50 знаменитых любовников - Васильева Елена Константиновна. Страница 58

Галерею «сердечных подруг» после Марии продолжила супруга графа Леоне, которую Д’Аннунцио называл Барбарой. Он встретил ее на одном из концертов в 1887 г. Красота графини произвела на неуемного ловеласа ошеломляющее впечатление. Любовь оказалась взаимной и продолжалась в течение пяти лет. При каждой встрече Габриэль осыпал Барбару лепестками роз, а когда она спала, садился рядом и записывал свои ощущения от близости с возлюбленной. Эти впечатления Д’Аннунцио увековечил в одном из лучших своих романов «Триумф смерти», а также в романе «Невинная».

К этому времени легкий, лирический стиль писателя начал окрашиваться в более мрачные, трагические тона, естественно, не без влияния музыки Вагнера и модной тогда философии Ницше. После романа с Барбарой в его сочинениях явственно проступили мотивы смерти, насилия, безраздельной свободы, которые позже материализовались в прославлении идей фашизма.

Но это случится позже, пока же смысл жизни писатель-эротоман видел в реальных любовных приключениях. Трудно понять, чем покорял представительниц прекрасного пола этот некрасивый, маленького роста человек, по-крестьянски плотно сложенный, с кривыми ногами, рано облысевший и с дурным запахом изо рта по причине гнилых зубов. Можно только предположить, что он притягивал женщин изощренной магией поэтического и прозаического слова, которое в иных случаях воздействует сильнее, чем привлекательный внешний облик.

В 1891 г. Габриэль открыл для себя новую страницу любовных историй. На сей раз его возлюбленной стала графиня Мария Гравина ди Рамакка — красивая, грациозная женщина, жена неаполитанского дворянина. Пожалуй, тогда впервые Д’Аннунцио ощутил на себе всю силу женской ревности. Мария тратила огромные средства на то, чтобы удержать возле себя знаменитого любовника. Однако дело кончилось тем, что суд обвинил влюбленную парочку в прелюбодеянии и приговорил обоих к пяти месяцам тюремного заключения. Приговор, правда, затем отменили, а соблазнитель усыновил двух детей графини. Вскоре у них родился сын, и ревнивая Мария тут же пригрозила Д’Аннунцио, что убьет ребенка, если тот не перестанет ей изменять.

Влюбчивого повесу такая угроза отнюдь не остановила. И он без промедления завел роман со знаменитой актрисой Элеонорой Дузе. Она была старше Габриэля на четыре года и к тому времени уже имела большой опыт любовных связей со своими многочисленными поклонниками. Тем не менее с Д’Аннунцио Дузе, по ее признанию, испытала самые сладострастные чувства. С некоторыми перерывами эта связь длилась почти девять лет. Актриса ничего не требовала от Габриэля, наоборот, она даже снабжала его деньгами, вдохновляла на новые произведения, выступая при этом в роли советчика и настоящего друга. Д’Аннунцио, в свою очередь, писал пьесы, где возлюбленной отводились главные роли.

В 1900 г. Элеоноре пришлось испытать настоящее потрясение от появившегося в печати очередного романа ее любовника, в котором он, в свойственной ему эротической манере, подробно описал всю их совместную жизнь. Они расстались в 1904 г., поскольку стареющая любовница уже порядком надоела Д’Аннунцио.

Надо отметить, что в донжуанском списке Д’Аннунцио оказалось немало женщин из артистической среды. Кроме Элеоноры Дузе в разное время его вдохновляли Ида Рубинштейн и Тамара де Лемпика, великолепная Сара Бернар и не менее знаменитая Айседора Дункан. Впрочем, что касается Дункан, то она оказалась единственной женщиной, которая сумела устоять перед чарами Д’Аннунцио. Да и то только потому, что, как она сама признавалась: «Я оказала ему сопротивление из-за своего преклонения перед Дузе».

Свои отношения с художницами, актрисами и певицами Д’Аннунцио рассматривал больше в деловом, нежели любовном плане. Измученному вечным безденежьем писателю они помогали не только материально, но и создавали, как он считал, достойный имидж. Имена же многочисленных танцовщиц, служанок, поклонниц и просто девиц легкого поведения история не сохранила.

