Где цветет омела - Кудряшева А.. Страница 26
Она может лишь попытаться.
— Итак, ты сказал, что держишь эмоции под контролем, Келл? — снова чуть слышно проговорила она. — Что не чувствуешь того, что чувствую я, — хотя бы немного? Что в твоем сердце ничего нет, когда ты обнимаешь меня… когда целуешь меня? — Она покачала головой. — Прости, Келл, но позволь тебе не поверить. Я не могу…
И, еще не закончив слова — не дожидаясь, пока здравый смысл прикажет остановиться, — Бетти поднялась на цыпочки и крепко прижалась губами к губам Келла.
Как могла она решиться на такое? Бетти знала лишь, что сделала это, несмотря ни на какие последствия. Бетти почувствовала, как все крупное тело Келла содрогнулось при ее прикосновении. Эта непроизвольная реакция на поцелуй Бетти могла быть и спазмом отвращения.
Но нет. Не спазм отвращения. Нет. Руки Келла все еще держали Бетти за талию, и хотя тело вздрогнуло, губы ответили на ее поцелуй.
И сердце Бетти заставило ее продлить поцелуй. В нем вся надежда. Он — спасательный круг, брошенный тонущему человеку. Ее отчаянный поцелуй — та ниточка, которая связывает ее с миром ее желаний.
Пожалуйста… пожалуйста…
И затем, словно не подчиняясь хозяину, словно решая за него, руки Келла до боли сжали ее.
И, наконец, откликнулся сам Келл.
В первый короткий момент поцелуй принадлежал только Бетти — только Бетти подхлестывала страсть, — но внезапно она стала не одна. Каким-то образом она задела глубоко спрятанную струну — вызвала реакцию, оказавшуюся сильнее мужчины, которого она целовала, сильнее Бетти, сильнее их, вместе взятых.
И Бетти потянулась вверх, когда губы Келла начали искать ее губы. Он нетерпеливо завладел ее губами — принимая сладкую жертву, требуя все тело Бетти, пылая желанием, которое старше, чем само время.
Мужчина и женщина. Соединение двух сердец в одно. Слияние двух тел…
Огонек надежды вспыхнул в сердце Бетти и охватил ее всю. Перерос в пламя. В испепеляющий жар. Руки Бетти вцепились в Келла — требуя большего, заявляя свои права на него. Это ее право. Что бы ни говорил голос Келла, мужчина в ее руках — ее мужчина. Этот мужчина хочет ее. Она нужна ему, и каждая клетка его тела выкрикивает ту правду, которую подсказывало ее сердце.
И тело Бетти отвечало. Она чувствовала взрыв радости, когда поцелуй Келла потребовал ее всю, когда его руки сжали ее в объятиях — ближе, ближе, — когда ее грудь прижалась к его мускулистой груди.
Потом руки Келла пришли в движение, оказались под тонкой тканью ее майки — нашли ее мягкую грудь и затвердевшие соски. Тело Бетти отвечало каждой клеточкой на ласки этого мужчины, и ее набухшие груди заявляли о желании. Она позволила своим рукам упасть вниз и скользнуть под рубашку Келла. Ощущение его кожи заставило ее затрепетать. Его запах… его тепло…
Как может он уехать от нее — этот мужчина, вторая половина ее; как он может?
Рука Бетти легла на пуговицу джинсов Келла и на какие-то секунды замерла, прежде чем расстегнуть, потом ее пальцы скользнули вниз, вниз — пока не нашли то, что искали.
И все тело Келла замерло от потрясения.
Она не позволит ему сбежать. Не позволит. Пальцы Бетти дразнили, ласкали, возбуждали желание. И в благодарность она ощутила его истинную реакцию. Его тело не могло лгать — пусть его голос заявляет, что он непоколебим.
— Келл… — пылко прошептала Бетти. — Келл… люби меня. Пожалуйста, Келл… Она потянула к себе его голову, прижалась к нему всем телом. — Келл, я хочу тебя. — Голос Бетти упал до шепота. — Келл, я хочу тебя больше, чем все, о чем мечтала в жизни. Сейчас…
— Бетти, ты не знаешь, что делаешь… — Каким-то образом он оторвал от нее губы, чтобы ответить ей. Это был протест, но в словах Келла была и ответная страсть. Его голос сломался, выдавая его безумное желание.
— Знаю. — В голосе Бетти внезапно появилась уверенность. — Я знаю, что делаю, Келл, я знаю, что ты не хочешь жениться на мне. Я знаю, что ты не хочешь видеть меня постоянно. Я знаю, что завтра ты покинешь меня, и я не попрошу остаться. Но сегодня… сейчас позволь мне любить тебя, Келл, позволь любить так, как я хочу. И люби меня, хотя бы одну ночь.
