Край земли у моря - Каммингс Мери. Страница 45

Он снова закрыл глаза и стал ждать, прислушиваясь к частым ударам собственного сердца, как к тиканью часов. Сто ударов — минута, еще сто — еще минута...

На этот раз вернулась Лори почти сразу — на пятой минуте. Дел услышал шаги в коридоре, хотел вскочить с места — и не смог, только вцепился сильнее в подлокотники. Она выскочила из-за угла и крикнула через весь холл:

— Дел! — Закивала головой, не в силах больше произнести ни слова. Лишь подбежав вплотную, сумела сказать: — Им удалось остановить кровотечение! — и снова закивала, улыбаясь.

Он схватил ее за руку, вгляделся ей в лицо, словно ища подтверждение этим словам, и медленно опустил голову. Облегчение оказалось острым — сродни боли — и его тоже надо было пережить сейчас, слушая голос, доносящийся откуда-то издалека и не способный заглушить барабанный бой крови в ушах.

— ...Пока говорить, что все позади, рано, но давление стабилизируется, и если снова не откроется кровотечение, то где-то через полчаса они закончат, а потом перевезут ее в реанимацию. Эй, что с тобой, ты меня слышишь?

— Слышу... — выдохнул Дел и выпрямился, — все слышу! — На самом деле ему хотелось сейчас заорать, расколотить что-нибудь — но он только усмехнулся и сказал: — Я же говорил, что все будет хорошо...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

По прогнозам Лори, ждать до конца операции нужно было еще не меньше получаса, поэтому внезапное появление девицы в белом халате — той самой, которая заполняла анкету — заставило Дела вздрогнуть и напрячься. Подойдя вплотную, девица сообщила:

— Вас просили позвонить на работу. Очень срочно, — окинула его удивленным взглядом и удалилась, цокая каблучками.

Он только сейчас понял, насколько странно выглядит: в мокрой, заляпанной сбоку кровью, слишком большой для него рубашке и с влажными, торчащими в разные стороны волосами.

Линк, до которого удалось дозвониться сразу, доложил, что на заводе все в порядке, и звонит он, собственно, чтобы узнать, что с Карен, и предупредить, что в больницу сейчас приедут чины из безопасности — снимать показания.

На вопрос, что именно в порядке на заводе, объяснил, что Рики уже, слава богу, забрали и увезли. Саперы приехали, нашли что-то в машине Рики — той самой красной «Альфа-Ромео» — и теперь ищут взрывные устройства — говорят, что их несколько. На заводе полно чужих — и из посольства, и из ЦРУ, и из местной службы безопасности и полиции. В конце он с усмешкой добавил:

— Эта твоя... ходит, задрав нос, как будто это все ее заслуга, и накляузничала на меня начальству, что я ее на место происшествия, видите ли, не пускал.

— А ты что — не пускал? — не понял Дел.

— Я приказал охранникам ее не пропускать, пока санитарная машина не уедет — не стоило ей там перед глазами у Карен маячить, — несколько смущенно пояснил Линк.

— Спасибо... — больше сказать на это было нечего.

«Чины из безопасности» — на самом деле, всего один, но в сопровождении Крейга — подъехали минут через двадцать. За это время Лори успела еще раз сбегать на разведку и узнать, что операция фактически уже закончилась — осталось только наложить швы. После этого, очевидно, будет возможность поговорить с врачом и узнать у него более подробно о состоянии Карен и о прогнозах на ближайшие несколько дней.

Но вместо хирурга в холле появился Крейг, державшийся так, словно Дел был по меньшей мере его любимым племянником — пожал руку, похлопал по спине, сделал сочувствующий вид, пробормотав:

— Я понимаю, что тебе сейчас не до нас, — еще раз похлопал по спине, — но, ты понимаешь, служба...

Пригласил — «на минутку, простая формальность» — пройти за ним, в чей-то кабинет на втором этаже, где уже сидел «чин из безопасности», представившийся как капитан Чезаре Вальеха. Он и спрашивал — Крейг сидел рядом, делая вид, что он всего лишь наблюдатель, но Дел не сомневался, что список основных вопросов был заранее ими согласован.

