Ущемленная гордость - Николаева А. Ф.. Страница 21

Дайана поморщилась, потому что Николо сжал ее руку до хруста в пальцах. Опасаясь, что он может сейчас сорваться, Дайана светским тоном попросила:

– Представь меня, Нико.

– Дайана, это Бруна ди Фонсека, сестра моей матери и вдова моего отца, – после минутной паузы неохотно проронил Николо.

– Здравствуйте. – Дайана широко улыбнулась его чопорной тетке. – Я так рада, что мы приехали сюда. Вилла просто изумительная. Но мне кажется, она не такая старая, какой выглядит. – Дайана понимала, что похожа сейчас на восторженную идиотку, но ей было все равно: она хотела перебить холодную враждебность, которую испытывали друг к другу эти двое. – Вилла претендует на четырнадцатый век, но я думаю, что построена она не раньше… конца шестнадцатого.

– Семнадцатый, – поправил ее кто-то. – Наш предок построил эту виллу в ответ на нанесенную ему обиду. Богатый соперник отбил у него одну синьорину, тогда он вернулся домой, в эту долину, и построил себе большой красивый дворец, а затем женился на младшей сестре той девушки. История в этой семье имеет привычку повторяться, в чем вы, думаю, скоро сами убедитесь.

Дайана застыла, услышав знакомый голос, потом осторожно обернулась и увидела вошедшего в гостиную высокого темноволосого и весьма привлекательного молодого мужчину. Незнакомец, с которым она ехала в лифте!

Ошеломление Дайаны вызвало у него улыбку. Не удостоив Николо даже взглядом, он подошел к Дайане пружинящей самоуверенной походкой.

– Лоренцо ди Фонсека, – представился он. – К вашим услугам, мисс Макдауэл. Нам с вами так и не удалось как следует познакомиться.

– Синьор. – Дайана слегка наклонила голову и с большой неохотой приняла его сухое вежливое рукопожатие.

– Лоренцо, пожалуйста. Мы ведь скоро станем родственниками…

Дайана инстинктивно сжала вторую руку, за которую ее держал Николо, и придвинулась к нему еще ближе.

Она невольно провела сравнение между двумя пожатиями, – одно было сильным и уверенным, другое – легким и каким-то скользким. Первое было надежнее. Но Дайана вспомнила, как во время первой встречи с Лоренцо подумала, что, если попытается отнять у него свою руку, он сожмет ее железной хваткой.

– Лоренцо, – повторила Дайана. Воспользовавшись моментом, она высвободила руку и положила ее на грудь Николо. Этот интимный жест не ускользнул от внимания присутствующих, в том числе и от Николо. – Нико, представляешь, какое совпадение, – прощебетала она, стараясь говорить легко и непринужденно, – два дня назад я встретила твоего брата в отеле, но не знала, что вы родственники.

– Да-а, действительно совпадение.

Дайану не обманул его слишком мягкий и вежливый тон. Она знала: чем сильнее Николо злился, тем сдержаннее он себя вел.

– Вот мы и встретились наконец, – улыбнувшись, с сожалением произнес Лоренцо.

– Наконец? – удивилась Дайана. Если я видела его в отеле, то уж Николо наверняка должен был знать, что брат там.

– Немного поздновато, – пробурчал Николо, и Дайана поняла, что он не знал о визите Лоренцо в отель.

Атмосфера в гостиной наполнилась вдруг самыми разнообразными эмоциями. Здесь был и лед – много льда, – и любопытство, и взаимный антагонизм, рожденный внезапно возникшим соперничеством двух братьев, которые сейчас присматривались друг к другу.

Дайана не смогла бы ответить, кто одержал верх в этом коротком молчаливом поединке, но точно знала, на чьей стороне сила.

– Добро пожаловать домой, Николо, – с кривой улыбкой произнес Лоренцо, и Дайана поняла, что он думает так же, как она: верх за Нико. – Может быть, следующие годы твоей жизни будут более удачными, чем предыдущие.

Это было настолько жестоко, что даже Бруна тихо ахнула. Дайана вцепилась пальцами в сорочку Николо, словно пытаясь удержать его от резких действий. Но, к всеобщему удивлению, Николо засмеялся.

– Будем надеяться, – сказал он. – Или все это хозяйство попадет в очень неприятную ситуацию, что всем нам хорошо известно.

Око за око, зуб за зуб. Николо выиграл этот раунд. Но, как оказалось, он еще не закончил.

