188 дней и ночей - Чайников Юрий Викторович. Страница 7

Немецкая статистика утверждает, что только десять проституток из ста не заканчивают свою жизнь в приюте. Так выглядит проза жизни дочерей Коринфа.

Никто не знает, отчего исчезла священная проституция, существовавшая целых два тысячелетия. Может быть, из-за распространения болезней или каких-то социальных изменений, а может, потому, что изменились религии. Так или иначе, ее нет и никогда больше не будет.

Ныне миром правят мужчины, и само слово «проститутка» превращено в клеймо, которое ставят на каждой женщине, свернувшей «с прямой дорожки».

Эту страстную речь произносит Мария, героиня романа Паоло Коэльо «Одиннадцать минут» (такова среднестатистическая продолжительность полового акта), имевшего самый высокий рейтинг продаж в мире в 2003 году. Не потому ли этот роман имел такой успех, что у Коэльо героиней является проститутка, которая, согласно стереотипу мужского понимания, выбрала этот путь потому, что она любит это делать? Мария – чистая, мудрая, благородная и смелая женщина. Она очень молода, но как философ размышляет о судьбах мира и своей собственной судьбе. Надо признать, что она необычайно счастлива и не знает, что такое грязь, унижение и жестокость. К ней приходят рафинированные клиенты, и даже тот, с садомазохистскими замашками, без хлыста доводит ее до первого в ее жизни оргазма. «Мария выбрала проституцию, потому что ей была не нужна любовь, – объясняет Коэльо. – Но ее жизненный путь похож и на нашу жизнь, в которой важные вещи можно познать лишь через опыт». Любопытное объяснение. Хочешь узнать правду о себе и других – иди на улицу. Ничего не скажешь, книга «с честью» вписывается в агиографию проституции. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Мария или Красотка из фильма встречают на своем пути красивого, богатого и по уши в нее влюбленного художника или героя Ричарда Гира. Коэльо объясняет, что женщины готовы заниматься чем угодно – детьми, домашним хозяйством, готовкой, планированием отпуска, во время которого больше думают о детях, чем о себе, готовы закрывать глаза на измены мужа, – только не заниматься сексом. Совсем другое дело такая проститутка… Писатель пытается нас убедить в том, что написал книгу о священной роли секса, понять которую ему помогла одна проститутка, вернее, подаренные ею дневники. В довершение красивой сказки настоящая Мария после ухода из профессии поселилась в Лозанне, стала счастливой женой и матерью двоих дочерей. Вредная и шовинистски-лживая история. А жаль, потому что если его «Алхимик» казался чистым и благородным романом о поисках смысла жизни и самого себя, то в «Одиннадцати минутах» уже просматривается маркетинговый ход и мужская точка зрения на проблему: ей нравится заниматься этим.

Роман «Одиннадцать минут» написал мужчина. Фильм «Монстр» сняла женщина. Это грустная история, может, потому, что написана она самой жизнью. Пэтти Дженкинс рассказала реальную историю американской проститутки Эйлин Вурнос, приговоренной к смертной казни за убийство семи клиентов. Приговор был приведен в исполнение в половине шестого утра 9 октября 2002 года. Ее жизненный путь совершенно не подошел бы для книги Коэльо. Вурнос уже в возрасте семи лет насиловали отец и дед. Позже к ним присоединился ее брат. Ее били, унижали, морили голодом, свое скудное пропитание она была вынуждена зарабатывать на улице. Она специализировалась на водителях грузовиков. Первый раз Вурнос убила человека, когда ей пришлось защищать свою жизнь, а потом так и пошло. Она даже успела побывать замужем, но быстро покинула шестидесятилетнего бизнесмена и вернулась к своей профессии. Четверть века назад Жермен Грир в книге «Женщина-евнух» написала, что «самым опасным аспектом проституции является то, что многие проститутки соглашаются на садистские ритуалы, которые необходимы некоторым цивилизованным мужчинам для удовлетворения их сексуальных потребностей. Часто проститутки считают, что такова их общественная роль. И хотя те несчастные девушки, задушенные собственными чулками или изнасилованные бутылкой, являются жертвами мужского фетишизма, ни одна женщина, возмущенная этими ужасами, не воскликнет: „Почему вы так нас ненавидите?"» Теперь понятно, почему я такая принципиальная? И злая.