Дел терпеливо и подробно рассказал им и диктофону, лежавшему на столе, обо всем, что произошло сегодня утром, ответил на несколько уточняющих вопросов. Он позволил себе только одну неточность: не упомянул о попытке изнасилования, а сказал лишь, что в субботу жена пожаловалась ему, что Рики пристает к ней и «не дает ей проходу». Рассказ он продумал заранее, за то время, что ждал их, и теперь говорил коротко и четко, не упуская ни малейшей важной, по его мнению, подробности. После этого разговор свернул в другую сторону — Дел предполагал подобный поворот и был готов к нему.

— Когда вы впервые заподозрили, что Энрико Эта связан с террористами? — спросил Вальеха.

— Позавчера вечером. Я сразу же попросил проверить его, но сегодня ваша сотрудница, — Дел обернулся к Крейгу, — сообщила мне, что мои подозрения уже неактуальны в связи с попыткой теракта на другом объекте и что ответа на мой запрос не будет.

Крейг промолчал, будто это не имело к нему ни малейшего отношения.

— А почему именно у вас возникли подозрения в отношении Энрико Эта?

— Я совершенно случайно узнал, что он обрезан, — объяснил Дел, — вы сами должны понимать, что для католика это... нехарактерно.

Капитан Вальеха машинальным жестом дотронулся до своей «фамильной драгоценности», словно проверяя, все ли на месте. Похоже, одна мысль о том, что туда — о ужас! — можно по доброй воле подпустить кого-то с ножом, заставила его вздрогнуть.

— Каким образом вы узнали, что он, — Вальеха сглотнул, — обрезан?

— Об этом случайно упомянула в разговоре моя жена, — сказал Дел без малейшей запинки.

— А... она...

— А она узнала об этом от своей подруги, мисс Лори Дензел. Это наш заводской врач. Она сейчас находится здесь.

Он надеялся, что Лори вспомнит об их договоренности.

Крейг с Вальеха переглянулись, Крейг молча встал и вышел из комнаты.

Стоило Лори войти, как Дел мгновенно понял, что она находится в самом, что ни на есть воинственно-феминистском настроении. Возмущенные взгляды, которые она бросала на Крейга, свидетельствовали о том, что он только что смертельно оскорбил ее — возможно, по своему обыкновению, назвал «милочкой» или что-нибудь в этом роде. Тем не менее, на вопросы она отвечала спокойно и сухо — лишь хорошо знакомый с ней человек мог заметить в ее тоне легкую язвительность.

— Мисс Дензел, при каких обстоятельствах вы узнали, что Энрико Эта... обрезан? — Вальехе все еще трудно было выговорить это кощунственное слово.

— В четверг он пришел ко мне на прием с распухшими и синими, как баклажаны, яйцами и попросил обезболивающее.

Очевидно, живое воображение Вальехи заставило его представить себя самого в подобной ситуации — он побледнел, но мужественно продолжал спрашивать:

— Он как-нибудь объяснил вам причины своего... бедственного положения?

— Да, он соврал, что ушибся об кран в душевой.

— Почему вы считаете, что он сказал неправду?

— У нас на заводе все душевые сделаны одинаково, и кран находится на высоте пять футов от пола. Что, по-вашему, должен был делать человек, чтобы рассадить себе об него яйца? — ехидно поинтересовалась Лори и, заметив, что упоминание о поврежденных гениталиях вызывает у Вальехи приступы болезненной бледности, садистски уточнила: — Такие ушибы обычно бывают, если кто-то как следует влепит по ним... коленом.

— Вы рассказывали кому-нибудь об этом?

— Да, жене мистера Бринка, — кивнула она в сторону Дела, который незаметно вздохнул с облегчением.

— Когда, при каких обстоятельствах?

— Не помню, кажется, в субботу... или в пятницу. Она моя подруга, и мы часто забегаем друг к другу поболтать.

— А почему вдруг возникла... подобная тема? — кажется, Вальеха был слегка шокирован.

— А вы, когда болтаете с приятелями, разве не обсуждаете с ними подробности женских фигур? — осведомилась Лори и, не дождавшись очевидного ответа, — спросила: — Или, может, вы считаете, что женщины, когда остаются одни, разговаривают только о сковородках?