Черная радуга (ЛП) - МакЭвой Дж. ДЖ.. Страница 51

– Аттикус и я все равно были бы одними из них.

Я не сделала ничего плохого и не позволю ему заставить меня почувствовать себя так.

– Профессор Блэк, уверена, что вы заинтересованы лишь потому, что мы по глупости обсуждали что-то личное в ваше время, и за это я искренне приношу извинения. Однако хотела бы прояснить еще раз, что серьезно отношусь к своему присутствию здесь и своему намерению учиться у лучших. Ничего, даже самой малости, не происходит между мистером Логаном и мной. Я не настолько глупа и ни настолько жестока, чтобы делать что-либо на вашей лестничной клетке на расстоянии в шесть метров от вас.

Он бренчал по струнам, ничего не говоря, в то время как его пальцы перемещались по грифу гитары.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Та папка, где ты ее достала? Только ответь честно, – спросил он уже спокойнее.

– Я обменяла ее на работу в качестве няни Беллами у Тристана в пятницу и субботу. Это лишь недочеты по вашему совещанию завтра для ассоциации адвокатов, верно? Ничего серьезного.

– Даже незначительные ошибки имеют значение. Тогда я обязательно поблагодарю Тристана. На этом все, – сказал Леви и продолжил играть.

Кивнув, я развернулась и намеревалась уйти, как вдруг услышала его шепот.

– Там ничего не происходило? Даже самой малости?

Я повернулась к нему, мое выражение лица смягчилось, поскольку сердце екнуло от его тона. – Это даже невозможно. Я схожу по кое-кому с ума и Аттикус… ну, я не в его вкусе.

В любом случае не думаю, что смогу быть с кем-либо еще прямо сейчас.

Он не ответил, ему и не нужно.

Когда я вернулся домой, то увидел, как она свернулась на моем диване, смотря новости и поедая хлопья. Тея мельком взглянула на меня, но ничего не сказала. Ее кошка Шадоу сидела у двери, мотая коричневым хвостом, она посмотрела на меня, будто спрашивая, что я натворил.

Погладив ее немного по голове, я бросил вещи у двери и направился в кухню. Схватив миску с попкорном и пиво из холодильника, я снял обувь и сел рядом с ней. Я любил и ненавидел одновременно в Тее то, что она могла удержаться оттого, чтобы не высказывать все, что у нее на уме. С каждым поеданием попкорна, могу сказать, смотря на нее боковым зрением, что она все больше и больше сердится на меня.

– Можешь передать мне пульт?.

– Нет. Ты – мудак, – огрызнулась она. – Мудак, который не доверяет мне.

Я вздохнул. – Послушай, я сожалею. Да, признаю, что приревновал, но разве ты можешь упрекать меня? Почему вы двое находились одни на лестнице…, смеясь вместе?

– Боже упаси.

Я вздохнул. – Вы оба, кажется, очень близки. С самого первого дня, вы оба ладите. Аттикус неплохо выглядит, и он больше подходит тебе по возрасту…

Она рассмеялась. – Говорит парень, который танцевал вообще-то с симпатичной брюнеткой?

– Что?

– На Новый год, на бале-маскараде твоих родителей, ты и та женщина в красном, ты танцевал с ней. И она была единственной женщиной, с которой ты танцевал в ту ночь, но как видишь, я не кричу на тебя.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять.

– Уверена, что просто не припасла это для данного момента? Она друг семьи и утянула меня танцевать. Все время на празднике я пытался придумать, как подойти к тебе.

– Это было из-за Вивиан. Я находилась с Аттикусом, поскольку он хотел знать, почему мы не разговариваем друг с другом, поэтому он утянул нас обеих на лестничную площадку. Затем она ушла, потому что не может выдержать моего присутствия больше десяти секунд, не пытаясь выплеснуть на меня всю злость. И прежде чем ты спросишь, да, Аттикус знает. Будет ли говорить об этом или расскажет ли кому-либо? Нет, он не станет. Теперь у всех нас есть компромат друг на друга, так что все хорошо. Вот твой гребаный пульт, – закончила она, бросив его мне.

Я положил его и попкорн на стол рядом с пивом. Пододвинувшись к ней, я поцеловал ее в шею.

