Царь горы - Панов Вадим Юрьевич. Страница 13
– Захар, привет! Ты чего задумчивый? Как твои дела? Не хочешь заскочить к нам? Искупаться в лагуне под луной?
Масан принялся мямлить нечто невразумительное, девушка чмокнула его в щеку, подставила свою и уже через секунду кричала бармену насчет коктейлей.
– Давно не виделись, – улыбнулся Артем.
– Да вы шляетесь не пойми где. – Захар сделал глоток пива. – Валяетесь на своем пляже, все дела забросили…
Инга оживленно болтала со знакомой феей.
– Мы как скауты, – тихо сказал Артем. – Всегда готовы. Какая разница, где валяться перед работой: на пляже или на диване в офисе?
– Логично, – согласился епископ. – Но в офис я не могу.
И снова глоток пива. И короткий треп с подошедшим приставником, закончившийся дружным хохотом.
– Завтра? – поинтересовался Артем, поняв, что у друга есть дело.
– Что завтра? Мальчики, вы на часы смотрели? Завтра – это уже сегодня! – Инга потянула друга за руку. – Танцевать! Захар, пошли с нами!
– Я позвоню, – бросил масан и отвернулся.
Как сохранить Амулет Крови? Не расставаться с ним ни днем ни ночью? Это первое, что приходит на ум, и каждый истинный кардинал поступал именно так. Не верить никому? Не верили. Но ведь невозможно жить в постоянном напряжении, постоянно ожидать удара, постоянно оглядываться. То, что любой ночной охотник мог завладеть Амулетом Крови и стать истинным кардиналом, возбуждало честолюбие масанов. Наиболее смелые пытались, наиболее удачливые добивались, но думали о такой возможности – хоть раз в жизни – все. Был, правда, один нюанс: Амулеты, квинтэссенция магии Крови, подчинялись только сильному вампиру, способному выдержать их древнюю мощь, и случалось, что победивший конкурента счастливчик попросту сгорал, едва прикоснувшись к вожделенному артефакту. Нюанс этот останавливал многих, и делал жизнь истинных кардиналов более комфортной: они окружали себя слабаками. Ни один здравомыслящий владелец Амулета Крови не подпускал к себе сильных масанов, остерегался их, не доверял им.
Такова цена власти: истинные кардиналы могущественны, но сильных рядом с ними нет.
Борис Луминар носил титул без малого двести лет. Высокий, чуть меньше семи футов ростом, он отличался атлетическим сложением, но при этом не производил впечатления горы мяса: могучий, но элегантный, идеальная натура для древнегреческой статуи. На лицо Борис был грубоват: тяжелые черты, маленькие глаза, квадратный подбородок с ямочкой, не красавец, зато дышал мужественностью и силой, как и положено вождю. Подданные кардинала любили – он умело защищал интересы клана, – но побаивались: о вспыльчивости и жестокости Бориса слагали легенды.
– Может, все-таки вызовем охрану? Пусть прикроют.
Это Отто, один из четырех епископов нью-йоркского клана Луминар. Самый верный. Самый слабый. Прекрасно понимающий, что лишившись покровительства кардинала, окажется в самом низу иерархической лестницы семьи Масан.
– Обойдусь.
Отто украдкой посмотрел на Бориса, тихонько вздохнул, размышляя, стоит ли продолжать спор, решил, что стоит: кардинал, судя по всему, обдумывает предстоящую встречу и не станет тратить время на вспышку гнева. Зато можно проявить заботу и преданность. Отто хорошо изучил вождя.
– Мне не нравится, что вы пойдете…
– Я пойду один. Это не обсуждается.
Отто покачал головой:
– Я ведь докладывал, что неподалеку от этого района наши заметили пришлых Носферату. Вдруг этим придуркам…
– Что могут сделать мне Носферату? – презрительно поинтересовался Борис. Его рука машинально легла на рукоять кинжала. – Я в безопасности. Или ты не веришь своему кардиналу?
– Верю.
– Ты хорошо заботишься о моей безопасности, но сегодня мне не нужна опека.
– Я понял.
– И я хочу, чтобы ты заткнулся и ехал, куда велено.
