Мужчина и женщина: искусство любви - Еникеева Диля Дэрдовна. Страница 36

Если ранние этапы нормального психосексуального развития отсутствуют или нарушаются, то возникают грубые нарушения, деформация сексуальности, которые затрагивают ядро личности. Если отрицательные факторы влияют на личность уже на завершающих стадиях развития сексуальности, то это приводит к более легким нарушениям. Очень многие сексуальные проблемы взрослых людей являются следствием неправильного полового воспитания в детские и подростковые годы.

Хороши ли «ежовые рукавицы»?

Среди представителей старшего поколения немало тех, кто считает все, что связано с сексуальными отношениями, – низменным, грязным, порочным. Такое же отношение они навязывают своим детям.

Чрезмерная опека и контроль, внушение родителями мысли о «постыдности» и «мерзости» всего, что связано с нормальной сексуальностью, запрещение общения со сверстниками противоположного пола, навязывание иного круга общения, изоляция от ровесников (чтобы уберечь от их «развращающего» влияния), отрицательное, «грязное» отношение к половым органам и любым проявлениям сексуальности ребенка, естественным для его возраста, наказания, оскорбления, унижение ребенка и другие жестокие «воспитательные» меры, – искажают развитие сексуальности и деформируют личность.

На всех этапах психосексуального развития девочки больше, чем мальчики, страдают от чрезмерного контроля родителей.

Если родители воспитывают дочь в «ежовых рукавицах», прививая отрицательное отношение к сексу как «греху», внушая ей страх перед «бесчестьем», то они лишают девочку важного этапа развития либидо. Это может оказать тормозящее влияние на всю её половую деятельность. Такие девушки боятся мужчин и избегают сексуальных отношений. Когда девушка выходит замуж, она не может избавиться от воспоминаний своего детства. Интимная близость не только не приносит ей радости, но расценивается как «похоть» (как учили мама с папой) или как тяжкая повинность. В результате она скованна, не позволяет мужу ничего «лишнего», мучается сама и мучает его.

Немало женщин, которые обращаются к сексопатологам с жалобами на отсутствие полового удовлетворения, отсутствие интереса к сексу или отвращение к нему, – пострадали от неправильного воспитания с детства. Они росли в условиях запретов и запугивания. Родители внушали, что половая жизнь до брака является «позором на всю жизнь», и девочки боялись любых контактов с представителями противоположного пола. Родители подавляли любые проявление интереса дочери к мальчикам и фактически держали её взаперти – утром в школу, а из школы домой в сопровождении бабушки или дедушки. Если девочка всего лишь разговаривала или играла с ровесником, ей тут же устраивали «досмотр», контролируя её белье в поисках «следов» сексуальных контактов, жестоко наказывая за малейшие отклонения от норм поведения, предписанных родителями.

Даже при нормальном гормональном фоне у таких девочек не формируется сексуальное влечение, и они испытывают отвращение ко всему, что связано со взаимоотношениями полов.

Дальнейшая динамика зависит от особенностей личности (характера) девочки и типа нервной системы.

Девочка с сильным типом нервной системы, став совершеннолетней, когда родители уже не так строго контролируют её, относится к юношам так, как относилась к ровесникам в детстве. С ними она на равных, поддерживая чисто приятельские отношения. Имея множество друзей мужского пола, девушка не имеет ни одного поклонника. Слишком простые в общении девушки, которые ведут себя «запанибратски», – гораздо менее привлекательны для мужчин, чем обладающие всем арсеналом женского кокетства и всевозможных чисто женских ухищрений. Юноши (мужчины) считают её хорошим другом и товарищем, однако влюбляются не в нее, а в её подруг. Вполне возможно, подруги менее красивы и не так умны, зато ведут себя с мужчинами так, как те от них ожидают.

Девочки со слабым типом нервной системы, будучи изолированной от сверстников и лишенная возможности нормального общения с ними, вырастает робкой, стеснительной, пугливой. Не имея навыков общения, она не знает, как вести себя с мальчиками (а впоследствии с юношами и мужчинами), не умеет принимать ухаживания, теряется и смущается, когда к ней обращается юноша (мужчина), отвергает их ухаживания, а тем более проявления эротики. Попытка юноши обнять или поцеловать приводит её в негодование. Это может быть неправильно понято, и за такой девушкой закрепляется прозвище «недотроги», «ломаки». В последующем за нею никто не хочет ухаживать.

