Судьба дракона - Дубровный Анатолий Викторович. Страница 18

– Мальчик, ты чей? Где ты живешь?

– Ничей, нигде, – ответил, насупившись, этот ангелочек.

– А хочешь поехать со мной? Я тебя накормлю, дам монетку. Тебе надо будет только постоять. Не двигаясь, постоять, совсем немного. Согласен?

– А ты кто? – нагло спросил попрошайка-ангелочек.

Лирамо это немного покоробило, но, боясь упустить источник своего вдохновения, магистр изобразительных искусств гордо ответил:

– Я художник и ваятель! Я создаю прекрасное! Ты можешь в этом поучаствовать.

– Ага, – ответил ангелочек, запрыгивая в двуколку и устраиваясь рядом с мастером.

Лирамо отодвинулся, не столько чтобы дать место, а для того, чтоб не запачкаться. Да и запах от таких бродяжек бывает еще тот. Магистр удивился тому, что этот ребенок был чистым, да и пахло от него очень приятно. Только этот мальчик всю дорогу плакал, тихонько поскуливая, видно, у этого бродяжки что-то случилось, не могло же на него оказать такое впечатление сгоревшее жилище прорицательницы?

Приехав в студию, которая была и его домом (Лирамо, как многие художники и ваятели, не был богат), магистр искусств указал найденышу на большой таз, велел наполнить водой и помыться. Хоть ребенок и выглядел чистым, но кто его знает, что у него под одеждой, возможно, грязь и насекомые. Наполнив водой таз, мальчик без стеснения начал раздеваться, что порадовало художника. Жители Арэмии очень неохотно обнажались, религиозные правила на этот счет были очень строги. Но когда мальчик разделся, вдохновение Лирамо затрепетало, готовясь уйти, – мальчик оказался девочкой! А как можно изобразить ангелочка, имея в натурщицах девочку?! Где это видано, чтоб ангелочек был женского рода?! Но совершенные пропорции тела девочки, сообразные ее возрасту, и золотистая кожа не позволили вдохновению покинуть магистра окончательно. Мастер решил взять девочку в натурщицы, дорисовав потом то, что присуще только ангелочкам-мальчикам.

– Вот, становись сюда, – показал Лирамо на возвышение у картины, но девочка, рассматривая его работу, начала восторгаться, чем несказанно польстила художнику. Ведь если его картина оказала такое действие на наивного ребенка, не разбирающегося в высоком искусстве, то она действительно хороша.

А девочка, указав на старца в центре, спросила:

– Это кто?

Слегка удивившись невежеству найденыша (хотя что возьмешь с ребенка, да еще и с бродяжки), Лирамо пояснил:

– Здесь изображено пришествие святого Ивософата в Арэмию, святой пришел и принес дикарям, населяющим тогда эту страну, свет истинной веры. С тех пор Арэмия…

– А чего он такой небритый? – Девочка с неодобрением смотрела на всклоченную бороду святого. Проследив взглядом за жестом Лирамо, взявшегося за свой гладко выбритый подбородок, этот ангелочек с осуждением произнесла: – Он так спешил пришествовать, что не успел побриться? Да? Но разве можно в таком неопрятном виде нести свет? Скорее тьму, предварительно всех напугав своим страшным обличьем!

Мастер не нашелся, что ответить, потому что святой Ивософат действительно выглядел не как несущий свет истинной веры, а как разбойник с большой дороги. Художник молча указал на возвышение, и девочка так же молча запрыгнула туда.

Аугусто Лирамо вдохновенно творил. Ангелочек получился именно такой, как надо, такой, как и хотел мастер. Девочка оказалась идеальным натурщиком, вернее натурщицей, все время, пока мастер рисовал, она стояла неподвижно. Закончив свою работу, мастер сел в кресло и устало откинулся на его спинку. А девочка пошла по мастерской, она останавливалась около каждой скульптуры и внимательно ее осматривала, некоторые даже ощупывала, делала это, не скрывая своего восхищения. Лирамо, польщенный этим, великодушно предложил:

– Там, в углу, лежит кусочек глины, можешь сама попробовать.