— Бетти…
— Келл, тебе нечего беспокоиться о беременности, — нежно проговорила Бетти, ласково проводя пальцем по его жестким, выбеленным солнцем волосам. — Я защищена. Я предусмотрела… Я не доверяла Лайлу и, раз мы собирались пожениться, постаралась…
Ошибка.
Как только Бетти произнесла имя Лайла, она поняла, что совершила ошибку. Тело Келла немедленно окаменело. Имя Лайла напомнило Келлу о реальности быстрее, чем что угодно другое. Ее слова разбудили его сознание, и все его тело стало как камень. И прежде чем Бетти успела запротестовать, он оторвал от себя ее руки.
— Бетти, о чем, черт возьми, ты говоришь? — Келл отступил на шаг и грозно посмотрел на нее — его глаза были черны и бездонны в свете луны.
— Я… — пролепетала Бетти. Как только Келл ослабил свою хватку, она почувствовала, что падает. Ее руки вытянулись вперед в непроизвольном протесте и бессильно упали. Вся смелость Бетти — столь безудержная мгновение назад — исчезла без следа. — Я… я не хотела спать с Лайлом, — начала оправдываться она. — Но он уже делал поползновения. Честно сказать, более чем поползновения. Я подумала… если мы будем официально женаты, мне будет трудно остановить его. Я могла не… И было бы катастрофой, если бы он изнасиловал меня и я забеременела. Ну, я…
— Подготовила себя для мужа, — без выражения произнес Келл. — Жених номер один. А сейчас ты предлагаешь себя другому потенциальному мужу. Какова цена на этот раз, Бетти?
Келл рубил сплеча, и Бетти прижала руки к лицу, словно пытаясь защититься от удара.
— Нет.
Бетти тряхнула головой, и ее волосы рассыпались завитками по лицу. Волна отчаяния нахлынула на нее с такой силой, что она закачалась от боли.
Ничего не получилось. Она пошла на невозможный риск. Она предложила больше, чем когда-либо раньше, и все потеряла.
Келл не поверил ей. Если послушать его, то она ему почти ненавистна.
Как могла она надеяться, что он научится любить ее?
— Прости меня, Келл, — запинаясь, проговорила она. — Мне не следовало…
— Да. Не следовало. — Угрюмо. Холодно. Грубо.
— Тогда забудь… забудь, что я говорила…
Голос больше не слушался ее. Это было слишком. Бетти тихо всхлипнула и отвернулась.
— Думаю, тебе пора в постель, Бетти. — Грубый тон исчез, но слова оставались холодны, безучастны, лишены всякого выражения. — Думаю, нам обоим лучше идти по разным дорогам. Мне жаль, что мое брачное предложение заставило тебя надеяться на что-то еще. Не будет ничего другого. Мы уедем утром пораньше. Спокойной ночи, Бетти.
Бетти закрыла глаза. Она молила, чтобы земля разверзлась под ее ногами — разверзлась и милосердно поглотила ее.
Земля не разверзлась. Бетти поднялась по ступеням веранды и зашла в дом.
Подальше от человека, которого она любит больше собственной жизни и который не желает иметь с ней никакого дела.
Веранда Бетти — не самое подходящее место для сна.
Келл отбросил надувной матрас. Он годился только для Кати и совсем не давал ему спать. Когда Бетти исчезла в своем доме, он долго молча смотрел в темноту, потом взял спальный мешок из багажника и отправился в ночь.
Там, под эвкалиптами, он найдет то одиночество, без которого изнемогал. Обретет мир…
Если где-то в мире есть мир, то здесь. В пяти сотнях ярдов чистое пастбище превращалось в дикий лес. Толстый слой опавших эвкалиптовых листьев создавал достаточно мягкую подстилку, а теплый ночной воздух был полон ароматов буша. Раздавались отдельные крики ночной птицы, но это были единственные звуки. Только луна и звезды составляли ему компанию.
Спустя час Келл еще не спал. Спустя два часа ничего не изменилось. И три часа… Обычно Келл засыпал в лесу мертвым сном. Буш был его любовью.
Его любовью.
Его единственной любовью, снова и снова уныло повторял себе Келл, лежа на спине и глядя на звезды, просвечивающие сквозь листву над головой. Он вырос в буше. Буш всегда был его компаньоном. Буш всегда был рядом — надежным, любимым другом, хотя временами унылым.