С уважением,

МД

Франкфурт-на-Майне, четверг, вечер

Малгожата,

Вы меня спросили, знаю ли я, что некоторые из своих картин Тулуз-Лотрек покрывал спермой.

Нет, не знаю. Не думаю, что у него ее было столько, чтобы хватило на живописные работы. Знаю только, что, когда он выпивал слишком много, он пытался продать свою сперму (за вино) парижским проституткам, которых рисовал. Он хотел, чтобы они зачали гениев. А еще знаю, что сперму в свои краски постоянно добавлял Пикассо. Он считал, что его картины таким образом набирают «жизненную силу и рождаются в момент творения». Художникам иногда кажется, что даже их семя имеет особую ценность. Даже умершее… Вы считаете, это грех? Если грех, тогда какой из Десяти канонических?

Вы полагаете, Десять заповедей должны по-прежнему оставаться самым главным руководством в жизни?

Недавно буквально в дверях перед самым выходом из дома на работу меня задержала телепередача немецкого музыкального канала VIVA. Ведущая задала пяти молодым людям, приглашенным в студию, вопрос о Десяти заповедях, с которым я сегодня обратился к Вам. И можете себе представить: ни один из приглашенных не знал, что такое Десять заповедей.

В моем бюро во Франкфурте висит пробковая доска – американцы, а вслед за ними и весь мир, называют такую доску «пинбордом», – к которой я кнопками прикрепляю листки с напоминаниями о срочных делах. Вы наверняка делаете то же самое. Когда я расправляюсь с очередным срочным делом, то радостно срываю соответствующий листок, чаще всего заменяя его новым. Посреди моего пинборда висит выцветшая от времени бумажка с теми самыми Десятью заповедями. Я повесил ее там лет пятнадцать назад. До сих пор мне так и не удалось провернуть «это дело»: мне хочется сорвать его и заменить новым, но пока что не получается. На день сегодняшний мне удалось справиться только с 60 % дел из Декалога.

Я размышлял об этом сегодня после того, как мой испанский коллега по бюро сказал мне во время ланча, что подыскивает квартиру. Ему придется покинуть дом, потому что жена уличила его в измене и выставила из квартиры его чемоданы. Сам коллега считает, что жене не изменял, потому что к «другой» женщине, о которой говорит его жена, он даже не прикоснулся. Более того, он ее даже толком не видел. Они всего лишь переписывались по интернету. А жена перехватила их мейлы. Она считает, что он нарушил шестую и девятую заповеди и поэтому – из-за шестой [10] – она не может делить с ним ложе и пребывать под одной крышей. Мой коллега считает, что если что и нарушил, так только девятую. Даже процитировал мне ее целиком (испанцы считают, что знание катехизиса делает человека более совершенным католиком):

«Не желай жены ближнего твоего, и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабы его, ни вола его, ни осла его, ни всего, что есть у ближнего твоего» [11].

Из перехваченных женой мейлов следовало, что он не возжелал ни вола, ни осла, ни даже раба. А возжелал он только Клариссу из Москвы, с которой познакомился в международном чате на портале Yahoo. Он возжелал ее, когда она, по его просьбе, послала ему свою фотографию, сделанную во время отпуска (с мужем и двумя детьми) на черноморском пляже.

Как Вы считаете, Десять заповедей во времена Интернета все еще актуальны? Ватикан определенно считает, что да. В 1998 году кардинал Антонио Шьортино, главный редактор влиятельной папской газеты «Familia Christiana», в ответе на вопрос читательницы, заблудшей замужней женщины из Триеста, писал в редакционной статье:

«Виртуальная действительность так же полна искушений, как и действительность реальная. Можно впасть в грех прелюбодеяния в Интернете, не выходя из дому».