крокодила Гены и его друзей. Качанов присел рядом и вместе с детьми стал читать. Оказалось, действительно интересно. Режиссер выпросил книжку у детей и пошел к художнику-мультипликатору Леониду Шварцману. «Вот, по-моему, это интересно, – сказал Качанов Шварцману. – И мы должны сделать мультфильм»…

«Неуклюжий плюшевый зверек, глаза у него были большие и желтые, как у филина, голова круглая, заячья, а хвост коротенький и пушистый, такой, какой бывает обычно у маленьких медвежат». Таким был Чебурашка в первом издании книги «Крокодил Гена и его друзья». Как и в любой детской книжке, были и иллюстрации, сделанные художником-графиком Алфеевским. И если мы сейчас посмотрим на эти иллюстрации, то вряд ли узнаем знакомых персонажей. Нет, рисунки, конечно же, не были плохими, просто такими видел Чебурашку и остальную компанию художник Алфеевский. А художник Шварцман видел героев по-своему…

«Теперь я Чебурашка, мне каждая дворняжка при встрече сразу лапу подает…». Чебурашка продолжал эволюционировать. В книге ни слова не было сказано про большие уши. Но они постепенно росли, с каждым эскизом становясь все больше и больше, пока наконец не получились знаменитые чебурашкины «локаторы». Плюш превратился в коричневую шерстку, а хвостик вовсе исчез. И глаза… Нет, отнюдь не уши, как многим кажется, сделали Чебурашку самым милым и трогательным персонажем. Желтые, как у филина, глаза, стали иссиня-черными и добрыми. «Когда я создаю персонаж, наделяю его человеческим характером. Чтобы приблизить к зрителю, – рассказывал Леонид Шварцман. – Так было и с Чебурашкой. Ну как можно не влюбиться в пушистого обаятельного ребеночка?».