Танцуя в огне (СИ) - Клюшина Инесса. Страница 21

Он довез ее до дома, остановив машину напротив калитки.

— Как отец-то? — спросил на прощанье.

Гуля только рукой махнула.

— Совсем все плохо? Давай я приеду и проведаю его. Поговорю. Может, что изменится…

— Конечно! До свидания! — ответила Гуля, вылезая из машины. Не было печали, так еще дядя Расим отцу будет нотации читать. Всем всегда кажется, что уж они-то смогут решить чужие проблемы. Чем поможет дядя Расим, если даже собственная дочь бессильна изменить отца?

Глава 11

Гуля немного напряглась, когда увидела подходящую к ее точке тетю Лилю. Чтобы жена дяди Расима зашла в «Май» — так только по большим праздникам. Она видела эту изысканную женщину несколько в своей жизни — и то в большинстве их в детстве, когда сидела рядом с работающей мамой, а тетя Лиля приезжала с проверкой, заменяя приболевшего дядю Расима. Мама о ней была только лестного мнения. Красавица, яркая женщина, мать троих детей, заботливая жена… Ну, и так далее. Мать и о дяде Расиме ни разу плохого слова не сказала…

Гуля суетливо перебирала в памяти то, за что могла бы ее поругать тетя Лиля, к чему прицепиться. Но по деньгам и товару все сходилось, и Гуля не грубила покупателям… Значит, жена дяди Расима пришла не к ней, а лишь по своим делам.

От сердца отлегло. Гуля приветливо посмотрела на подходящую к прилавку женщину. Тетя Лиля не задирает нос: поздоровается с Гулей, а потом пойдет по делам. Не будет же она проходить мимо, даже не сказав «здравствуй»!

— Гуля, — огромные миндалевидные глаза тети Лили выглядели немного припухшими, а в остальном она была все такой же шикарной женщиной, — здравствуй! Как дела?

Гуля улыбнулась в ответ: все правильно в ее рассуждениях.

— Добрый день! Работаем потихонечку, — ответила дружелюбно, но без панибратства.

— Закрой-ка пока точку, — тетя Лиля дотронулась рукой до своих темных волос, поправляя их, — сейчас время обеда. Хотела немного перекусить здесь, ездила по делам… Составь мне компанию! Я угощаю.

— Хорошо, — Гуля не почувствовала никакого подвоха. Почти. Попросив соседку ненадолго приглядеть за точкой, пошла провожать тетю Лилю до забегаловок торгового центра.

Странно все это. Здесь, в мае, только дешевые забегаловки. В них, поди, тетя Лиля кушать не привыкла: мама говорила, у них дома и свой повар, и сама она готовит отлично, по рассказам дяди Расима.

Пока Гуля плелась за тетей Лилей до ближайшей закусочной, она все недоумевала.

— Вы…что хотите поесть?

— Все равно, — дернула изящным плечом тетя Лиля. Хотя у нее было трое детей и по годам, Гуля предполагала, ей было за сорок, она сохранила красивую стройную фигуру и легкость движений настоящей балерины, коей, впрочем, никогда не являлась. Гуля все хотела узнать секрет ее стройности — так, на будущее, но спросить стеснялась.

В элегантном платье, на высоких шпильках, эта женщина приковывала взгляд своей царственной осанкой и неуловимым ощущением властности, исходящим от нее. Проходящие мимо смотрели сначала на тетю Лилю, а потом на Гулю — скромного воробья в любимейших удобных джинсах и цветной майке-безрукавке, с непременной косичкой, совсем не накрашенную.

Гуля никогда не претендовала на то, чтобы приковывать внимание всех и вся, потому она не ощущала себя несчастной замарашкой рядом с этой успешной и красивой — а тетя Лиля была поистине красивой — женщиной. Каждому — свое, как говаривал батя. Она шла, терзаемая одной мыслью: сейчас состоится разговор, а Гуля никак не придумает, о чем он может быть.

Разговор предсказуем: зачем люди собираются покушать вместе? Чтобы поговорить. Тетя Лиля зовет ее здесь кушать в первый раз. Вот и сопоставьте факты.

Гуля даже не представляла себе, как тетя Лиля будет стоять в очереди в Маевской пиццерии, потому сразу же усадила ее за столик, договорившись, что она, Гуля, сейчас все сама принесет.

