Самурай-буги - Таскер Питер. Страница 21

Плохое начало дня. Предвещает затяжные переговоры с бабушкой Абэ, хозяйкой. Инстинктивно она будет обвинять в протечке именно его, как обвиняет в коротких замыканиях и засорах в туалете. Вот что можно будет прочесть в ее слезящемся взоре и невнятных проклятиях:

«Иностранец позволил дождю промочить священные татами! Вот кто вредит нашей двухконтактной незаземленной японской системе электроснабжения, перегружая ее компьютерами, принтерами и тому подобными глупостями. Вот чьи гигантские экскременты забивают наши стройные японские канализационные трубы. Никогда больше я не сдам свою квартиру подобному иностранцу!»

Так Митчелл это интерпретирует, хотя даже в его воображении проклятия бабушки Абэ невозможно расшифровать.

Он встает на ноги, сворачивает футон и запихивает в шкаф. Капли воды все еще набухают где-то в середине Нового Южного Уэльса. Он берет миску для риса и подставляет ее под пятно, чтобы их ловить. Кофе, тост, новости по телевизору. Мэр какого-то городка в Тохоку арестован за взяточничество. Банк «Мицутомо» списывает двести миллиардов иен в просроченные обязательства. Уровень рождаемости падает. Фондовый рынок падает. Количество «морских ушек», выловленных японскими искателями жемчуга, также падает. Не происходит ничего, абсолютно ничего хорошего.

Упоминание о банке «Мицутомо» настраивает мысли Митчелла на «Мегу», «Софтджой» и собственные шаткие позиции младшего аналитика в «Вест Бавария Секьюритиз». Может, Скотт Хамада и прав. Может, машина будущего поколения «Меги» действительно выиграет. Если так, «Софтджою» конец. В то время как «Мега», гигантская империя электроники – раскрученный брэнд, киностудия в Голливуде, участие в спутниковом телевидении, средства массовой информации по всему миру, «Софтджой» все прибыли делает на видеоиграх. Потеряет свою позицию на этом рынке – и можно закрывать лавочку. Рынок полностью достается «Меге». А Скотту Хамаде достается бонус размером с ВНП маленькой африканской страны. А Митчелл прекращает работать в «ВВС».

Этот последний вывод неизбежен. С тех пор как Митчелл начал рекомендовать акции «Софтджоя» как «хит года», они снизились на 30 %. Инвесторам, купившим их, уже досадно. Если Хамада хотя бы наполовину прав в своих предсказаниях, через несколько недель они возжаждут крови.

Что делать? Митчелл мог бы пересмотреть рекомендацию на «держать минус», ссылаясь на «непредвиденные неблаготворные изменения в климате отрасли» и тому подобный вздор. За это его бы, конечно, возненавидели, высмеяли и назвали бы жалким трусом. Но работу бы он сохранил.

Или же он мог бы настоять на своем, пересмотреть долгосрочную рекомендацию на «покупать плюс». В этом случае он мог бы стать героем. Или безработным злодеем.

Выбор жесткий и экзистенциальный. Верить Скотту Хамаде, с его гарвардской магистерской степенью по деловому администрированию и первым номером в рейтинге журнала «Институциональный инвестор». [23] Или же верить собственному инстинкту, отточенному часами, проведенными за играми «Меги» и «Софтджоя».

Митчелл полощет кофе во рту. Водичка кап-кап в миску для риса. Снаружи снова заквакали лягушки.

Мори приезжает в офис рано – его энергию подпитывает щедрый бонус, который Кимико Ито перед ним подвесила. Завтрак за рабочим столом – два пельменя с креветками, банан, кофе. Мори хлопает в ладоши перед маленьким алтарем на стене, умоляя богов о небольшой удаче, и приступает к работе.

Первый утренний звонок – Кадзуко, в компанию по потребительскому кредитованию. Мори нужно выяснить, где Канэда, исчезнувший охранник. Куда бы этот человек ни переехал, он мог взять деньги со счета, или сходить в поликлинику, или арендовать видеокассету, или как-нибудь еще зацепить невидимую паутину данных, доступных Кадзуко. Когда это произойдет, она немедленно известит Мори. Кадзуко всегда выполняет обещания. Положив трубку, Мори в который раз гадает: что она за человек? Судя по голосу, у нее есть здравый смысл, думает она быстро, удивить ее трудно. Судя по тому, какие услуги предоставляет, – женщина она непростая, дорогу ей переходить опасно.

Второй звонок – инспектору Симе, полицейскому старейшине в Синдзюку. Мори хочет узнать, что могло заставить Миуру интересоваться услугами частного детектива. Есть шанс, правда, призрачный, что Сима может ему подсказать.

