100 знаменитых судебных процессов - Панкова Мария Александровна. Страница 32

Репрессивная кампания началась с приказа президента от 21 марта 1947 года за № 9835, в котором шла речь о проверке лояльности госслужащих и об усилении деятельности ФБР и комиссии Палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности. Уже 20 июля 1948 года 12 членов Национального комитета компартии США предстали перед федеральным Большим жюри по обвинению в заговоре с целью свержения правительства. В число обвиняемых вошли председатель Национального комитета компартии США Уильям Фостер, Генеральный секретарь Национального комитета Юджин Деннис, секретарь Национального комитета по организационным вопросам Генри Уинстон, секретарь Национального комитета по вопросам профсоюзов Джон Уильямс, руководитель отдела Национального комитета по политиковоспитательной работе Джек Стечел, редактор газеты «Дейли уоркер» Джон Гейтс, председатель партийного комитета в штате Огайо Гэс Холл, председатель партийного комитета в штате Нью-Йорк Роберт Томпсон, председатель партийного комитета в штате Иллинойс Джилберт Грин, председатель партийного комитета в штате Мичиган Карл Уинтер, член муниципального совета Нью-Йорка Бенджамин Дэвис, заместитель председателя профсоюза рабочих меховой промышленности Ирвинг Поташ.

Заседания федерального большого жюри присяжных длились в течение 16 месяцев (!), а изложение самого дела заняло более 21 000 страниц. Примечательно, что среди заседателей не было ни одного рабочего, так что лидерам рабочего движения Америки не приходилось рассчитывать на классовое правосознание суда. Жюри составило обвинительный акт, в котором говорилось, что 12 подсудимых действительно собирались свергнуть правительство и для этого создали «политическую партию, руководствующуюся принципами марксизма-ленинизма», публиковали и распространяли печатную продукцию, в которой проповедовались те же принципы, организовали школы, а также курсы и семинары, на которых отстаивалась «обязательность и необходимость свержения и уничтожения правительства США путем применения силы и насилия». Можно сказать, что «процесс 12-ти» преследовал одну цель – установление тотального контроля над мыслями американцев…

Зловещий фарс правосудия завершился 17 января 1949 года. Для судебного заседания власти выделили зал № 110, рассчитанный на сотню с небольшим человек. Но и в нем мест для зрителей оставалось немного, поскольку бо?льшая их часть оказалась занятой полицейскими агентами и специально отобранными людьми. Так что о гласности судопроизводства, которая считается в Америке одной из основных демократических гарантий правосудия, говорить не имело никакого смысла. Все подступы к зданию федерального суда еще с раннего утра оказались перекрытыми большим отрядом конной полиции. Несмотря на это, площадь перед зданием оказалась до отказа забита людьми.

Вел заседание судья Гарольд Медина, имевший «милую» репутацию оголтелого душителя свободы. Сторона защиты сразу же потребовала аннулировать обвинительный акт Большого жюри, поскольку уже при отборе кандидатур заседателей оказалась нарушенной Шестая поправка к Конституции США. Медина отклонил поданное ходатайство, после чего стороны в течение нескольких недель ломали копья в вопросе отбора 12 присяжных и четырех их заместителей в состав малого жюри. Стараниями судьи социальный и национальный состав обеих групп никак нельзя было назвать надлежащим и законным. Среди присяжных оказались лица, незадолго до «процесса 12-ти» публично призывавшие американцев к «смертельной войне с коммунизмом». Сторона обвинения представила суду 13 свидетелей, среди них были только полицейские агенты, профессиональные провокаторы и платные осведомители, которые на протяжении долгого времени старались поддерживать тесные связи с обвиняемыми, составляя о каждой встрече с ними подробнейшие отчеты. «Беспристрастные свидетели» получали щедрую плату за свой нелегкий «труд»; кроме того, их освобождали от уголовной ответственности, и предоставляли выгодную работу. Сторона обвинения высказалась категорично: подсудимые говорили о том, что революция в Америке произойдет при поддержке Советской Армии, удар при этом будет нанесен через Канаду и Аляску, что основной задачей компартии США является свержение правительства насильственными методами. Другие «перлы», прозвучавшие в зале суда, также соответствовали вышеприведенным. И, кстати, были столь же голословными.

