Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна. Страница 110

На нетронутом ещё бычками склоне Эркин приметил в траве крупные красные ягоды. Вчера они долго спорили над одной такой. Проверили съедобность на Резеде. Разборчивая капризная кобыла с аппетитом её заглотала и стала толкать их мордой, требуя ещё. Резеде впрок, им тем более. Вчера под вечер они набрали по пригоршне, и сегодня Эркин захватил с собой кружку. В жару хорошо. Самые спелые и мягкие он сразу кидал в рот, но и так кружка быстро наполнилась. Ещё пригоршню он высыпал в рот и позвал Принца. Андрей уже ждёт, наверное.

Лагерь они разбили на холме рядом с котловиной, куда загоняли бычков на ночь, а с большого ветвистого дерева просматривалось и это, и немного соседнее пастбище. Эркин ещё раз объехал стадо, выразительно погрозил свёрнутым в кольцо лассо Подлюге. Подлюга отвернулся, мерно гоняя во рту жвачку. Любит этот бычок всё стадо будоражить. Из-за него уже трижды устраивали скачку. Если ещё раз он им какую пакость устроит… но сейчас, похоже, успокоился.

Когда Эркин подъехал к лагерю, Андрей уже заканчивал с обедом. Чтобы не тревожить его попусту, Эркин посвистел на подъезде. Убедившись, что они одни, Андрей тоже скинул рубашку, но держал её всегда наготове. Тело его потемнело, обветрилось и не казалось уже таким страшным.

Андрей возился у решётки, подправляя костёр.

— Ага, ты. Сейчас закипит.

— Держи, — Эркин протянул ему кружку и спешился. — Холодного нет?

— Возьми в погребе.

Погребом Андрей называл яму у корней трёх сросшихся внизу деревьев. Там всегда была тень. Заварив утром чай, они обвязывали котелок лопухом и оставляли в погребе, чтобы отвести душу днём. Эркин достал котелок, снял лист лопуха и с наслаждением хлебнул через край. И ещё глоток. Теперь лопух на место и котелок обратно.

— Лежат?

— Лежат. Ветерок сегодня, сдувает оводов.

— Мг. Садись, у меня готово уже.

Готовили они по очереди, но одно и то же. Густое варево из крупы с мясом, лепёшки и кофе. Чай Андрей привёз с собой, и они его тянули.

— Сколько нам ещё здесь? — облизал ложку Эркин.

— Сейчас посмотрю.

Чтобы не сбиться в счёте дней, Андрей на второй день завёл мерную щепку. Отколол от полена дощечку, обтесал её топором, ножом процарапал двадцать одну чёрточку — на это пастбище им положили три недели — и каждый вечер перечёркивал черту, делая её крестиком. Пока Эркин пил кофе, Андрей снова и снова пересчитывал свои зарубки.

— Завтра жратву привезут, — объявил он наконец.

— Если не привезут, сколько продержимся?

— Как лопать будем. Как сейчас — два дня.

— Идёт, — кивнул Эркин. — Завтра в рубашке будешь?

— А куда ж денусь? — развёл руками Андрей.

— А то давай, тебе всё равно завтра у стада. Я сам всё и приму.

— Думаешь, он считать не пойдёт?

— Это-то да, — Эркин сокрушённо мотнул головой.

Что Джонатан не пойдёт к стаду, не пересчитает бычков, и думать нечего. Так что Андрею весь день в рубашке париться. Хорошо, если Джонатан утром приедет, а припрётся вечером, тогда что…

Андрей допил кофе и встал.

— Ладно. Убирай, я к стаду.

— Ягоды возьми.

— Взял, — Андрей вытряс себе в рот полкружки и пошел к лошадям.

Эркин стал собирать посуду. Ополоснул горячей водой и спустился на другую сторону к ручью. Неширокий глубокий ручей делал здесь петлю у пятачка чистого золотистого песка. Эркин зачерпнул горсть песка и стал оттирать котелок. Мыть песком, чтоб не тратить мыла — это они ещё в первые дни сообразили. Миски, кружки, ложки — это и мыть незачем, ополоснул горячей и только. А котелок надо отскрести. Оттерев его от остатков варева, Эркин чуть выше по течению набрал чистой воды, забрал посуду и понёс наверх. Так. Воду теперь поставить, пусть греется себе потихоньку. Лепёшек на вечер хватит. Кофе… ещё осталось. Ну и ладно, заварим, если что. Эркин подправил костёр, чтоб горел тихо и ровно, оглядел лагерь — вроде всё в порядке — и пошёл к Принцу.

