50 знаменитых сект - Карнацевич Владислав Леонидович. Страница 5

Новые религиозные веяния в Западной Европе, в частности в Италии и Франции, приняли форму катарства. Название это происходит от греческого слова «чистый», «очищенный». Катары тоже верили в двойственность мира, негативно относились к Риму и его представителям на местах, зачастую сами выбирали своих священников. Они не признавали понятия первородного греха, по-своему толковали сущность Христа (считали его сотворенной, а не предвечной сущностью).

Часто движение катаров также облачалось в одежды антифеодального и антикатолического национального движения. Именно в этом ключе и стоит рассматривать одно из самых мощных еретических движений Средневекового Запада – альбигойство. Возникла эта ересь в Южной Франции, в больших и культурных городах Лангедока [5].

Французский юг значительно отличался от севера страны. Это было обусловлено всей историей его освоения, а затем результатами борьбы за него различных политических сил Европы.

Во-первых, именно на эту область варварского мира Римская империя в свое время оказала наибольшее влияние. В городах Прованса и Лангедока античная культура – право, обычаи, язык – распространилась очень широко. В начале нашей эры местные жители были «цивилизованны» не менее, чем коренные римляне. Места эти в эпоху заката империи были захвачены вестготами, которые полностью сохранили царившие там порядки. В то время как варварский север лишь начинал строительство феодальных государств, восстанавливал разрушенные города, сельское хозяйство и систему образования, перенимал основы христианского вероучения, Бордо и Тулуза имели своих епископов, говорили на сложившемся красивом романском наречии, отличались изысканными храмами и другими постройками в античном духе. Здесь же, на юге, были обширные и ухоженные поля, сады и виноградники, в городах действовало традиционное муниципальное управление.

Юг Франции испытал на себе влияние многих народов. Переселенцы прибывали с Ближнего Востока, Италии и Испании. В последней обосновались куда более продвинутые, чем европейцы, арабы, уже ознакомившиеся с греческой философией, имевшие большие достижения в точных науках и светской литературе. Продвижение арабов в Европу было остановлено в битве при Пуатье в 732 г. франкским королем Карлом Мартеллом, однако южане продолжали и после этого испытывать на себе культурное влияние «мавров». Нет ничего удивительного в том, что торговцы и ремесленники этой области терпимо относились к представителям разных национальностей, в том числе к евреям и арабам.

Каролинги [6] покорили юг и впоследствии не раз подтверждали свое сеньориальное право на эти плодородные земли. Однако это право еще не свидетельствовало о всей полноте власти над регионом. Постепенно Лангедок объединился вокруг Тулузы («гордости Европы», «жемчужины Франции», как ее тогда называли), а графы Тулузские постоянно подчеркивали свою независимость от французских королей. Борьба эта то прекращалась, то разгоралась с новой силой.

Своеобразные отношения сложились у местного населения с католической церковью. Став, по сути, первыми христианами среди галлов, южане долгое время сохраняли остатки раннехристианских верований, преданность арианским идеалам (ариане верили в сотворенность Христа), демократическое устройство церкви. Еще в 1150 г. в южнофранцузских городах были зафиксированы выборы епископов городской общиной. Многие священники, в свою очередь, очень дорожили духовной связью со своей паствой и скептически относились к деятельности Рима. Характер же тулузского правления вообще отличался светскостью. Недаром именно на юге Франции появились первые трубадуры, исполнявшие песни совсем не религиозного содержания.

С другой стороны, действовали и традиционные католические учреждения, собиралась десятина, духовенство претендовало на значительные земельные угодья (что вызывало недовольство местных феодалов). А еще следует отметить существовавший повсеместно упадок нравственности среди католического духовенства. Сексуальные извращения среди людей, дававших обет безбрачия, безмерная роскошь, которой окружали себя епископы, жадность и пьянство – эти многочисленные прегрешения священников и монахов отмечали не только их противники, но и авторы, вполне лояльные к католицизму вообще и к Риму в частности. Многие из критиков и борцов за нравственное возрождение и очищение церкви стали видными церковными деятелями эпохи, а впоследствии были причислены к лику святых.

А вот борьба мирян против этих же пороков непременно принимала форму ереси.

Первые важные упоминания о катарах во Франции относятся к первой половине XI века. На совете, прошедшем в 1022 г. в Орлеане, в присутствии короля Робера Благочестивого 13 катаров были приговорены к сожжению. Десять из них были канониками церкви Сен-Круа (Святого Креста), а еще один – исповедником французской королевы. Примерно в то же время еретики подобного толка, утверждавшие, что они были учениками итальянца по имени Гандальф, появились в Льеже и Аррасе. После их отречения – скорее формального, чем истинного, – они были оставлены в покое и забыты.

Новый взрыв ереси произошел в XII веке во Франции и Бельгии. В 1114 г. несколько еретиков, арестованных в округе Суассон, были захвачены и сожжены какими-то людьми, в то время как их дело разбиралось на Соборе в Бове. В течение всего XII века катары с ошеломляющим постоянством появлялись в различных местах. В 1162 г. Генрих, архиепископ Реймский, во время своего визита во Фландрию обнаружил распространение еретиков в провинции. После того как он отказался принять взятку в 6 сотен марок, которая, как утверждается, была предложена ему в обмен на его благосклонность, еретики воззвали к Папе Александру III, который смилостивился над ними, несмотря на то, что король Людовик VII требовал активных действий.

Ересь особенно широко распространилась в Южной Франции. В 1163 г. на соборе в Туре местные диссиденты, близкие к катарам по вероучению, были впервые названы «альбигойцами» (так как одним из центров их движения был город Альби). Собор постановил, что альбигойцы должны быть арестованы, а их имущество конфисковано.

В 1165 г. в Ломбе состоялся религиозный диспут между сторонниками учения и католическими священниками, окончившийся, традиционно для подобных диспутов, безрезультатно. Вскоре альбигойцы собрались на общий совет в Тулузе, главном центре распространения ереси. Папский легат – кардинал Петр – попытался достичь мирного соглашения, но был осмеян. Третий Латеранский Собор (1179) возродил указ о применении строжайших мер в отношении еретиков и призвал нанести удар по ним.

В движение изначально были вовлечены крестьяне, ремесленники (в первую очередь, местные ткачи) и низшее духовенство. Каждому еретику было что сказать ненавистной католической Церкви. Но этим дело не ограничилось. Аль-бигойство сулило определенную выгоду и феодалам.

В 1194 г. после смерти графа Тулузского Раймона V, сторонника католицизма, власть перешла в руки Раймона VI (1194–1222), который начал оказывать покровительство альбигойцам. Его примеру последовал и ряд других аристократов региона. Католическая церковь быстро теряла влияние в Южной Франции.

Альбигойцы, так же как и катары, верили в существование двух взаимно противоположных начал – доброго и злого. Первое было создателем духовного, последнее – материального мира. Злое начало – источник всего плохого; все природные явления, от обычных до экстраординарных, вроде землетрясения, так же как и беспорядки морального характера (например война), находятся в его власти.

Злое начало создало человеческое тело и изобрело грех, который происходит от плоти, а не от духа. Ветхий Завет относится, частично или полностью, к этому началу, в то время как Новый Завет – это откровение доброго начала, благосклонного Бога. Последний является творцом человеческих душ, тогда как злое начало заключило их в материальное тело, обманом заставив души покинуть царство света.