На поддоне лежала глина, слегка засохшая, ее все равно пришлось бы выкинуть, так как она уже сильно затвердела. Девочка отломила кусочек размером с два своих кулака, и то, что произошло дальше, повергло мастера в шок! Глина в руках маленькой натурщицы потекла, превращаясь в фигурку неведомого зверя. Из этого материала невозможно такое сделать! Глина не способна передать множество мелких деталей такого размера! Девочка поставила на пустую подставку вылепленного ею неведомого зверя, нет, скорее демона – руки и ноги явно звериные. На спине крылья, длинный и, должно быть, гибкий хвост. Ну и голова, кошмарная пасть, рожки и гребень, начинающийся на голове и идущий вдоль спины до самого кончика хвоста.

– Кто это? – спросил пораженный мастер.

– Дракон! – гордо ответила маленькая натурщица и, критически оглядев свое творение, добавила: – Вообще-то драконы не такие. Не совсем похожим получился.

– И где ж такие водятся? – удивленно поинтересовался Лирамо. Девочка точно где-то видела такого зверя, в этом не может быть никаких сомнений, такое придумать невозможно! Мастер взял фигурку и залюбовался. Несмотря на всю свою кошмарность, зверь был красив особой, дикой красотой, которую девочка сумела передать. А глина, из которой был слеплен крылатый демон, была твердой, будто ее уже обожгли в печи. Лирамо недоверчиво повертел фигурку, как такое могло произойти, он не понимал. Глядя на улыбающуюся девочку-ангелочка, мастер отбросил все сомнения – не могло это невинное создание быть ведьмой, скорее – во всем этом Помысел Единого, вот только какой?

Лирамо поинтересовался у девочки:

– Как тебя зовут?

– Лис… – начала Листик, но, вспомнив наставления Хуархиты, назвалась: – Лихита.

– Лихита, у тебя талант! Я с радостью взял бы тебя в ученики, если бы ты была мальчиком! Но постой… первая женщина – художник и ваятель, а я ее учитель! – задумчиво произнес Лирамо, размышляя вслух. Ему показалось, что он понял знак, посланный ему богом: – Гениальная художница и ваятель, а я ее наставник! О Единый! Ты посылаешь мне не ученика, а ученицу! Уже одно это прославит мое имя! Лихита, хочешь быть моей ученицей?

– Ага! – ответила девочка.

– Только вот что, пока ты не достигнешь определенного признания, славы, тебе нужно притворяться мужчиной, мальчиком. Понимаешь? Иначе все твои творения не примут только потому, что ты женщина, ну а когда…

– Ага, когда я буду знаменитая, то все ужаснутся! – заявила девочка. Лирамо непонимающе на нее уставился. Девочка поправилась: – Удивятся!

– Именно, ну а пока ты будешь мальчиком. Лихита – это женское имя, а мужское… Лиссарио! Вот! Нравится?

– Ага, только если не Лиссарио, а Листарио? Тогда меня можно будет называть Листиком!

– Листик? Гм… Странное имя, но, несомненно, оригинальное, как творческий псевдоним или даже как имя для художника, вполне… – задумчиво произнес Лирамо и одобрительно кивнул: – Хорошо, пускай будет Листик.

– Ага! – ответила девочка.

Лирамо посмотрел в окно, на улице уже стемнело.

– Вот возьми. – Мастер протянул Листику две большие серебряные монеты. – Завтра сходи в лавку напротив, купи себе что-нибудь из одежды, штаны, рубашку. То, что у тебя есть, уж очень… Ты похожа на бродяжку. Рядом есть еще продуктовая лавка… Хотя нет, зайди в трактир, это немного дальше, и принеси чего-нибудь горячего. Спать можешь устроиться здесь, а я пойду в свою спальню.

Спальней Лирамо величал каморку при мастерской-студии. Уже засыпающего художника посетила мысль – а не напрасно ли он дал монеты этой девочке? Если она бродяжка, то вполне может сбежать, прихватив деньги. Но, вспомнив, с каким восторгом девочка рассматривала картины и скульптуры, как она сама лепила из глины фигурку неизвестного зверя, Лирамо решил, что не ошибся и девочка послана ему Единым. Мастер успокоился и заснул. Проснувшись, как истинный представитель богемы, поздно, Аугусто Лирамо потянулся и почувствовал что-то необычное. Наскоро одевшись, он вышел в свою мастерскую. Там царил необычный порядок! Мало того, девочка поставила в вазы несколько букетов цветов и повесила в углах пучки ароматных трав. Художник вдохнул запах лесной свежести, наполнявший мастерскую. Несомненно, эта девочка послана ему богом не только как ученица, но и как награда за долготерпение, вместо тех нерадивых слуг, что были у Лирамо раньше, они ничего не умели делать, только воровать.