В тенетах суккуба - Снежин Эдуард. Страница 5

Впрочем, «оторва», вспомнил я кличку, присвоенную Виктором юной искуснице, почувствовав моё пробуждение, сдвинула свой удушающий орган на мою грудь. Я, не кончая при этом, испытал величайшее наслаждение от лицезрения полураскрытого розового бутончика прелестницы и свежего вкуса истекающего из него сока, который я слизывал языком, забираясь всё дальше и дальше вглубь сладкого влажного органа, ощущая одновременно при этом содрогание своей восставшей плоти под вибрирующим язычком соблазнительницы. В возбуждении я укусил её взбухший клитор. Она ответила глубоким, заглатывающим весь мой орган движением, так что весь он проник в её глотку. Я убедился, что у женщин пещеристое тело одинаково, что в глотке, что во влагалище, с той лишь разницей, что сейчас я мог обозревать крупным планом предмет вожделения всех мужчин и производить с ним все доступные махинации.

Я засунул ей во влагалище два пальца и прощупал все его скользкие рёбрышки. Добравшись до пружинистого выступа устья матки, я сдавил его кончиками пальцев – она ойкнула и застонала, потом её промежность затряслась – в это время она больно прикусила мой член, но через эту боль у меня нарастало и, наконец, прорвалось торжество вымученного оргазма, а красавица глотала и глотала мою сперму. Я опять провалился в забытьё.

IV

На утро я проснулся один, Ларисы рядом не было.

– Странно, – подумал я, – может, где-то записку оставила?

Но записки не нашлось.

Я отметил, что впервые за полгода после отъезда Татьяны, было утро без мыслей о ней – всё моё существо было поглощено думами о Ларисе.

– Даже телефона её я не знаю, – рассеянно размышлял я на работе, – пойду, спрошу у Марины.

Марина работала рядом, в соседнем здании, но телефон наотрез отказалась дать.

– Что делать? – думал я. – Не звонить же в колледж! Кого спрашивать? Ларису – акселератку? Да! есть же Виктор!

Я позвонил приятелю на работу, но, тот, как назло, оказался в командировке.

Так я промучился несколько дней и, особенно, ночей. Лариса ничем не давала о себе знать.

– Да было ли всё это на самом деле? – засомневался я. – Может быть, это был прекрасный сон? Господи, схожу с ума!

Но когда я ложился в постель, то вся она источала оставшийся возбуждающий аромат девичьего тела, я закрывал глаза и всю ночь находился в каком-то зыбком состоянии полусна, когда Лариса являлась ко мне и я, почти как наяву, любил её как хотел.

Почти всегда сношение начиналось с той самой позы – она сверху. Вся красота юной девы, старательно насилующей меня, была видна, как на ладони. Запыхавшись и разогревшись, Лариса, не поворачиваясь назад, а лишь отведя руку, включала вентилятор, стоявший сзади тахты на тумбочке. Тот, с мягким жужжанием охотно принимал участие в любовной игре девушки – то, поворачиваясь вокруг оси, охлаждал со всех сторон её разгорячённое тело, то, задержавшись в центре вращения, освежал её голову, развевая и запутывая на лицо пушистые прядки волос, которые падали ей на глаза. Она смешно и бесполезно пыталась сдуть их на сторону, и тогда наездница была особенно прекрасна – я просто умилялся при виде этого.

– Мне так нравится эта поза, – говорила она.

– Почему? – спрашивал я, – ну мне, понятно почему – самому делать ничего не надо.

– А мне потому, что ты не мешаешь любить тебя, как хочу, от тебя мне нужен только торчащий кол.

Постепенно я (к большому удивлению на утро, когда проходила ночная хмарь, и возвращалось чувство реальности) научился производить во сне с девушкой действия, которых наяву у нас с ней не было вообще.

Она ложилась на живот, попой вверх, распластав вдоль кровати свои массивные сладострастные ляжки. Пушок между ягодицами над анальным отверстием призывно будоражил меня, и я с мукой пропихивал свой член в маленькую липкую дырочку. Лариса запрокидывала своё красивое юное лицо назад, почти на целый оборот, я полностью вжимался в её упругую попу и кончал, кончал, растворяясь в милых огромных глазах и впиваясь до крови в полуоткрытые губки.