Он подъехал к стаду, когда бычки уже поднимались и Подлюга уже носился, взбрыкивая и мыча дурным голосом. Эркин с ходу врезался в стадо и, поравнявшись с Подлюгой, хлопнул его смотанным лассо по морде. Подлюга остановился и невинно заморгал белёсыми ресницами. Получив второй шлепок по крупу, он затрусил следом за остальными.

— Тварь беломордая, — обругал его Эркин и стал выбираться из стада на холм.

— Эгей! — позвал его Андрей, — заворачивай к пойме.

— Пошёл! — крикнул в ответ Эркин.

Чтобы три недели держать стадо на одном пастбище, даже таком большом, нужно всё время перемещать бычков, не давать им впустую вытаптывать траву. Пока у них это получалось. Во всяком случае, Джонатан, в свой первый приезд сунувший нос во все дырки и щели, им ничего худого не сказал. Они малость струхнули тогда. Подлюга как раз сманил стадо, и они, отчаянно ругаясь, только-только задержали и теснили бычков к котловине, когда Андрей увидел скачущего к ним всадника, тревожно свистнул и мешком свалился в кусты. Пока он там натягивал и застёгивал рубашку, Эркин один гнал стадо, не зная, что делать: то ли скакать навстречу хозяину, бросив всё, как есть, то ли гнать этих трижды проклятых бычков, то ли Андрея прикрывать. Но за спиной уже слышался топот копыт Бобби, а Джонатан остановился в стороне и молча смотрел, как они управляются.

Когда, наконец, бычки успокоились и захрустели сочной травой, Джонатан подъехал к ним.

— Привет, парни.

— Добрый день, сэр, — ответил Эркин, переводя дыхание.

— Добрый день, сэр, — эхом повторил Андрей.

— И часто падаешь? — Джонатан смотрел на Андрея, еле заметно улыбаясь.

— Как придётся, сэр, — Андрей потёр свежую царапину на скуле.

— Ясно, — кивнул Джонатан. — Провизию я вам привёз, скинул в лагере, потом разберёте, — они только переглянулись: особого-то порядка они в лагере не навели, не успели. — Вижу: управляетесь.

Джонатан сделал паузу, и Эркин ответил.

— Стараемся, сэр.

Джонатан кивнул.

— Вижу, — теперь он смотрел на Эркина. — Чего не хватает?

Эркин неопределённо повел плечами.

— Вроде всё есть, сэр.

— Ну-ну, — хмыкнул Джонатан. — Ты много чего позабыл, когда собирался. Ладно, езжайте в лагерь, парни, я сам тут посмотрю.

Они опять переглянулись.

— Будете считать, сэр? — осторожно спросил Андрей.

— Не только, — Джонатан смеялся уже открыто.

— При счёте мы будем, сэр, — тихо и очень отчетливо сказал Эркин.

Джонатан оторопело посмотрел на него, на сразу насупившегося Андрея и захохотал. Он хохотал долго, до слёз на глазах, а они молча пережидали этот смех, не зная, что он им сулит.

— Ловки! — наконец выговорил сквозь смех Джонатан. — Будь по-вашему. Считаю при вас.

Они кивнули и разъехались. Они сами придумали считать одновременно с двух сторон и потом сверять счёт. Но теперь их было трое. Джонатан закончил первым и молча смотрел, как они, шевеля губами и загибая пальцы, ведут свои подсчёты. Он дождался, пока они закончат и подъедут к нему. И улыбнулся им.

— У меня сто. У вас?

— Сто, сэр, — спокойно ответил Эркин.

— И у меня сто, — кивнул Андрей, разжимая зажатый при счёте кулак.

— Ловки, — повторил Джонатан, но уже с какой-то новой интонацией, удивившей и встревожившей Эркина. — Ладно, езжайте в лагерь, я посмотрю ещё и подъеду.

— Да, сэр, — согласился Эркин. Тут лучше не спорить, может и плохо кончиться.

Мотнув Андрею головой, он тронул Принца.

Джонатан проводил их взглядом. Значит, вот оно как было. Обидно. Обидно узнать, что был дураком. Но… но это всё потом.

В лагере никаких следов пребывания Джонатана они не нашли, только у костра лежали три мешка. В двух мука, крупа, сахар, кофе, копчёное мясо. Эркин быстро перекладывал продукты, пока Андрей разводил костер пожарче.

— Угостим его чаем?

Эркин пожал плечами.

— Завари. Не захочет, нам же останется, — и на вопросительный взгляд Андрея пояснил. — Разозлился он.

— Чего? Что при нас считать пришлось? Так счёт сошёлся.