Зайнаб (СИ) - Гасанов Гаджимурад Рамазанович. Страница 36

Он никогда не забудет случай, как он один раз, выпив изрядно, еле держась на ногах, поя какие-то нелицеприятные песни, шатаясь по сельским переулкам, наткнулся на колючий язык Тетушки пери. Он никогда этот случай не забудет.

— Тетушка Пери, это ты?!

Куда подевалась его строгость, заносчивость? Как козел, неожиданно встретившийся с волком, куда подевалось его мужское достоинство, смелый, сверлящий взгляд, неприступная выправка джигита. Кончики усов вдруг отвисли к плотно закрытым губам, глаза разбежались по сторонам, руки с плеткой отвисли и задрожали. Не зная, что говорить, куда деваться, поник перед ней. Неумело слез с коня, не смея взглянуть ей в глаза, уставился в землю.

— Тетушка Пери, покажите свой билет! Почему без билета, разрешающего рубить лес, рубишь дрова?..

Я тебе сейчас такой билет покажу! — засуетилась тетушка Пери. — Интересно, куда я его положила? — стала шарить руками у себя за пазухой.

— Что ты там так долго у себя в лифчиках ищешь, старуха? Ты мне не свою пожухлую грудь, ты мне свой билет покажи!

Тетушка Пери, делая вид, что там у себя что-то достала, стала надвигаться на Мямуча:

— На, получай свой билет, соси его! — в его нижнюю губу уткнула длинную фигу. — Ты забыл то время, когда ты, как телка под возбужденными быками, слонялся по сельским переулкам и искал горячительное, чтобы залить в свою утробу? Отвечай! Забыл, что я тебе дала четверть вина? Отвечай! Это был не билет на рубку леса? Отвечай! Почему молчишь, сыносла? Отвечай, это был не билет? — схватила его за грудь и потрясла его. — Тогда что ты мне говорил? Забыл? Тогда напомню. «Спасибо, тетушка Пери! Ты единственная в этом селении, кто меня выручил! Начиная с сегодняшнего дня, я тебе разрешаю, где захочешь, там и порубишь себе дрова. Если кто тебя остановит, направь его ко мне!..»

— Я никакого вина, тем более у тебя, не видел, — пытался вырваться из цепких рук сварливой старушки, — предъяви свой билет, иначе составлю акт для предъявления в суд…

— Это ты? Ты составишь на меня акт? Предъявишь в народный суд? — тяжело отхаркнула и смачно направила свой плевок ему в морду. — Я с тебя, собачий сын, сейчас спущу штаны и голым пущу по сельским переулкам! — она потянулась к его брючному ремню.

Мямуч резко отскочил от нее, крепко ухватившись за брючный пояс. Испугался, на самом деле она спустит ему штаны.

— Что ты, как петух передо мной хорохоришься? Еще мужчиной называешься! Если ты мужчина, веди себя, как мужчина перед косы Шахбаном, который «поиграл» с твоей ненаглядной женой, а когда надоела, опять бросил к тебе в постель!

— Заткни свою пасть, сука! — резко оторвал ее клещевидные руки от лацканов своего плаща-дождевика. — Заткни свои ворота, иначе оттуда вырву твой ядовитый язык!

Тетушка Пери вплотную приблизила свое лицо к его топорному носу:

— Если ты носишь папаху, сначала вырвал бы язык и еще кое-что тому, кто вытер ноги о нее! Беги на кладбище, к Шахбану на могилу, может его язык и кое-что другое… у него еще не отпали! Ха-ха-ха! — засмеялась старушка.

— У-у-ууу, гиена! — дрожа всем телом, закрутился на месте Мямуч. — Сейчас я тебе все оставшиеся зубы по одной пересчитаю! — но вместе того, чтобы пойти на старуху, неожиданно резким движением вскочил в седло и пулей ускакал в сторону своей «фазенды».

Когда домой вбегал Мямуч, разгоряченный, бешеный, как раненый зверь, Нигар с дочерью сидели за ковром. Пока они думали-гадали, что случилось, он, развернувшись прямо от дверей в комнату, ударил между лопатками Нигар ногой. Нигар головой ударилась о стойку коврового станка. Она, инстинктивно чувствую, что сейчас на него упадет град тумаков, руками защитила лицо. Но муж, что попадет на язык, ругая, обзывая ее, схватился за волосы, выбившиеся из-под упавшего с головы платка, потянул на себя и, что есть силы, размахнувшись, в живот ударил ногой. Нигар спиной упала на пол. От сильного удара в солнечное сплетение она лишилась дыхания. Закатив глаза, широко раскрыв рот, она делала конвульсионные движения ртом, стараясь схватить глоток воздуха. Вдруг, она задыхаясь, начала хрюкать, внутри у нее что-то надорвалось, в углах рта появилась кровь. Вдруг изо рта она хлынула струей.

