100 знаменитых спортсменов - Хорошевский Андрей Юрьевич. Страница 21

15 сентября 1962 года Олег Блохин, сдав вступительный экзамен – технические приемы и игру в мини-футбол, – заполнил учетную карточку и стал официальным членом общества «Динамо». Надо сказать, на экзамене том он ничем особенно не выделился. Невысокий для своего возраста, стеснительный и довольно хлипкий мальчик попал в команду А. Леонидова только благодаря необычайной скорости реакции. Его долгое время обзывали «папенькиным сынком» и «трусом» – за то, что его отец лично знаком с тренером и что не ввязывался в драки с более сильными ребятами. Олег не обращал на задир внимания и только и знал, что тренировался. Леонидов постоянно слышал его просьбы: «Разрешите остаться поработать у стеночки над техникой». Он мог подолгу отрабатывать удары, жонглировать мячом, а затем, переборов себя, ринуться в силовую борьбу с противниками – ведь Олег так мечтал походить на Мунтяна, Бышовца, Хмельницкого.

По окончании школы Олег был уже игроком дублирующего состава «Динамо». Параллельно с постоянными сборами и тренировками он заочно учился в Киевском государственном институте физической культуры. В «дубле» Блохин пробыл три сезона. Конечно, он очень хотел попасть в «основу», но сам понимал: рано – многие футбольные элементы оказались не закреплены, – и продолжал оттачивать технику под руководством заслуженного тренера Украины М. Комана.

В ноябре 1971 года Блохин уже как полноправный игрок «Динамо» отстоял свое право быть членом сборной СССР на XX Олимпийских играх и летом 1972 года вместе с командой стал бронзовым призером. Это было началом «эры Блохина», который вскоре уже наводил ужас на защитников и вратарей всего мира. Но не все в его взлете было так просто, как можно подумать. Поначалу молодому нападающему казалось, что опытные партнеры мало и плохо взаимодействуют с ним, не принимают в командную игру. Он все время старался «захватить» мяч и создать голевую ситуацию, полагаясь только на свою высокую скорость. Но страх оказаться ненужным прошел, когда вся команда, включая и тренеров, поняла, что Блохин превзошел почти всех, и начала сама играть «на него».

Чтобы перечислить все победы и поражения Олега Блохина, потребовалось бы написать несколько книг, что и сделал в разные годы сам футболист. Ему принадлежат все личные рекорды в советском футболе: за сборную СССР он провел 112 матчей и забил 47 мячей, сыграл в чемпионатах СССР 432 раза и забил 211 голов. В пяти сезонах Олег возглавлял список бомбардиров первенства страны, 15 раз назывался в тройках лучших игроков сезона (причем 13 – под первым номером), стал семикратным чемпионом СССР, трижды был капитаном сборной СССР, дважды входил в сборную команду Международной федерации футбола (ФИФА).

Звездной болезнью Блохин переболел в 23 года, когда хотел завоевать все мыслимые и немыслимые награды. «Справиться с популярностью было, конечно, тяжело. Наступил момент, когда, как говорят, “крыша поехала”. Да как могло быть иначе, если спокойно пройти по улице не мог, – вспоминал позже Олег. – Как следствие – стал хуже играть». В чувство его быстро привели родители, да и сам он понял, что может умереть как игрок. С тех пор для него существовал только футбол. Конечно, бывали моменты, когда хотелось повесить бутсы на гвоздик и не вспоминать о мяче. Нагрузки и ответственность, лежавшие на нем как на форварде, были огромными. Так, например, в двух матчах финала Кубка кубков-76 Олег играл с разорванной икроножной мышцей, только чтобы не подвести команду. Но как лидеру ему доставалось и больше «шишек» от начальства. Три раза за «игру спустя рукава» с Блохина намеревались снять звание заслуженного мастера спорта и даже «отлучали» от сборной. От него требовали голов и побед, не принимая объяснений.

Переезды, тренировки, игры за «Динамо» и сборную СССР – каторжный труд: на отдых и личную жизнь времени практически не оставалось. Даже после женитьбы в 1980 году на Ирине Дерюгиной жизнь Олега лишь отдаленно напоминала семейную. В интервью главному редактору еженедельника «Бульвар» Д. Гордону Блохин рассказывал: «За два дня до матча мы уже сидели на сборах, поэтому о чем речь? И так ясно… Жены приходили на стадион. Когда на дубль нас вывозили, бывало, посидишь рядом с ней на трибуне, за руку подержишься. Но-о-ормально! Иногда жена могла приехать на машине… Когда я получил квартиру рядом со стадионом, стало проще. Пока дубль идет, быстренько домой сбегаешь. Хотя, честно говоря, если напашешься на двух тренировках, думаешь об одном: как поскорее добраться до постели. А если вдобавок холодно, грязь… Тут уже не до секса. Да пропади он пропадом!»

