Невинные души - Боровая Елена. Страница 51

— Они часто нападают на людей?

— Верблюжьи пауки? Ну что вы! Это распространенное заблуждение. Они прячутся от людей и ведут ночной образ жизни. Они вообще не любят прямой свет. Вы же видите, как корчится и кричит этот бедолага. Они любят тень и темноту.

— Один из них на меня прыгнул.

— Они прыгают, только если пытаются спрятаться. Вообще-то они не агрессивны и не ядовиты. Верблюжий паук не смог бы убить этого человека. Но взгляните вот на это… — Перкинс наклонился и ткнул пальцем в черный изъязвленный пузырь, из которого медленно вытекал гной. Рана занимала почти все правое предплечье жертвы. — Это совершенно определенно укус паука. Учитывая повреждения мягких тканей, цвет и размер язвы, я бы сказал, что это сделал вот кто.

Перкинс схватил с полки банку, в которой копошился лохматый коричневый паук размером с колоду игральных карт. Его тонкие, иглоподобные лапы беспрестанно постукивали по стеклу, а цилиндрической формы спина напоминала скрипку.

— Это коричневый отшельник, — продолжал Перкинс. — Он очень ядовит. Он впрыскивает в ранку гемотоксин, который и становится причиной очень характерной раны, которую мы видим на руке этого человека. Язва появляется через двадцать четыре часа после укуса.

Дарби почувствовала, как по ее спине поползли ручейки пота.

— Его укус смертелен?

— Один-единственный укус? Нет! — Перкинс с облегчением вздохнул и вернул банку на полку. — Гемотоксин начинает разрушать клетки и ткани и медленно распространяется по телу. Если пострадавшему не будет вовремя оказана помощь, укус может привести к лихорадке и рвоте, в редких случаях — к коме и смерти. Это происходит на второй или третий день. Учтите, что я не врач, поэтому не могу сказать вам, когда умер этот человек. Но что я знаю, так это то, что его укусило несколько ядовитых пауков разных видов.

Перкинс провел пальцем по красным и фиолетовым рубцам, начинавшимся на плече несчастного и покрывавшим его грудь, ноги и пах. Один из пауков укусил его за яичко. Оно почернело и распухло до размеров грейпфрута. Укусы покрывали даже подошвы ног.

— Почти все пауки в этих банках, — продолжал Перкинс, — являются ядовитыми, в том числе смертельно. Меня удивляет присутствие здесь парочки лейкопаутинных, или сиднейских воронковых, пауков. Их невероятно болезненный укус отравлен мощным ядом — атроксотоксином, который вызывает у жертвы спазмы мышц, тошноту и неудержимую рвоту.

— Эти пауки распространены в США?

— Их здесь вообще нет.

«Значит, кто-то их сюда завез», — заключила про себя Дарби, сделав на планшете пометку о необходимости проверить записи на таможнях. Возможно, им уже приходилось пресекать попытки ввоза в страну ядовитых пауков.

— Эти пауки, — продолжал вещать Перкинс, — живут в странах с жарким и сухим климатом. В наших широтах они долго не протянут.

— В доме, где я их обнаружила, обогреватель был выставлен на девяносто пять градусов, — заметила Дарби.

— Вон тот паук, в дальней банке, это черный домашний паук. У него не токсичный, но очень болезненный укус. Он также может вызвать усиленное потоотделение и рвоту. Эти пауки не только необычайно шустрые, они еще и очень агрессивные. Если их побеспокоить, они начинают отчаянно защищаться. Я уверен, доктор Эллис, что в тканях этого человека вы обнаружите несколько различных токсинов.

— Способных его убить?

— О да, вне всякого сомнения. И смею вас заверить, это была страшная смерть. Однажды, когда я был в Сальвадоре, я пытался поймать чилийского розового птицееда, и он укусил меня в руку. Боль была просто невыносимая. Меня еще безудержно рвало. Имейте в виду, это все происходило уже после введения противоядия. Тот, кто это сделал, использовал эти прелестные существа для того, чтобы причинить бедняге совершенно безумные страдания.

Дарби включила фонарь и, поднеся его к лицу жертвы, приступила к поиску трасологических улик. Глаза были съедены полностью, и в одной из глазных впадин среди обрывков гниющей замороженной плоти она обнаружила маленького черного паука размером со школьный ластик.