Защита явно продемонстрировала, что «свидетели» имели тесную связь с сотрудниками ФБР, свои личные номера в агентурных картотеках Бюро, получали плату от спецслужб, а также то, что их показания заранее согласовывались с представителями обвинения. К тому же, судья придавал доказательное значение не фактическим данным, а… частному мнению свидетелей! Заслушивание их показаний, кстати, заняло почти два месяца – с 23 марта по 19 мая. Когда же дело дошло до показаний свидетелей защиты, Медина словно с цепи сорвался. Действуя по сценарию ФБР, он грубо и бесцеремонно отвергал любое показание, которое опровергало слова свидетелей обвинения. На ряд существенных вопросов судья вообще наложил вето – от греха подальше. Касаться положения молодежи, дискриминации негров, условий жизни ветеранов войны и прочих скользких моментов он явно не хотел. Таким путем Медина фактически лишил возможности дать показания известного чернокожего певца Поля Робсона: все заданные исполнителю вопросы судья отводил, вследствие чего адвокат заявил, что вынужден отпустить свидетеля, поскольку ему не дают возможности вести допрос.

Исследование вещественных доказательств (около 1500 печатных изданий по философии, истории, социологии, политэкономии) – особое представление. Сторона обвинения бульдожьей хваткой вцепилась в «Краткий курс истории ВКП(б)», пытаясь представить эту книгу как неопровержимое доказательство того, что «рука Москвы» все же дотянулась до Америки. Защита оборонялась: судить людей за то, что они рекомендовали прочитать ту или иную книгу, – полный абсурд. А предъявление в качестве обвинительного доказательства отдельного издания равносильно суду над историей. Следует также заметить, что судья не горел желанием детально ознакомить с «Кратким курсом…» присяжных и опрашивать специалистов, которые могли бы истолковать ее содержание. В итоге он решил ограничиться… интерпретацией марксизма-ленинизма, которую «озвучил» один из свидетелей обвинения. Когда же Грин потребовал приобщить к делу в качестве доказательства его статью по данным вопросам, Медина ответил подсудимому отказом, а затем и вовсе удалил его из зала на все время процесса. Затем еще четверо обвиняемых лишились права присутствовать на заседаниях за «неуважение к суду», то есть за протесты против произвола, царившего на процессе. Эту четверку содержали в старой тюрьме Нью-Йорка на Вестстрит, где условия содержания заключенных остались на уровне вековой давности. Недопустимая даже по тюремным меркам теснота, отсутствие вентиляции в камерах, антисанитарное состояние превосходили все самые мрачные предположения. Участников процесса, ко всему, поместили в камеру, где уже содержались восемь заключенных. И это при том, что помещение было рассчитано всего на четыре койки! Осужденных за неуважение к суду ежедневно (!) подвергали обследованию с помощью рентгеновских лучей (чтобы не пропустить запрещенных предметов) и фактически лишили возможности общаться с адвокатами. Когда же у Генри Уинстона случились два серьезных сердечных приступа, Медина не допустил в тюрьму для оказания необходимой медицинской помощи лечащего врача больного.

Уникальный судебно-политический процесс длился девять месяцев, и приговор, вынесенный заседателями, не стал неожиданным для организаторов, тщательно подготовивших свидетелей и обработавших общественное мнение. 21 октября 1949 года подсудимые были признаны виновными. 10 из них оказались приговорены к пятилетнему тюремному заключению и штрафу в размере 10 000 долларов каждый. Только ветеран Второй мировой войны Роберт Томпсон отделался «всего лишь» тремя годами тюрьмы. (Следует сказать, что сурового приговора по этому делу из-за тяжелой болезни избежал только председатель Национального комитета компартии США Фостер.)