Настроением спортсмена никто не интересовался, главное, чтобы был настрой на игру. Да и не умел Блохин играть плохо. Психологический надлом и травмы, конечно, сказывались на игре, но Олега всегда подстегивали слова, сказанные однажды родителями: «Если тебе что-то дано, ты должен делать это хорошо и никогда не опускаться ниже своего уровня». И он высоко держал марку: радостный или обиженный, ликующий или негодующий, он несся по полю и забивал. Ролевое чутье Олег имел феноменальное, да к тому же был для защитников «неудобным» форвардом: попробуй снять мяч с ноги у левши или просчитать, куда он пробьет. От «фирменного» гола Блохина страховки не было. А когда в одном из матчей с извечным противником киевлян, московским «Спартаком», Ринат Дасаев в очередной раз спас ворота от, казалось бы, верного гола, Олег восхищенно аплодировал его голкиперскому мастерству.

И все же наступил момент, когда лучший бомбардир страны почти год просидел на скамейке запасных. Он был уверен, что еще «годен к строевой», может принести пользу и очки любимой команде, но у Лобановского было, как всегда, свое видение коллектива. «Просто Валерий Васильевич прямо сказал, что сборная будет комплектоваться с прицелом на девяностый год и места в ней для меня он не видит. Нужны ли еще какие-то пояснения? Он тренер, я игрок, больше того, на его месте, очевидно, я поступил бы аналогично», – впоследствии говорил Блохин.

Прощание с киевским «Динамо» произошло в 1987 году. Это был грустный праздник, больно ударивший по нервам. «Переживал я, а также сто тысяч зрителей на стадионе десять тысяч в зале Дворца спорта. Даже за дочкой спрятался, чтобы скрыть слезы, но когда Гвердцители запела “Прощай, король, прощай!”, ни я уже удержаться не мог, ни зал – плакали все…» Всю жизнь Блохин отдал «Динамо», да и теперь до заката ему было далеко. По сути, он уходил в никуда, с болью признаваясь, что его «буквально вытолкнули из Киева. Ведь если бы я не ушел в “Форвертс”, вообще неизвестно, чем бы это все кончилось».

Правда, прежде чем уехать, Блохину пришлось пройти «изнурительный кабинетный марафон, не сравнимый с труднейшими футбольными матчами». И. Кобзону и В. Коротичу с трудом удалось помочь Олегу снять погоны майора советской милиции. Да и «продавая» обладателя «Золотого мяча», Госкомспорт оценил его талант по европейским меркам смехотворно низко – в тысячу долларов. В течение года Блохин выступал за профессиональный австрийский клуб. Команда города Штайра, почти на сорок лет забывшая, что такое высшая лига страны, благодаря Олегу пробилась туда всего за один сезон. Спортсмен, прозванный «реактивной ракетой из Киева», и на чужом поле демонстрировал прежнюю привычку – забивать. Пришлось и Евгению Рудакову, вратарю киевского «Динамо», испытать на себе «фирменный» гол Блохина. Даже теперь, из заштатной команды, его по-прежнему приглашали в сборную мира. Так, на престижном матче в Турине против итальянцев Олег забил два мяча, не повезло и обладателю Кубка европейских чемпионов, клубу ПСВ «Эйндховен» – он поразил их ворота с пенальти.

Болельщики увидели последний матч своего кумира в Киеве 28 июня 1989 года: играли сборная ветеранов СССР и сборная звезд мирового футбола.

И хотя Олег Владимирович считает, что «деньги ведь можно потерять, пропить, проиграть… С собой их на тот свет тоже не унесешь, а вот футбольная слава и любовь миллионов – это навсегда», финансовое положение спортивной семьи Блохина – Дерюгиной, в которой подрастала дочь, абсолютно не соответствовало уровню звездной пары. Легендарный форвард переехал на Кипр, чтобы обеспечить приличную жизнь своим «двум Иринам». Год он играл там за «Арис», но вскоре окончательно повесил бутсы на гвоздь и сам начал «учить забивать голы» других футболистов – стал тренером греческих клубов. Поначалу было очень тяжело стоять в стороне от игры и он вместе с командой участвовал в тренировках, потом понял, что делать нужно что-то одно. На протяжении двух с половиной лет он возглавлял «Олимпиакос», следом за ним – ПАОК и «Ионикос». И хотя в должность тренера, как и в западную жизнь, он пришел «сырым», руководимые им команды быстро стали занимать неплохие позиции. «В первый же год моего тренерства пирейский “Олимпиакос” занял второе место в чемпионате, а в следующем сезоне мы выиграли Кубок и Суперкубок страны, – рассказывал Блохин о своих достижениях. – Я вывел команду в четвертьфинал Кубка кубков, и думаю, мы бы попали в полуфинал, если бы не поменялось руководство клуба. Неизвестно почему оно решило сменить тренера… С ПАОКом (Салоники) без сильных игроков я занимал четвертые-пятые места». А «Ионикос» – команда, которую никто всерьез не воспринимал, – переместилась с последнего места в греческой турнирной таблице на шестое.