— Мне кофе. Двойной экспрессо. И возьми кусочек любой пиццы. А себе — что хочешь себе бери, главное — чтобы наесться. Возьми деньги, — тетя Лиля протянула ей приличную сумму. На нее здесь можно было накормить пятерых.

Гуля наглеть не стала: себе взяла тоже кусочек пиццы и кофе, только не такой крепкий, как заказала тетя Лиля, а с молоком. Она бы не отказалась еще добавить что-нибудь к своему заказу, но посчитала, что и так ей жирно есть за чужой счет. Если попозже проголодается, поест сухофруктов на точке.

«У Альфии же свадьба скоро! Она хочет попросить меня выступить!», — мелькнуло в голове, пока Гуля стояла в очереди. Незаметно посмотрела на тетю Лилю: та разглядывала стену забегаловки.

«У них проблемы с деньгами, что ли, и она из-за этого такая грустная? Да ладно, выступлю бесплатно!»

— Как отец? — был первый вопрос, когда Гуля вернулась с подносом, осторожно поставив перед тетей Лилей чашечку кофе и тарелку с большим куском пиццы. Она даже захватила вилку и ножик для нее: не руками же будет есть эта потрясающая женщина!

Тетя Лиля к пицце не притронулась. Отпила глоточек кофе, помолчала. Гуле же, при всем ее голоде, кусок еле полез в горло. Непривычно как-то…когда тетя Лиля рядом.

— Ничего, — аккуратно ответила Гуля. Это все дядя Расим, не иначе! Рассказал ей про папу! И Гуля приготовилась к нравоучениям, что она плохая дочь. Или что напрягает своими проблемами чужих мужей.

— И не работает, — подытожила тетя Лиля после очередного глотка кофе.

— Нет, — покачала головой Гуля, — года два назад ему дали пенсию по инвалидности. Он на нее и…э-э… раньше он работал…

— Значит, его кормишь ты, Гуля…

Гуля неопределенно пожала плечами. А что здесь такого?

— Работаешь у Расима, выступаешь… — тетя Лиля как будто говорила сама с собой.

Гуля вновь качнула головой, откусив большой кусок пиццы. Все-таки есть ей очень хотелось, впрочем, как и спать — ее любимое состояние. По ночам уже больше недели заснуть было трудно, и Гуля ворочалась на кровати, чуть не плача от мысли, что завтра рано вставать, а утром подняться будет практически невозможно.

Поцелуй Антона, как оказалось, имел отсроченное действие. Чем больше времени проходило, тем больше Гуляя жаждала его повторения. Вспоминала, смакуя этот момент, уговаривая себя, что это «просто так, потому что давно с парнями не встречалась».

Она несколько раз этой ночью вставала, открывала окно и смотрела на яркие звезды — их на окраине города на небе было видно много, и почти все- крупные и низкие. Присаживалась на деревянный подоконник, смотрела вверх и улыбалась.

Гуля не размышляла больше, что чувствовал Антон, когда целовал ее, и что думает теперь. Зачем? Ушедший в историю эпизод, глупое, хотя и удачное шоу для сбора денег. Пускай. У Гули останутся воспоминания о поцелуе, который затмил все на свете. Случится ли в ее жизни еще раз подобный — отключивший разум, обжегший сердце — или нет, но память о нем останется, и…и…

Короче, Гулю тогда, ночью, тянуло на лирику. В ярком свете дня же, сидя напротив тети Лили, она ясно понимала: все фигня, и толку нет от ее страданий. Надо стремиться, зарабатывать деньги, чтобы быть как тетя Лиля: в свои сорок — почти ни одной морщиночки! И одежда клевая! Она ни от кого не зависит!

Ой. Кроме дяди Расима.

А Гуля сделает так, что ни от какого мужика зависеть не будет. Да!

— Устаешь? От своих танцев, выступлений? Знаю, что это хорошие деньги, но я сама танцевала в детстве в татарском коллективе, и помню, сколько мы репетировали…

Гуля чуть было не выругалась вслух. И дядя Расим, и она — одно и то же! Почему все уверены, что можно беспечно лезть в Гулину жизнь? Ей и сложно, и устает — никто не спорит! Но знала бы тетя

Лиля, как счастлива Гуля, когда танцует с огнем! Они не поймут ее, они же не танцевали…Да и есть люди, которые, сколько не практикуются, все равно огня боятся. К Гуле в коллектив приходила такая девочка. Все прекрасно, пятьдесят раз уже выступала, и все равно на нее находил ступор, когда в руки попадал горящий реквизит.