Но Д’Аннунцио славился не только своими любовными подвигами. Почти в 50-летнем возрасте он решил стать добровольцем итальянской армии, которая помимо своей воли была втянута в Первую мировую войну. Его самыми известными военными подвигами стали первые в истории ручные бомбардировки с воздуха, которые новобранец осуществлял с биплана. Прославился он и полетом над Веной, во время которого разбрасывал, правда, не бомбы, а собственноручно написанные памфлеты. Вошел в историю и совершенный Д’Аннунцио ночной рейд на 300 миль в тыл врага на шлюпке, снабженной двумя торпедами. Но наибольшую, хотя, скорее, дурную славу принес ему разбойничий захват сербского города Фиуме. Тогда-то и оказалась рядом с ним женщина по имени Луиза Баккара, вероятно, самая некрасивая из тех, кем он обладал. Похоже, отсутствие внешней привлекательности синьора Баккара компенсировала какими-то другими достоинствами. Биографы писателя до сих пор теряются в догадках, каким образом ей удалось на протяжении многих лет удерживать внимание неравнодушного к женской красоте Д’Аннунцио. Своей любовью она заполнила образовавшуюся пустоту в душе храброго воина после боевых сражений и отвоевала себе место «патологической Музы», как называли Луизу фронтовые друзья Д’Аннунцио. В Фиуме, который, как уже упоминалось, захватили итальянские авантюристы во главе с Д’Аннунцио, Луиза почувствовала себя первой дамой при штабе самопровозглашенной городской власти. Она настолько вознеслась в своем желании командовать всем и всеми, что вскоре ее возненавидели все квартировавшие в городе офицеры. Некоторые из них даже строили планы похитить назойливую «Музу», отвезти ее на безлюдный остров близ Далматинского побережья и оставить там навечно. Есть предположение, что Габриэль знал об этих планах и вовсе им не противился.

Д’Аннунцио закончил войну командиром звена бомбардировщиков. Он устал воевать и полагал, что настало время вновь заняться собой, тем более что обустроить быт писателя взялась деятельная Луиза. На вилле Витториале, где они поселились в 1921 г., она развила кипучую деятельность, и вскоре монополизировала все сферы его жизни. Единственное, над чем была не властна Луиза, так это над эротическими страстями своего любовника. И потому ей приходилось закрывать глаза на многочисленных горничных, швей и проституток, с которыми он забавлялся.

События в сербском городе Фиуме сделали Д’Аннунцио национальным героем Италии. И этим поспешила воспользоваться новая итальянская власть во главе с Муссолини, ориентированная на нарождающийся фашизм. Заинтересовался писателем и сам дуче. Он настолько высокого оценил заслуги бывшего бравого воина, что в 1924 г. даровал ему титул князя ди Монтеневозо. Однако позже Муссолини почувствовал, что популярный в народе национальный герой Д’Аннунцио может составить ему серьезную конкуренцию. А кроме того, Муссолини заметил у писателя признаки отрезвления от их идеологически насыщенной дружбы. В этом случае Д’Аннунцио выгоднее было держать на расстоянии и без опасения пользоваться созданным им образом. Муссолини явно лепил свой образ с образа, зафиксированного народной памятью бывшего сотапс1ап1е Фиуме. Особенно удавались дуче речи с балкона, в подражание тому, как это делал сам Д’Аннунцио. Муссолини даже старался походить на него внешне. И это послужило еще одной причиной того, что оригинал желательно было удалить со сцены. Поэтому вилла Витториале еще при жизни Д’Аннунцио была превращена в музей его личной славы и стала пусть и недобровольным, но все же спокойным прибежищем утомленного путника и неутомимого волокиты.

Вот так и получилось, что певца итальянского фашизма власти держали в его вилле в качестве вполне барствующего, но бесправного узника. Государство взяло на себя содержание дома и парка, а также оплату персонала, который состоял из его поклонников и домочадцев. Для автомобиля была установлена скромная норма бензина, дабы хозяин виллы не смог уехать далеко от дома. Наверняка и шофер участвовал в заговоре. Есть даже версия, будто Луиза Баккара играла роль не столько любовницы, сколько надзирательницы над невольным узником.