Хранитель Мечей. Странствия мага. Том 2 - Перумов Ник. Страница 23

Всю зиму, помимо основных занятий, Фесс корпел над картой известной Ойкумены. Когда вовсю расцвели сады и истомлённые зубрёжками студиозусы затрепетали в ожидании переводных испытаний, Неясыть пришёл к декану.

Позади остались зомби, скелеты, мумии, способы мумификации, общая теория пыток, первичное плетение заклятий упокоения и многое другое. Тёмный мог гордиться своим учеником. За всю зиму Фесс ни разу не омочил губ в пиве, не говоря уж о том, чтобы провести время с девушкой.

Неясыть разложил перед деканом испещрённую его пометками карту.

– Вот, учитель.

– Что это? – Тёмный мельком взглянул на алые, синие, чёрные и жёлтые эллипсы, густо покрывавшие карту. – А-а… то-то я смотрю, над чем ты так гнёшься вечерами… Успокойся, Неясыть, через это все проходят. – Даэнур неожиданно усмехнулся. – Это значит, что ты поистине достоин не второго, а сразу третьего курса. Ты добрался до теории полюсов. Каждый здравомыслящий ученик рано или поздно приносит своему наставнику такую карту… и по этому можно судить, кем он окончит свои дни – мэтром, магистром, деканом или же деревенским костоправом, всё требуемое от которого волшебство состоит в истреблении крыс или вызове дождя. Разумеется, это бросается в глаза, не может не броситься. Почему некоторые заклятия действуют в некоем месте сильнее или слабей, чем в ином? Недалёкие умы довольствуются примитивным объяснением типа следов влияния древних артефактов, или воли Спасителя, или козней Тьмы. Но тебе я всего этого говорить не стану. Ты всё сделал верно. И мой тебе совет – на каникулах сходи к одному из тех мест сам.

Тёмный загадочно улыбнулся, и Фесс воздержался от уже готового сорваться с языка вопроса: «А почему вы не хотите сами сказать мне этого, учитель?»

Вечером того же дня Фесс сидел на крыльце факультета. Завтра предстояли испытания, однако он не сомневался в исходе. Если всё будет честно, он пройдет. Пусть волнуются другие, едва-едва освоившие самые простые магические действия.

Слова Даэнура не выходили у Неясыти-Фесса из головы. Ну да, он провёл здесь уже больше года, много чему научился и теперь, пожалуй, справится с парой-тройкой неуязвимых для обычного оружия неупокоенных. Но дальше, что дальше? Он узнает ещё многое о бестиарии этого мира, о его древней магии, об амулетах и оберегах, о магических свойствах некоторых камней и растений, познает тайны простых превращений на занятиях у алхимиков… всё это, конечно, хорошо, но ему-то, Фессу, отнюдь не Неясыти, нужно гораздо больше! Ему нужно понять, откуда он сам и как тут появился, а не заниматься пожизненным упокоением взбунтовавшихся мертвецов на местных кладбищах.

«Декан был прав, – подумалось Фессу. – Нужно идти к одному их тех мест, что отмечены на моей карте большими красными крестами. Их не так мало, и это – не точка, большинство из них – по четыре-пять дней пути в поперечнике, и, как правило, все до единого – в диких, гористых местностях. Даже самый ближайший крест – на восточном берегу Изгиба – расположился в невысоких, но почти что непроходимых Козьих горах, с очень крутыми скальными склонами и узкими долинами, целиком заросшими колючим кустарником. Правда, посреди всего этого безобразия возвышается величественный конус увенчанной снежным шлемом Королевской горы… Так прямо и хочется отправиться туда, не мудрствуя лукаво».

…И всё-таки почему Тёмный молчит?..

– Не спится, крыса? – вдруг послышался из сумрака ехидный голос. Фесс невольно вздрогнул – так и есть, та самая парочка, полуэльф с Бахмутом!..

За зиму конопатый силач, казалось, ещё больше раздался в плечах. Эльф же, напротив, как будто бы высох, щёки ввалились, глаза лихорадочно блестели.

– Привет, ребята, – как ни в чем не бывало бросил Неясыть, и неважно, что в душе при этом клокотала жгучая, обжигающая ненависть. Он не забыл тёплой вонючей струйки на лице. Он вообще ничего не забывал в этом мире. Долги следовало отдавать как можно быстрее.

– Надо же, – глумливо удивился полуэльф. – Разговаривает!.. С нами – и разговаривает! Небывалое дело, правда, Бахмут?