– Я могу влипнуть в серьезные проблемы за то, что с тобой общаюсь, – ворчит Сима, как всегда.

– Конечно, – подтверждает Мори. – Но на этот раз ничего особенного. Просто рутина.

– Продолжай, – недоверчиво говорит Сима.

– Я чувствую, у Миуры была какая-то проблема.

– Какая проблема?

– Не знаю – шантаж, угрозы расправы. Что-то должно быть у вас записано.

Сима выдает хорошо отрепетированный вздох раздраженного недоверия.

– Ты хочешь, чтобы я просмотрел наши записи в поисках какого-то непонятного инцидента, который неизвестно когда неизвестно где произошел.

– Именно, – отвечает Мори. – Ты, кстати, не следишь за чемпионатом по кик-боксингу? Там уже было два или три неожиданных поражения.

– Что, правда? – реагирует Сима, немедленно заинтересовываясь.

Его любовь к боевым искусствам теперь чисто пассивна, но от этого – не менее сильна. Дзюдо, каратэ, сумо, кэндо, боксинг – за всем этим он пристально следит.

– Фавориту сломали челюсть в первом раунде. А прошлогоднего чемпиона побил абсолютный новичок, ученик повара из префектуры Иватэ.

Это известие, без сомнений, ускоряет пульс Симы. Семья его отца с незапамятных времен выращивала рис в Иватэ. Поэтому любой, кто родом из этой префектуры, будь то спортсмен, политик, восходящая звездочка, что оголяет мохнатку на страницах еженедельного журнала, – автоматически достойны энтузиазма и поощрения.

– Мне тут дали парочку билетов, – продолжает Мори как ни в чем не бывало. – Завтра последнее выступление – от четвертьфиналистов и выше. Хотя не думаю, что такой занятый человек, как ты, сможет найти время…

Выясняется, что Сима может найти время без особых проблем. Он сообщает Мори, что будет ждать снаружи ровно в семь тридцать.

– И, Мори-сан, побудь для разнообразия пунктуальным. Мы же не хотим пропустить начало.

Резкие ноты в его голосе – плоды горького опыта.

– Ты меня знаешь, – говорит Мори. – Я никогда не опаздываю без веских на то причин.

Вроде тайваньского «Ролекса», который вдруг может пойти не так-, как остальные часы во Вселенной. Или «хонды», которая вдруг покажет характер. Или Мори может просто забыть.

Прекрасно: это устроено. Теперь надо достать билеты. Конечно, весь чемпионат уже распродан. То есть, некая группа предпринимателей-якудза скупила половину билетов еще до того, как они поступили в продажу. Точно знает один человек – ростовщик, который держит небольшой магазинчик в паре кварталов неподалеку. Он называет себя «Международные Услуги Куботы», хотя звать его вовсе не Кубота, а услуги он предоставляет исключительно внутреннего характера. Он берет вещи по очень низкой цене и продает их другим по более высокой. И никогда не задает вопросов.

Пять минут прогулки – и Мори стоит у входа, стряхивая дождь с плаща. Он бродит по магазину, среди куч устаревших электроприборов, полок с безделушками, одеждой, снятой с мертвецов, выцветших бронзовых Будд. Человек, который называет себя Кубота, сидит за прилавком, протирая стеклянную коробку, в которой чучело мангусты нападает на чучело кобры. Впечатляющая деталь интерьера. У мангусты жуткие зубы. Кобра свернулась кольцом и готова ужалить.

– Как думаешь, Мори-сан? – говорит он, поднимая голову. – На кого из них ты бы поставил?

– Змея нападает первой, – говорит Мори. – Но всего один раз. Промахнется – и ей перегрызут горло.

– То есть, ты выбираешь мангусту? Мори смотрит сквозь грязное стекло.

– Нет, пожалуй, все-таки змею. Она хорошо держится. Наверное, ей уже не раз приходилось это делать.

Они немного болтают о погоде, о новом питчере «Черепах», о замечательном ресторанчике тэмпура, [24] который недавно закрылся. Мори упоминает чемпионат по кик-боксингу. Как он и думал, человек, который называет себя Кубота, знает, где можно найти несколько билетов в первый ряд. Есть женщина из кабаре за углом, чья сестра замужем за шестеркой-якудза, который занимается спортивными состязаниями. Одно верное словечко – и билеты будут готовы к середине дня.

вернуться

23

Институциональный инвестор – юридическое лицо, активно инвестирующее в акции и другие финансовые активы (страховые компании, пенсионные и паевые фонды, корпорации). На них приходится 50–70 % ежедневного оборота Нью-Йоркской фондовой биржи (остальное – на индивидуальных инвесторов и биржевиков).

вернуться

24

Тэмпура – рыба, креветки или овощи, жаренные в кляре на растительном маете (во фритюре).