Перси Джексон и олимпийцы. Секретные материалы - Крылов Григорий Александрович. Страница 3

– От него и пошло слово «фобия»?

– Ну да, – проворчала она. – Он так этим гордится. Все фобии названы в его честь! Вот ведь клоун.

– Так почему они не хотят, чтобы ты каталась на колеснице?

– Обычно ею управляют сыновья Ареса, достигшие пятнадцатилетия. Я – первая дочь, которой это было позволено, неизвестно с каких времен.

– Поздравляю!

– Скажи это Фобосу и Деймосу. Они меня ненавидят… Короче, я должна вернуть колесницу в храм.

– А где этот храм?

– Восемьдесят шестой причал. На «Неустрашимом».

– Так-так…

Кое-что мне стало понятно. Вообще-то я никогда не был на борту старого авианосца, хотя и знал, что на нем устроили что-то вроде военного музея. Там, наверное, имеется куча орудий, бомб и других опасных игрушек. Именно такие места и выбирает бог войны.

– У нас остается еще часа четыре до захода солнца, – сказал я. – Если мы сумеем найти колесницу, то этого хватит.

– Но что Фобос имел в виду, когда говорил «за водой»? Ведь мы на острове, Зевс его забери. Тут со всех сторон вода!

– Он говорил что-то о диких зверях, – вспомнил я. – О маленьких диких зверьках.

– Зоопарк?

Я кивнул. Зоопарк за водой – он мог иметь в виду Бруклин… а может, какое-то место с маленькими дикими зверьками, куда добраться труднее. Какое-то место, где никому и в голову не придет искать колесницу…

– Стейтен-Айленд, – догадался я. – Там есть маленький зоопарк.

– Может быть, – согласилась Кларисса. – Именно в таком экзотическом местечке Фобос с Деймосом и спрятали бы то, что им нужно спрятать. Но если мы ошибаемся…

– У нас нет времени на ошибки.

Мы сошли на Таймс-сквер и сели на «единичку» – автобус, идущий в сторону паромной переправы на Стейтен-Айленд.

Мы сели на паром в половине четвертого вместе с группой туристов, которые грудились у борта на верхней палубе и наперебой щелкали фотоаппаратами, когда мы проплывали мимо статуи Свободы.

– Он создал ее по образу своей матери, – заметил я, глядя на статую.

– Кто? – Кларисса посмотрела на меня, наморщив лоб.

– Бартольди. Тот парень, что изваял статую Свободы. Он был сыном Афины и придал статуе черты своей матери. По крайней мере, так мне говорила Аннабет.

Кларисса закатила глаза. Аннабет была моим лучшим другом и знатоком всего, что касалось архитектуры и памятников. Иногда меня это ее всезнайство доставало.

– Это никому не нужно, – сказала Кларисса. – Если информация не помогает тебе побеждать в сражениях, то она бесполезна.

Я бы с ней поспорил, но в этот момент паром дернулся так, словно напоролся на камень. Туристы полетели вперед, падая друг на друга. Мы с Клариссой бросились на нос парома. Вода внизу начала закипать. Потом из залива высунулась голова морского змея.

Это чудовище размерами не уступало парому. Оно было серо-зеленым, с крокодильей головой и острыми как бритва зубами. А пахло оно… как и должно пахнуть то, что только-только поднялось со дна нью-йоркской гавани. На шее у него сидел здоровенный детина в черных греческих доспехах. Его лицо было изуродовано шрамами, а в руке он держал дротик.

– Деймос! – вскричала Кларисса.

– Привет, сестренка! – Улыбка у него была пострашнее змеиной. – Хочешь поиграть?

Монстр заревел. Туристы с криками начали разбегаться в разные стороны. Уж не знаю, что им там привиделось. Туман обычно не позволяет смертным видеть монстров в их истинном обличье, но то, что они все-таки разглядели, повергло их в ужас.

– Оставь их в покое! – закричал я.

– А то что, сын морского бога? – ухмыльнулся Деймос. – Мой братишка говорит, что ты слабачок. И потом, я обожаю ужас. Я живу ужасом!

Он подстегнул морского змея, и тот принялся бодать паром. Капитан спешно дал задний ход. Зазвучала тревожная сирена. Пассажиры в панике метались и падали друг на друга. Деймос довольно смеялся.

– Ну все, с меня хватит. – Я стиснул зубы. – Кларисса, держись крепче!

– Что?

– Хватай меня за шею! Мы сейчас прыгнем.