– Истинно так, господарь Эвенстайн, истинно так, – поспешно закивал веснушчатый аколит.

Фесс промолчал. Они сами пришли к нему, значит, им от него что-то нужно. За зиму и весну он хорошо изучил самого себя, все слабые и сильные стороны; второй раз он не попадётся в ловушку собственного призрачного умения.

– Ладно, крыса, – со внезапной серьёзностью сказал Эвенстайн. – Поговорим.

– Разве крысы разговаривают? – невозмутимо поинтересовался Фесс.

Ничуть не опасаясь, полуэльф шагнул вперёд, одним движением оказавшись рядом с Фессом. Поставил ногу в потёртом сапоге на ступеньку, нагнулся – близко-близко оказались нечеловеческие, какие-то словно бы кошачьи глаза.

– Конечно, – негромко сказал Эвенстайн голосом умудрённого годами мужа, но никак не пятнадцатилетнего мальчишки, которому в этом возрасте положено мечтать в основном о девчонках. – Разве ты не знаешь? В Змеиных лесах полно говорящих крыс. Очень, знаешь ли, похожих на тебя.

Неясыть в душе Фесса взыграл. Одним движением Фесс сгрёб наглого полуэльфишку за грудки… и тотчас со стоном выпустил – тот резко нагнулся, прижимая к себе руку Неясыти, словно величайшую драгоценность, и заломленное запястье тотчас отозвалось острой вспышкой боли. Приём был донельзя примитивен, однако Фесс попался на него, точно сопливый новичок.

– Тихо! – прошипел Эвенстайн прямо в ухо Неясыти. – Ты расскажешь мне всё сам или…

Над головой Фесса раздалось сопение – Бахмут надвинулся вплотную. Похоже, что на выросшего при дворе полуэльфа-бастарда принцип «одного дара» не распространялся. Не задумываясь более ни одного мига, Неясыть ударил – сплетшимся словно само собой заклятием, из начального арсенала «умиротворителей». Самым простым, однако на сей раз уже Эвенстайна опрокинуло и протащило спиной по камням, изодрав в клочья нарядный плащ. В плечи Фесса вцепились было руки Бахмута, однако Неясыть, не мешкая и опять же бесхитростно, двинул его локтем в пах.

– Ой-о-о-о… – проскулил конопатый и, согнувшись, повалился на ступени.

– Ну что, хватит с вас, сосунки? – как можно более обидным тоном медленно произнёс Фесс, встал и ушёл в дом.

Он, конечно же, не сомневался – эта нелепая эскапада от начала до конца подстроена. Эти двое хотели чего-то от него добиться, но вот только чего? Они стремились не столько унизить его по-настоящему, сколько разозлить и раздразнить. Чтобы он показал, на что по-настоящему способен? А может, всё это есть хитроумный замысел милорда ректора?..

Откуда-то из глубин памяти поднималось некое чувство странной обиды – он, Фесс, раньше имел дело с куда более могущественными противниками, пусть даже сейчас и не может точно вспомнить, с какими именно, а тут – тут ему противостоят не чудовища и не великие волшебники, а всего лишь два недоучившихся аколита, таких же студиозуса, как и он сам!.. Чего он ждёт, зачем мешкает? Гнев властно требовал выхода.

На плечо опустилась рука Даэнура, когти слегка кольнули Фесса через одежду.

– Пусть их, – негромко сказал декан. – Понимаю, трудно сдерживаться… и потом тебе тоже будет ох как тяжело, Неясыть. Простолюдины будут кланяться тебе в ноги, чтобы ты справился с буйствующей нечистью, но при этом не подадут тебе и ложки к обеду, не пригласят ни в один дом, не протянут руки – и даже плату твою, твой хлеб постараются вручить через посредника, какого-нибудь настоятеля их сельской церкви. Но я знаю, ты не сломаешься. Ты выдержишь, у тебя внутри не мякиш, а сталь крепче гномьей. Не знаю твоего прошлого, не знаю, кто тебя воспитывал – но свое дело он сделал хорошо. Иди спать, тебе надо восстановить силы.

– А вы, мэтр? – А я останусь, – со вздохом проговорил Даэнур. – Буду смотреть на Луну и взывать к Мраку. Буду просить у него сил для тебя – помни, тебе ведь не разрешат показать искусство Ночи, тебе придётся довольствоваться узкой для нас тропой Света.