Айсберг - Роллинс Джеймс. Страница 4
– Если вы правы по поводу подлодки, то это русская полярная база, – добавила Аманда, взглянув на Перри. – Судно пришвартовано на самом нижнем уровне.
Перри показал на несколько темных пятен, беспорядочно разбросанных по экрану:
– Неужели это то, что я предполагаю?
Оператор навел курсор мыши на одно из пятен и нажал на клавишу. Увеличенная картинка не оставляла повода для сомнений.
– Да, это тела, капитан, – подтвердил оператор. – Мертвые тела.
Мимолетное движение на самом краю экрана на мгновение привлекло внимание Перри и тут же исчезло. Он внимательно посмотрел на окружающих и спросил:
– Кто-нибудь еще это заметил?
Аманда удивленно приподняла бровь:
– Перемотайте запись обратно.
Оператор прокрутил кассету назад, немного уменьшил масштаб изображения и замедлил запись на том месте, где впервые появилось размытое пятно. На нижнем уровне станции что-то промелькнуло и мгновенно исчезло в глубинах ледяной горы, за пределами досягаемости гидролокатора. И хотя движение было едва заметным, их сомнения окончательно развеялись.
– Там прячется что-то живое… – прошептала Аманда.
Часть 1
Следы на снегу
1. На запах крови
6 апреля, 14 часов 56 минут
Брукс-Рейндж, Аляска
«К природе-матери надо относиться с уважением… особенно когда она весит сто восемьдесят килограммов и охраняет своего детеныша», – размышлял Мэтью Пайк, наблюдая за гризли с расстояния в сорок пять метров.
Массивная самка тоже не спускала с него глаз, пыхтя как паровоз. Ее годовалый детеныш тыкался носом в заросли ежевики, хотя ягодный сезон еще не наступил. Медвежонок просто играл в кустах, не замечая инспектора природоохраны ростом в метр девяносто, который стоял неподалеку, обливаясь потом под полуденным солнцем. Впрочем, под пристальным надзором матери малышу ничто не угрожало. Ее мускулистая туша, желтоватые клыки и десятисантиметровые когти служили надежной гарантией безопасности.
Вспотевшая ладонь Мэтью покоилась на зачехленном баллончике с перцовым аэрозолем. Другой рукой он осторожно тянулся к винтовке, заброшенной за плечо. «Не нападай, дорогая… не делай этот день хуже, чем он есть». Мэтт уже успел намучиться с утра со своими собаками, и ему пришлось оставить их на привязи в лагере.
Медведица прижала уши к голове, напрягла задние лапы и медленно переступила передними, приняв угрожающую позу.
Мэтт чуть не застонал от безысходности. Ему хотелось сорваться с места и побежать, но он понимал, что гризли сразу бросится за ним в погоню. Он с опаской сделал шаг назад, стараясь не наступить на ветки, валяющиеся на земле. На ногах у него были поношенные сапоги из лосиной кожи, пошитые его бывшей женой-эскимоской, которая унаследовала это умение от отца. Он мысленно поблагодарил ее за подарок, хотя прошло уже три года, как они развелись. Мягкие подошвы позволяли ему передвигаться почти бесшумно.
Он продолжал медленно пятиться назад.
Обычно, встретив в глуши медведя-отшельника, его можно отпугнуть громкими криками или свистом, но сейчас, когда Мэтт, взобравшись на пригорок, натолкнулся на самку с детенышем, любое резкое движение или громкий звук могли только спровоцировать гризли на атаку. Каждый год на Аляске случаются тысячи нападений гризли на людей, и сотни из них – смертельные. Месяца два назад Мэтью и его коллеге пришлось отправиться на каяках по притоку Юкона в поисках двух пропавших сплавщиков. Нашли обглоданные останки.