В другой раз я любил её, закинув полированные загорелые ноги себе на плечи и, покусывал ей под коленками, лобок, животик, сосочки грудей, а мой член истово долбил девичью плоть резкими, отрывистыми движениями.

– А, а, а! – кричала Лариса, – пощади сумасшедший!

– Нет тебе пощады, развратная девка, – хрипел я и к собственному восторгу, смешанному с ужасом, чувствовал, что не только мой член, но весь я вдолбился в её влагалище и, всасываемый мощным смерчем, исчезаю в нём. Потом, слава богу, проскочив внутри через всю Ларису, душа моя размытым клубочком тумана выпархивала через горло и губы дьяволицы и, повибрировав в воздухе, вновь материализовывалась в тело.

– Что это такое? – пытался размышлять я, сидя на работе. – К чёрту всю эту эзотерику! – внушал я себе, – пора остановить это помешательство.

Но наступала ночь, и всё повторялось снова.

V

С Ларисой наяву я столкнулся случайно, вернее, мои ноги во всякое свободное время подсознательно несли тело в окрестности колледжа, где встреча была более вероятной.

Мучительно сладкая химера моих ночных бдений, на этот раз в вызывающе коротком, бежевом с переливами полупрозрачном платьице чуть не сбила меня быстрой походкой навстречу и резко затормозила в метре от меня.

Она стояла на прямых, широко расставленных ногах с сумочкой через плечо, как гламурная модель на подиуме; без того короткая юбка, уплыла гармошкой ещё выше, обнажая ошеломляющие бёдра и краешек тонких трусиков.

– Слава богу, что хоть в школу она ходит в трусах, – подумал я и предложил:

– Давай поговорим на скамейке.

Лариса хотела возразить, но, со свойственным молодым девушкам непостоянством, передумала и ответила:

– Давай!

Мы отошли к скамейке и сели, я осторожно начал:

– Понимаю, что я тебе до «фени», но могла бы хоть позвонить, я же твой телефон не знаю.

– Да, вообще-то, я рада видеть тебя.

– Что ж не позвонила?

Последовала пауза.

– Стыдно было.

– Ну, пусть внезапно случилось, пусть по «пьяне», но нам ведь было хорошо?

– Ты думаешь? – зыркнула она на меня своими радужными хамелеонами, и во мне сразу всё куда-то опустилось.

– Так я её потеряю, – тревожно забилось в голове, – надо найти аргументы. Я взял её руки в свои, они были податливо нежными.

– Лариса, то, что происходит сейчас со мной, никогда раньше не было. Даже ничего похожего не было, и мне неизвестно, бывает ли это, вообще, у других людей.

Хамелеоны изменили цвет, и в них вспыхнул интерес.

– Что же происходит?

Я понял, что в искренности моё спасение и откровенно воспроизвёл картинки моих ночных иллюзий. Видно было, что юная красавица тронута таким сильным, произведённым ей впечатлением на взрослого мужчину, хотя, я не сомневался, что внимания к ней мужского пола не занимать.

– Знаешь, ты мне тоже снился.

– Также?

– Также! – засмеялась она и с размаху «влепила» мне в щёку поцелуй.

Похорошело.

– Мы встретимся с тобой? – еле удержался я от того, чтобы в ответ не зажать, не раздавить, не съесть благоухающее эротическое чудо.

– Я сама позвоню тебе.

– Дать тебе телефон?

– Да я взяла его у Марины.

– Вот как!

Лариса хотела что-то сказать, но, дважды, приоткрыв маленький ротик, замолкала.

– Слушай девочка, я с тобой так откровенен – в чём дело?

– Вот ты взрослый мужик, с большим опытом с женщинами. Можешь ответить на вопрос?

– Конечно!

– Как ты думаешь – я кончала с тобой?

При всей интимности нашего разговора и отношений откровенный вопрос застал меня врасплох и смутил. До него я не сомневался, что девочка кончала, теперь до меня дошло, что явных «вещдоков» этому нет.