– И это напомнило мне о тех делах, с которыми мне надо успеть ознакомиться до свадьбы, – добавил он сухо и деловито. – Начнем, пожалуй, с осмотра дома, а потом я займусь старым добрым домашним гроссбухом.

10

Дайана сидела у окна гостевой комнаты, которую ей отвели, и любовалась великолепным видом на горы. В дверь робко постучали, однако Дайана не торопилась отозваться, раздумывая, отвечать ли вообще.

Те несколько дней, что она и Николо находились на вилле, были просто ужасными. В воздухе витали напряжение и настороженность. Что бы Дайана ни делала, куда бы ни пошла, с нее не спускали глаз, будто хозяева боялись, что она сбежит и прихватит с собой столовое серебро.

Николо развил бурную деятельность в своих владениях. Он вел себя так, словно это очередное приобретение его холдинга, и был спокоен, собран, хладнокровен. И необычайно деловит. Слуги склонялись перед ним в благоговейном страхе и лезли из кожи вон, чтобы произвести на нового хозяина хорошее впечатление.

С Дайаной он практически не разговаривал. Она догадывалась, что он злится на нее, но понятия не имела за что. И выяснить это Дайана тоже не могла, потому что Николо замкнулся и полностью ушел в себя, как улитка в раковину.

Дайана подозревала, что причина, возможно, в том, что она познакомилась с Лоренцо раньше, чем сам Николо. Он уже спрашивал ее о той случайной встрече. Вернее устроил ей самый настоящий допрос.

– Где вы встретились? Как встретились? Что он сказал тебе? Как он это сказал?

Дайана жутко разозлилась и спросила, какое это имеет значение. А Николо повернулся и ушел! Через пять минут Дайана увидела, как он разговаривает по телефону в холле, и посочувствовала человеку, находившемуся на другом конце провода. Николо выместил на нем все свое раздражение.

После этого она почти не видела Николо, за исключением обеденного времени. Но за столом собиралась вся семья, поэтому Дайана не могла поговорить с ним по душам. И очень страдала от его постоянной холодности.

В дверь снова постучали. Вздохнув, Дайана разрешила войти. На пороге стояла молоденькая горничная. Смущаясь, она пролепетала, что синьора Бруна просила сказать синьорине Дайане, что приехал священник и хочет с ней поговорить.

– Спасибо, Лючия. Передай ему, пожалуйста, что я спущусь через несколько минут.

У Дайаны сердце ушло в пятки. Где Нико? – с тревогой подумала она, направляясь в ванную. Утром он улетел куда-то на вертолете и до сих пор не вернулся. Во всяком случае, Дайана не видела и не слышала его.

Посадочная площадка для вертолета была одним из новшеств, которые Николо ввел на вилле. Он пригласил из села десять мужчин, и на следующее утро – их первое утро в долине! – те уже расчистили место под площадку. Вторым нововведением была антенна, которую установили в самой высокой точке долины. Управлять огромным холдингом без хорошей связи невозможно.

А вот от Дайаны Николо отгородился китайской стеной, так и не объяснив ничего толком. И теперь она должна встречаться со священником, который наверняка будет расспрашивать ее о свадьбе. Хорошо же она будет выглядеть в глазах святого отца, когда выяснится, что он знает больше об этом событии, чем сама невеста!

Я убью тебя, Николо Фонсека! – мысленно пообещала Дайана. Прежде чем выйти из комнаты, она посмотрела на себя в зеркало. Бежевая юбка и светло-зеленая кофта выглядели уже достаточно потрепанными, как, впрочем, и остальная одежда, которую она привезла с собой в Италию. Она уезжала из Шотландии всего-то на три дня, не подозревая, что ей придется посещать роскошные виллы, участвовать в приемах, ездить по пыльным горным дорогам.

Священник ждал ее в небольшой гостиной, выходившей окнами в сад. Вместе с ним там находилась и Бруна. Но, представив Дайану святому отцу, она сразу удалилась.

По правде говоря, Дайане было жаль эту замкнутую, неприветливую женщину. Судьба была к ней не очень милостива. За последние несколько месяцев она потеряла мужа, ее сына лишили наследства, на которое он имел полное право, и скоро ее выставят из дома, где она прожила более тридцати лет. Дайану поражало самообладание Бруны, которая, хотя и держалась холодно и замкнуто, терпеливо отвечала на бесконечные въедливые вопросы Николо, касавшиеся управления этим большим хозяйством. Если Бруна чего-то не знала, то сразу называла человека, более осведомленного в данном вопросе.