Она не стала возражать и ухватилась за меня, а я начал отсчет:

– Раз, два, три – ПРЫГАЙ!

Мы спрыгнули с верхней палубы в волны залива, но под воду ушли только на одно мгновение. И я ощутил, как во мне бушует сила океана. Я закрутил воду вокруг себя до такой скорости, что нас выкинуло на поверхность тридцатифутовой струей, которую я направил прямо на монстра.

– Ты как – справишься с Деймосом? – прокричал я Клариссе.

– Горю желанием! – ответила она. – Подбрось меня поближе – футов на десять.

Мы понеслись к змею. Не успел он обнажить клыки, как я увел струю в сторону, а Кларисса соскочила и набросилась на Деймоса. Оба они свалились в воду.

Морской змей тем временем пустился за мной в погоню. Я быстро изменил направление струи, чтобы оказаться лицом к нему, потом, собрав все силы, поднял воду на еще большую высоту.

ПЛЮХ!!!

Десять тысяч галлонов соленой воды хлынули на чудовище. Я прыгнул ему на голову, обнажил Анаклузмос и изо всех сил рубанул клинком по его шее. Монстр зарычал. Из раны хлынула зеленая кровь, и змей ушел под воду.

Я нырнул следом и увидел, как он удирает в открытое море. Что хорошо, когда имеешь дело с морскими змеями, – стоит им получить малейшую царапинку, и они ведут себя как малые дети.

Кларисса, кашляя и отплевываясь, вынырнула на поверхность рядом со мной. Я ухватил ее.

– Ну что, Деймосу как следует досталось? – спросил я.

Она отрицательно покачала головой.

– Стоило нам начать драться, как этот трус исчез. Но я уверена, мы его еще увидим. Как и Фобоса.

Туристы все еще с криками носились по палубе парома, но вроде бы никто из них не пострадал. Да и сам паром не получил никаких повреждений. Я решил, что не стоит нам тут оставаться, схватил Клариссу за руку и приказал волнам отнести нас на Стейтен-Айленд.

На западе солнце склонялось к побережью Джерси. Время наше было на исходе.

Я почти не бывал на Стейтен-Айленде. Оказалось, что он больше, чем я думал, а гулять по нему – никакого удовольствия. Улицы кривые, путаные и все, кажется, идут в гору. Я не промок (океанская вода никогда ко мне не пристает, если я только сам этого не захочу), но у Клариссы с одежды еще капала вода, и на тротуаре за ней оставался влажный след, а потому водитель автобуса захлопнул дверь у нас перед носом.

– Нет, не успеем, – вздохнула Кларисса.

– Да ладно, не переживай. Прорвемся.

Я старался говорить уверенно-оптимистическим тоном, но сомнения начали одолевать и меня. Нас было слишком мало. Два полубога против двух малых богов – силы неравные. И если Фобос и Деймос вдвоем выйдут против нас, то я вовсе не уверен, что мы их одолеем. У меня из головы не выходили слова Фобоса: «Ну а ты, Перси Джексон? Ты чего боишься? Я ведь все равно узна?ю».

Протопав через пол-острова мимо множества пригородных домов, двух церквей и «Макдоналдса», мы наконец увидели вывеску: «ЗООПАРК». Свернув за угол, мы пошли по петляющей улице, по одну сторону которой росли деревья, и наконец оказались перед входом.

Дама в кассе подозрительно посмотрела на нас, но, слава богам, денег на билеты у меня хватило. Мы обошли серпентарий, и вдруг Кларисса остановилась как вкопанная.

– Вот она!

Она стояла на перекрестке между детским контактным зоопарком и прудом с морскими выдрами – большая красно-золотая колесница с запряженными в нее четырьмя черными лошадями. Колесница была удивительным образом расписана, эти рисунки можно бы даже назвать красивыми, если бы люди на них не умирали мучительной смертью. Из ноздрей черных коней извергалось пламя.

Прогуливающиеся семьи с колясками проходили мимо колесницы так, будто ее и нет здесь. Наверное, Туман вокруг нее был довольно густым, потому что единственное, чем оправдывалось ее присутствие, – сделанная от руки надпись на бумажке, прикрепленной скотчем к груди одной из лошадей: «ОФИЦИАЛЬНОЕ ТРАНСПОРТНОЕ СРЕДСТВО ЗООПАРКА».

– А где же Фобос и Деймос? – пробормотала, обнажая меч, Кларисса.