– Прости, – повторял я с каждым поцелуем, пока она лежала расслаблено. Как только навис над ней, то поцеловал ее в губы. – Я приревновал. Я – ревнивый мужчина, и ничего не могу поделать с этим. Я никогда не хочу потерять тебя из-за другого мужчины…

Никогда снова.

– Я не она, – прошептала Тея, проведя рукой по моей щеке. – Я тоже научилась читать по твоему лицу. Я не твоя бывшая жена, никто не сможет увести меня у тебя.

Ее руки опустились к моей груди, медленно стягивая мой галстук.

– Сколько раз я должна доказывать тебе это?

Тея ни на секунду не отвела взгляда от моих глаз, пока расстегивала мою рубашку.

Ее красота, страсть, интеллект, взгляд в глазах, то, как она бросила мне вызов.

Все в ней затронуло меня до глубины души.

– Я безоговорочно влюблен в тебя.

Я – идиот.

Моя Тея, да хранит ее Господь, является бегуньей по своей природе. Как только она пугается, у нее имеется склонность воздвигать стены, и вчера вечером я, должно быть, напугал ее до чертиков. Я не хотел говорить вслух, что люблю ее. Я не мог не подумать об этом, и прежде чем успел остановить себя, это слетело с моих губ…, мы занялись любовью, но она ничего не сказала в ответ и не поднимала эту тему вновь.

– Это плохая идея, – сказала Бетан в панике, поскольку Тристан удерживал ее, чтобы она не забрала их дочь из рук Теи.

– Что, если она проснется ночью и не увидит меня?

– Она поплачет, уснет и увидит тебя снова утром, – вздохнул Тристан, поставив сумки Беллами на пол. – У нее есть все, что ей может понадобиться. Это всего лишь на одну ночь, она будет в порядке, любимая, – убеждал он Бетан.

Она покачала головой и забрала Беллами. Тристан застонал от досады, покачав головой на нее. – Я буду в машине.

Я понимаю его разочарование. Со дня рождения Беллами Бетан ни разу не выпускала ее из виду больше, чем на несколько часов. Она своего рода поместила всех остальных на второе место. Но я также понимаю причины Бетан; они в течение многих лет пытались завести собственного ребенка и перенесли многочисленные выкидыши. Во время беременности она не хотела возлагать ложные надежды и часто жаловалась или вообще игнорировала жизненный рост в ней, поскольку беспокоилась о том, что потеряет малышку. Теперь, когда она родила здоровую маленькую девочку, находиться с ней в разлуке было для нее едва ли не больше, чем она могла перенести.

– Бетан, – сказал я, но не был уверен, что сказать ей.

– Бетан, – тихо сказала Тея, придвинувшись поближе к ним обоим, – я фактически воспитала свою младшую сестренку. Я никогда никуда не ходила без нее. И ходила в среднюю школу прямо через улицу от ее начальной школы. Я все понимаю и обещаю отправлять тебе фотографии всю ночь. Но думаю, вам обоим необходим перерыв, прежде чем ты сломаешься.

Она вздохнула, поцеловала Беллами в макушку и отдала ее Тее.

– Спасибо.

– Без проблем, она такая спокойная, у нас все будет хорошо, – сказала Тея, покачивая ее.

– Я тоже буду здесь, поэтому иди, прежде чем Тристан толкнет тебе речь в автомобиле, – сказал я, взяв ее за руку и подведя к двери.

– Ну, если вы…

– Мы справимся, с нами все будет хорошо. Пока, – прервал ее, когда вывел через парадную дверь.

Тристан одними губами сказал «спасибо», когда открыл дверь с пассажирской стороны для нее. Помахав им, я закрыл дверь и прислонился к ней. Внутри дома Тея сидела на полу и положила Беллами в ее ярко-розовое кресло-качалку.

– Ты всегда знаешь, что сказать, – пробормотал ей, сев рядом с ними.

Она улыбнулась, все еще смотря на Беллами. – Большинство мам… хороших мам… просто хотят знать, что их дети в безопасности. Я рада видеть, как сильно Бетан любит ее. После того, как мы родились, моя мать отчасти просто оставила нас на попечение отца. Он был писателем, поэтому оставался дома, в то время как она отсутствовала, создавая себе имя… прости, это угнетающе…