Она поймала его пинцетом и подняла вверх, наблюдая за тем, как он дрыгает лапами в бесплодных попытках освободиться. Куп уже держал банку наготове. Дарби бросила в нее паука, Куп захлопнул крышку и протянул банку Перкинсу.

— Это черная вдова, — сообщил им Перкинс. — В глазницах, ушах и ноздрях могли притаиться и другие особи. Как вы могли убедиться, они очень маленькие и умеют хорошо прятаться. С ними надо быть крайне осторожными. Впрочем, это касается всех пауков. Доктор Эллис поместил тело в холодильник, или как это у вас называется, а пауки терпеть не могут холода. Он делает их агрессивными.

— Прошу прощения, — раздался голос Эллиса. — Хотелось бы напомнить всем присутствующим, что я категорически возражал против данного вскрытия ввиду отсутствия у нас необходимых противоядий. Мистер Кейси заверил меня, что необходимые лекарства уже собираются и вскоре будут с курьером переправлены сюда за счет налогоплательщиков. Таким образом, если кому-то из вас не посчастливится и его укусит паук, всю ответственность на себя примет федеральное правительство. Мистер Кейси, поправьте меня, если я что-то перепутал.

— Все верно.

— Вы уверены? Я ничего не забыл?

— Все улики, которые мы соберем, будут опечатаны и тоже вручены курьеру, который доставит их в нашу лабораторию.

Дарби вспомнила о парне с чемоданом за дверью патологоанатомического театра.

— Что-нибудь еще? — не унимался Эллис.

— Да. Большое спасибо за то, что вы нам помогаете.

Голос Кейси снова зазвучал отстраненно, как будто он покинул собственное тело, предоставив кому-то другому право дергать за ниточки.

Обернувшись к Дарби, он произнес:

— Вы видите эти колотые раны по обеим сторонам от позвоночника?

— Да.

Отверстия были покрыты коркой запекшейся крови.

— Этими ранами покрыта вся его спина, ноги и ягодицы.

Дарби подняла голову и посмотрела на Кейси.

— Есть какие-нибудь идеи на этот счет?

— Нет, — покачал головой он. — Но все раны совершенно одинаковые и расположены в определенном порядке. Его как будто усадили на что-то острое.

— А как насчет рубцов на груди?

— Это следы хлыста, — ответил Кейси. — По большей части раны совсем свежие, а значит, не могли быть нанесены давно. Отметины на запястьях и лодыжках — это следы ремней, которыми его к чему-то пристегивали. Что бы они с ним ни делали, вначале его привязали.

Дарби начала пинцетом перебирать волосы на голове жертвы. В другой руке она держала фонарь. Она внимательно осматривала кожу головы в поисках улик, а также пауков. Что она обнаружила, так это множество крошечных рубцов.

— Укусы пауков, — заметил Перкинс.

Дарби продолжала поиски. Ей хотелось знать, высыпали всех пауков на жертву сразу, чтобы они его искусали, или его просто заперли с ними в темном шкафу.

Перкинс с удивительной силой схватил ее за руку.

— Не шевелитесь.

Она замерла, искоса наблюдая за тем, как Перкинс потянулся и выхватил у нее из-под руки черного паука размером со спичечную коробку. Его квадратное черное и невероятно лохматое тельце корчилось в воздухе.

— Австралийский отшельник, — пояснил Перкинс, направляясь с ним к банке. — Очень быстрый и очень ядовитый.

Дарби моргнула, стряхивая капли пота с ресниц, но быстро взяла себя в руки. Куп стоял напротив с другой стороны стола. Она подняла голову и сказала:

— Нам нужны снимки ран на коже головы.

Он кивнул и взял в руки фотоаппарат. Дарби указала на первую рану, в нескольких дюймах от линии роста волос, и отступила в сторону. Она знала: чтобы сделать качественные снимки, ему понадобится не меньше двух минут. Это время она решила использовать для того, чтобы осмотреть тело на предмет притаившихся омерзительных животных.

На столе их не было. Во всяком случае, она их не увидела. Дарби осмотрела затылок жертвы и, взяв новый, более яркий фонарь, посветила им в уши. Чисто. То же самое она проделала с ноздрями, обнаружив там лишь заросли тонких черных волос.