Епископ кивнул. Борис улыбнулся и вдруг подумал: «Ты хорошо заботишься о моей безопасности…» Действительно, в последнее время Отто стал незаменим. Командует телохранителями, возглавляет самый сильный отряд клана. Слабак вырос, заматерел, его уважают.
«Заменить Отто до Нового года, – пометил в памяти кардинал. – Найти кандидата на титул епископа».
Тем временем черный «Форд» – Борис не хотел привлекать к себе внимания и взял машину попроще – достаточно углубился в один из самых неприятных районов Гарлема и остановился на указанной кардиналом улице. Неосвещенной. Вдоль тротуаров валялись какие-то коробки, тележки из супермаркетов, стояли остовы машин: местная шпана снимала с угнанных автомобилей все самое интересное и бросала. Вывозить же металлолом никто не собирался. Отто выключил двигатель, погасил фары и настороженно прислушался: где-то ругались, где-то играли в карты, где-то звучали пьяные песни, но далеко – дома справа и слева пустовали. В трех кварталах к югу у разведенного в бочке костра грелось пятеро бродяг. Ближайший патруль находился в двух милях к северу, и полицейские не выказывали никакого желания ехать в пользующийся дурной славой район. Носферату не слышно. Очень неплохая ситуация…
«Бродяги рядом. Пятеро… А следующая бочка далеко, никто не услышит…» Два клыка начали превращаться в иглы.
– Не вздумай гоняться за пищей, – остудил помощника Борис. – Сиди в машине и жди меня.
– Конечно! – опомнился Отто. – Я и не хотел… Случайно…
И издал короткий, нервный смешок.
Кардинал усмехнулся. Слабака за версту видно: он не уверен в себе, охотится, когда «подвернется случай», и бросается на любую подходящую добычу. Отто столько времени провел на вершине власти, а до сих пор не изжил босяцкие привычки. «Может, не менять его пока? Кто пойдет за таким слизняком?» Борис почувствовал брезгливость: сам он всегда, даже будучи простым охотником, высушивал кого хотел и когда хотел.
– Клянусь, что не выйду из машины…
– Знаю, – буркнул кардинал, открывая дверцу.
Отто проводил вождя взглядом и скривился. Скучно. Охотиться нельзя, подслушать, о чем будет говорить Борис, не удастся – истинные кардиналы умели закрываться даже от наблюдателей Великих Домов, – оставалось ждать.
Встреча, ради которой Борис приехал в Гарлем, была назначена в грязном, заваленном мусором тупике, образованном глухими стенами домов и высоким бетонным забором. Справа – две заколоченные двери, слева – никогда не вычищаемые мусорные баки, прибежище сотен крыс. Если бы кардинал шел как обычно, не таясь, зверьки бы разбежались: серые хищники прекрасно знали, что нельзя находиться рядом с масаном. Но Борис закрылся сразу же, как только вышел из «Форда», а потому приходилось наслаждаться шумом, издаваемым пирующими крысами. Под ногами похрустывало, чавкало – крысы недоуменно оглядывались, – и остро пахло разложившимся мусором. Липкая масса впитывалась в элегантные туфли, и Борис подумал, что обувь, похоже, придется выбросить.
Но шаг не замедлил, дошел, как было условлено, до забора и остановился.
– Я пришел!
Тишина. Не услышавшие ни звука крысы спокойно продолжали заниматься своими делами.
– Я чувствую тебя! Ты здесь! – Борис помолчал. – Не хочешь показываться? Правильно. Не для того ты прячешься столько лет.
«Зачем ты меня позвал?»
Вопрос появился на заборе, прямо перед глазами кардинала Луминар. Крупные синие буквы по очереди вылезли поверх неумелых граффити. Борис чувствовал движение магии Крови, но откуда оно шло, не понимал: его собеседник закрывался великолепно.
– Что-то затевается! У меня нет такого предсказателя, как у Бруджи, но я чую. Я знаю, как ты относишься ко мне. Ты считаешь меня маньяком. Да, я маньяк! Я люблю охотиться, люблю кровь. А кто ее не любит? Может, ты?
Надпись исчезла. Борис замолчал, подождал и недовольно скривился, увидев следующую фразу:
«Зачем ты меня позвал?»
Таинственный собеседник оставил эмоциональную речь кардинала без внимания. Борис набычился.