Мэтт был хорошо знаком с медвежьими повадками. В повседневных походах по заповедным местам он изучал следы, оставленные медведями, – то свежий помет, то вывороченные куски дерна, то исцарапанные когтями стволы деревьев. На шее он носил специальный свисток, а на поясе – баллончик с газом. Ну и конечно же, как всякий здравомыслящий человек, который отважился помериться силами с дикой природой Аляски, он всегда имел при себе винтовку. За десять лет работы инспектором природоохраны он убедился в том, что непредвиденные ситуации в здешних местах – обычное дело. Аляска по площади превосходит Техас, и во многие удаленные уголки здесь можно попасть только на гидросамолете. В сравнении с этой глухоманью даже самые дикие уголки других штатов покажутся не более чем многолюдными парками отдыха, ухоженными и поставленными на коммерческую основу, – вроде Диснейленда. Здесь же природа царит во всей своей первозданной и суровой красоте.
«Было бы неплохо сейчас избежать этой суровости», – подумал Мэтт, продолжая отступать. Самка по-прежнему не двигалась с места. И тут маленький медвежонок – если можно назвать маленьким 82-килограммовый клубок из шерсти и мышц – наконец заметил незнакомца. Он поднялся на задние лапы и уставился на Мэтью, замотав головой в инстинктивном проявлении животной агрессивности. Со стороны это выглядело довольно забавно, до тех пор пока медвежонок не сделал то, чего Мэтт боялся больше всего: он опустился на все четыре лапы и, переваливаясь, направился к Мэтту. Он не нападал – скорее делал это из любопытства и желания поиграть, но от этого было не легче.
Мэтт не боялся годовалого медвежонка – его можно было остановить одним зарядом из баллончика, а вот с мамашей все обстояло сложнее. Против такого веса и силы газовый баллончик – просто игрушка. Конечно, можно выстрелить медведице в голову из винтовки, да только толстый череп гризли пуля не пробьет. И даже точное попадание в сердце не гарантирует спасения. За десять минут смертельной агонии медведица успеет разодрать его в клочья. Остановить разъяренного зверя можно было, только целясь в лапы, – лишить его возможности двигаться, а уж потом продолжать стрелять с безопасного расстояния.
Но несмотря на грозящую опасность, Мэтт не хотел этого делать. Он поклонялся этим животным как символу Аляски. Численность гризли в последнее время сократилась до двадцати пяти тысяч, и он не мог позволить себе убить даже одного медведя. В конце концов, в Брукс-Рейндж он приехал во время отпуска, для того чтобы помочь составить каталог местной популяции пробуждающихся от спячки животных. В этот день он собирал кусочки медвежьей шерсти из специальных ловушек, расставленных в удаленных уголках заповедника, для последующего анализа ДНК и наполнял ловушки свежей зловонной приманкой, которую медведи обожали. И – вот так встреча!
Мэтт понимал, что выбор у него невелик – убить или быть убитым. Медвежонок приближался к нему косолапой походкой. Самка предостерегающе заревела, хотя Мэтт не был уверен, что знает, к кому она обращается – к детенышу или к нему. Он ускорил шаг, путаясь в собственных ногах, сдернул винтовку с плеча и расстегнул чехол газового баллончика.
Пытаясь откинуть крышку баллончика, Мэтт услышал за спиной свирепое рычание. Он быстро оглянулся и увидел темный силуэт, несущийся к нему по тропинке.
Мэтт с удивлением узнал своего любимого пса.
– Бейн! Нет!
Шерсть на загривке и спине пса встала дыбом, он не переставал рычать. Похоже, своим чутким носом собака уловила запах медведей… или почувствовала страх, охвативший ее хозяина.
– Рядом! Сидеть! – скомандовал Мэтт.
Послушный пес резко затормозил передними лапами, присел рядом с Мэттом и громко гавкнул, обнажив острые клыки. Помесь собаки и волка, Бейн обладал крупным телом и весил почти сорок пять килограммов. Кусок изжеванного кожаного поводка свисал с его ошейника. Мэтт оставил своего любимца с тремя другими собаками на временном привале, а сам пошел менять приманку в близлежащей ловушке. Приманка – смесь коровьей крови, протухших рыбьих потрохов и скунсового масла – сводила собак с ума. Сегодня утром Мэтт вновь убедился в этом, когда Грегор вывалялся в свежеуложенной приманке. Собаку пришлось долго отмывать, чтобы избавиться от зловония. Он решил, что одного раза достаточно, и после обеда оставил собак на привале. Но Бейн, обычно не отходивший от хозяина ни на шаг, перегрыз поводок и последовал за Мэттом.