Развитие либидо у них не завершено, поэтому к сексу они абсолютно равнодушны. Многие из них остаются одинокими и с годами становятся типичными «старыми девами».

Если все же девушка с неразвитым либидо выходит замуж, то есть риск возникновения различных сексуальных дисфункций. Отношение к сексу зависит от её первого сексуального опыта. Если партнер будет терпелив и нежен, то со временем либидо может развиваться и достигнет сексуальной стадии. Но поскольку таких внимательных и ласковых мужчин в жизни не так уж и много, то шансов остаться сексуально холодной гораздо больше. Некоторые из них просто равнодушны к сексу, а если первый мужчина вел себя как «грубое животное», то женщина испытывает к сексу непреодолимое отвращение.

Неправильное половое воспитание бывает в неполных семьях, где мать рано лишилась мужа или родители разошлись, и мать не выходила замуж повторно. Она ненавидит бывшего мужа и мужчин вообще, не может устроить свою жизнь, избегает сексуальных контактов с мужчинами, её сексуальность подавлена. Все это неизбежно сказывается на ребенке.

Мать растила Никиту одна, родители давно в разводе. После крушения своего брака его мать замуж больше не выходила, любовников у неё тоже не было. Она относится к сексу как к «последнему паскудству» и «разврату». Секс, в её понимании, нужен только для деторождения и возможен только после регистрации брака, причем, чем реже, тем лучше. В таком же духе воспитывала сына. Однажды, когда 3-летний Никита, сидя на горшке, разглядывал свои половые органы и трогал их (что совершенно естественно в этом возрасте), мать, увидев это, налетела на сына, как разгневанная фурия, била его по рукам полотенцем, приговаривая: «Вот тебе, мерзкий мальчишка, чтобы не смел больше заниматься рукоблудием!» Запугала мальчика до такой степени, что с тех пор он стал заикаться и просыпаться по ночам от детских страхов.

Никита рос робким, пугливым, стеснительным ребенком, боялся чрезмерно активных и агрессивных сверстников, боялся гнева матери. Она придирчиво следила, чтобы мальчик не притрагивался к своим половым органам «без необходимости». Даже когда он шел в туалет или ванную, она заставляла его оставлять дверь широко раскрытой, чтобы видеть, «чем он там занимается». Она требовала, чтобы он не закрывал дверь, даже когда он уже стал подростком. И бедный мальчик, сгорая от унижения, сидел на унитазе при широко распахнутой двери или принимал душ под бдительным оком матери. Мать даже не позволяла ему задергивать занавеску в ванной. Поэтому он старался помыться и сходить в туалет ещё до прихода матери с работы.

Она придирчиво разглядывала его нижнее белье и даже нюхала его в поисках следов спермы, осматривала постельное белье. За «рукоблудие» она однажды пообещала ему «отрубить руки».

Никита считал себя «моральным уродом», так как несмотря на запреты и угрозы матери, все же занимался мастурбацией. Мастурбировал он только когда матери не было дома, в одиночестве, сам очень страдал от своего «слабоволия», испытывал чувство вины и угрызения совести, но избавиться от этой привычки не мог. Мальчик считал себя «порочным», «извращенцем», боялся, что мать или другие люди догадаются об этом. Ему казалось, что у него даже на лице написано, что он недавно мастурбировал, и он ходил обычно с опущенной головой, стараясь не смотреть в лицо собеседнику. Никита боялся, что мастурбация обязательно скажется на его психике, так как мать пугала его, что из-за «рукоблудия» у него «отвалится» половой член, на лице выступят «коричневые пятна – печать порока», и он станет «дебилом». Никита часами разглядывал себя в зеркале, пытаясь обнаружить «коричневые пятна» и «следы порока» на своем лице, но даже их отсутствие его не успокаивало. Разглядывал он и свой половой член и даже пытался подпрыгивать на месте, чтобы проверить, крепко ли он держится и не собирается ли «отвалиться», не осталось ли на нем каких-нибудь следов «рукоблудия», так как мать регулярно осматривала его половые органы. Он жил в постоянном предчувствии неминуемой беды – вот-вот мать или другие люди увидят эту пресловутую «печать порока». Мастурбируя, Никита старался, чтобы сперма не попала на белье и одежду, тщательно мыл с мылом половой член после мастурбации, чтобы мать не обнаружила на нем следы спермы.