Шахрузат смотрела все на это, как на кинофильм, только в роли грозного монстра на этот раз выступал ее отчим. Она видела, как отчим потянул маму за волосы, как ударил ногой в спину, потом в живот, как она задохнулась, как фонтаном хлынула из ее рта кровь. Она не знала, плакать или убежать от наказания. Но вместе этого, когда отчим поднял ногу для очередного удара, она не помнит, что с ней случилось, взвизгнула, как волчонок, прыгнула на его ногу, ухватилась за нее и вцепилась в нее зубами.

Мямуч вскрикнул от боли, нагнулся, оторвал ее от своей ноги, бросисл на сторону. Но не тут-то было. Шахрузат вскочила на ноги, разбежалась и очередной раз еще с большей яростью бросилась на отчима. Ей подвернулась его рука, она, визжа и рыча, как звереныш, прыгнула на руку, вцепилась зубами и до самых костей прокусила ему руку.

Мямуч почувствовал страшная боль в руке, он больно заорал, другой рукой с силой ударил девочке по шее. Девочка взвизгнула, закатила глаза и упала на пол. Мямуч заревел, развернулся, ударил девочку в живот ногой, в голову, живот. Он отрезвел, когда девочка не издавала писка и больше не шевелилась. Ему этого было мало. Он с кулаками напал на жену:

Это тебе за твоего косоглазого Шахбана!.. А этот пай тебе за твою ублюдку! На, получай! На, вкуси…на…на…на… — бил до тех пор, пока она не замолкла и не обмякла… Он ногой, как только что зарезанную барашку, перевернул ее на спину, убедился, что на самом деле она не притворяется. Вплотную лицом приблизился к ней, подумал, что, наверное, он ее убил, плюнул на нее и, даже не взглянув на падчерицу, вышел из дома.

Когда очнулась Шахрузат, она не имела представление, когда это случилось, ее мама, обливаясь кровью, все еще лежала в луже крови. У нее страшно болела, кружилась голова, перед глазами вертелись черные круги, ее заташнило. Она упала на колени и стала вырывать прямо на пол рядом с матерью. У нее затуманило в глазах, ее понесло в какую-ту бездонную темень…

Шахрузат лежала в постели и вся горела. Она бредила, кого-то звала на помощь, вдруг вскакивала в постели, дико кричала: «Папа, не бей маму… Умоляю тебя, не ббей-ййй!.. Тарр-ззанн… Тар-заннн, держи, держи его… Кусай… Кусай…» — бредила она, то ругалась с кем-то, то смеялась, то умоляла. В той же комнате на тулупе лежал и храпел отчим, испачканный грязью с головы до ног.

В одно время в комнату заглянула Нигар. Не перенося храп своего ненавистного мужа, она забурчала:

— Кабан!.. Дикий вонючий кабан! — зло уставилась на храпящего, хлюпающего, захлебывающего своими соплями мужа. Сопли зелеными ячерицами при вдохе заползали в его емкие, широченные ноздри, при выдохе свисали с верхней губы в приоткрытый рот. — Противное животное! — со злостью зашипела жена. — Даже во сне не даешь покоя бедной девочке! — она опустилась на колени, поцеловала девочку в горячий, как раскаленный на солнце камень, лоб. — Да ты же вся горишь и плавишься, дочурка моя. — побежала в другую комнату, намочила полотенце в холодной воде и приложила ко лбу дочери. Ей показалось, что ее лоб зашипел.

На тулупе муж противно замычал, стал ворочаться с боку на бок.

— Вина, принесите вина-ааа… — во сне заговорил муж.

— О, Аллах, сделай так, чтобы он задохнулся в море вина! Чтобы ты и на смертном одре, мучаясь от жажды, не нашел капли воды! Дай Аллах, чтобы ты до наступления светлого дня тебя проглотил Азраиль! Дай Аллах, чтобы крыша твоего дома стала домом для черных воронов! — по ее щекам, посиневшим от побоев мужа, друг за другом потекли две крупные капли слез. — Бедная, бедная, Шахрузат! — взяла и к свой щеке приложила ее горящую, как уголь, руку. — Что же будет с тобой, когда я покину этот дом?.. Нет, нет, доченька, я и тебя надолго здесь не оставлю… — вдруг ее скрытные мысли, которые боялась произносить доже в мыслях, вдруг вслух выпалила перед девочкой, которая бредила то ли от полученных увечий отчима, то ли от тяжелой болезни. Нигар пугливо взглянула на дочь, не услышала ли она ее мысли вслух.