Забери мечту с собой (СИ) - Гусейнова Ольга. Страница 11

   Глава 7.

  Мне снился кошмар, все повторялось вновь и вновь. Крики гибнущих женщин, звон стали, рыдания детей. Огонь вокруг и жжет глаза от дыма...

  Я резко открыла глаза и села, трясущимися руками стирая с лица остатки сна и ужаса. Тряхнув головой, наконец, смогла окончательно проснуться. Отвела руки от лица и уткнулась в серые омуты глаз, в которых светились тревога и сочувствие. Зато когда я перевела взгляд на остальных мужчин, полукругом стоящих вокруг, у меня непроизвольно вырвался вопрос:

  - Что-то случилось?

  С тревогой оглядев каждого и заметив их любопытные и удивленные взгляды, отметила про себя, что солнце уже хорошо освещает все вокруг. На мой вопрос ответил Сергей-лисван, который с таким жарким интересом смотрел на меня, что вызвал у меня невольное смущение:

  - Ты громко кричала, Сири, поэтому мы здесь. Тем более за нами скоро придут. А у тебя интересные ушки, красавица, никогда таких не видел.

  Я быстро рукой провела по волосам и только сейчас заметила, что платок лежит рядом со мной на сене. Ну что ж и к этому их тоже придется приучать, жаль, что так скоро. Задрав подбородок и оглядев любопытные лица, прокомментировала вопрос Сергея:

  - Мои уши обычные, Сергей, это особенность моего народа. У всех стерхов есть подобное украшение с кисточками, не только у меня.

  Виктор, пристально наблюдающий за мной, едко спросил:

  - А мне вот интересно, какие еще особенности стерхов ты от нас прячешь, Сири? Может, нам лучше заранее о них узнать, чтобы избавиться от ненужных нам сейчас сюрпризов.

  Глеб встал одним движением, потом подал руку мне, и как только я встала, он положил обе руки мне на плечи как вчера. Затем спокойно, но, тем не менее, настойчиво сказал, обращаясь к мужчине, но так, чтобы поняли и все остальные:

  - Виктор, я рад, что ты всегда задаешь правильные вопросы в нужное время. Но не в этом случае и не с ней. Я уже знаю все, что нам нужно знать, надеюсь, мне ты доверяешь?

  Виктор внимательно посмотрел сначала на меня, а потом уперся взглядом в Глеба. Я почувствовала, что в этот момент его тело затвердело словно камень от напряжения. Затем Виктор, ухмыльнувшись, глядя на Глеба, ответил:

  - Тебе я доверяю Глеб, ты знаешь, что ты для меня больше, чем брат, но хочу уточнить для себя, неужели ты веришь этой темной лошадке, особенно сейчас, когда на кону стоит успех операции?

  - Да, брат, верю! Не волнуйся, ее сюрпризы нам не помешают, а вполне возможно кому-то из нас сохранят жизнь.

  - Ну-ну, командир, надеюсь, твое доверие к ней вытекает не из твоих штанов?

  Ну все, этот хитрован Серега меня практически достал. Я вся напряглась, раздумывая, чем бы побольнее его огреть, но тут Глеб чуть ли не в ухо мне прорычал. Я знала, что этот рык не в мою сторону и все равно чуть не присела от страха.

  - Заткни свою пасть, сержант! Сейчас я твой командир и в этой операции мое слово закон. И если я еще раз услышу нечто подобное, то я на время отложу свои командирские полномочия и надеру тебе задницу!

  Я уловила шум в кустах на краю поляны и подняла руку, призывая всех к молчанию. Чуть повернув ухо в сторону шума, определила, что там по крайне мере два человека.

  - У нас гости!

  Виктор с Глебом оба переглянулись и улыбнулись.

  - С той стороны должен подойти наш постовой и встречающие нас люди.

  В этот момент, раздвигая заросли, на поляну вышел Трофим с низким мужичком. Глеб отошел в сторону с ним и, переговорив недолго, приказал всем собираться и выдвигаться в сторону отряда партизан, расположенного в нескольких километрах отсюда. Я снова одела платок на голову, хотя он мне и мешал нормально слушать лес, но шокировать других людей больше не хотелось. Надо меньше привлекать к себе внимание, вон как они бурно на все реагируют.

  Прямо посредине леса между деревьев, были вырыты большие земляные домики сверху закрытые бревнами и дерном. То там, то здесь стояли привязанные лошади и копошились люди, с интересом наблюдающие за нашим продвижением по их территории. Возле одной из землянок, нам приказали оставаться и ждать, а Глеб с Виктором зашли внутрь знакомиться с начальством. Мои спутники расселись на большой поленнице расположенной недалеко, я же, как только потеряла Глеба из вида, почувствовала себя одиноко и неприкаянно. Меня коснулись. Резко вскинув голову, столкнулась с пронзительными голубыми глазами Назара.

  - Пойдем, Сири, вместе с нашими посидим, они там долго будут беседовать, а ногам отдыхать тоже нужно.

  От его слов стало тепло и легко, кивнув пошла за ним, все еще радуясь тому, как он сказал 'с нашими'. Значит, благодаря Глебу, меня все-таки приняли в этот маленький отряд. Как только мы с Назаром подошли к остальным, нам сразу выделили место посередине бревна. Сев, я чуть привалилась к плечу Назара и с вновь вернувшейся тоской начала наблюдать за дверью ненавистной землянки, скрывающей от меня Глеба. Затем, вспомнив про свой план, решила начать воплощать его в жизнь. Оглядевшись вокруг и не заметив посторонних вокруг нашей тесно сидящей компании, принялась задавать интересующие меня вопросы. Издалека!

  - Назар, а вы давно все вместе?

  - Командир, Витек, Роман и Миха еще с детдома вместе. Потом в армию ушли и там со мной и Трофимом подружились, так и служили вместе, пока война не пришла. А там уж к нам присоединились Мичиро и Серега, который на медведя похож. С остальными мы недавно познакомились, жизнь так соединила. Ты не волнуйся, у нас все ребята хорошие, не обидят. Все ж видят, что наша ты, не предашь.

  Я удивленно и тепло посмотрела на Назара и заметила еще две пары смеющихся глаз. Михаил и Трофим сидели рядом с Назаром и с интересом прислушивались к нашему разговору. Поэтому я решилась на продолжение расспросов:

  - А что такое детдом?

  Уловив недоверчивое удивление, напряглась: 'И что я спросила не так?'

  - Там живут дети, у которых нет родителей и других родственников. Вон Мичиру тоже из детдома, только он у нас столичный парень. А что, у твоих стерхов нет детдомов, а куда вы своих сирот деваете?

  - У нас нет детдомов, а детей мы разбираем по семьям родственников, а если их нет, такие дети поступают под опекунство Хранительницы и ее супруга. Это их прямая обязанность, заботиться обо всех нуждающихся. Тем более о детях и женщинах, оставшихся без опекунов мужского пола.

  Мужчины молча, открыв рты, слушали меня, потом Миха, хитро прищурив свои желтые глазищи, спросил:

  - А что, все ваши женщины слушаются ваших мужиков и обязаны иметь опекуна? Никакой свободы?

  Я слегка нахмурилась, потом когда смысл его вопроса дошел до меня, я чуть не расхохоталась:

  - Миша, если ты когда-нибудь познакомишься с нашими женщинами, то поймешь, что мы все свободны в той или иной степени. Есть определенный свод правил, которым следуют все неукоснительно, за нарушение следует весьма суровое наказание. Жизнь стерхов священна, особенно женщин и детей. Они наше наследие и будущее. Поэтому о них заботятся, холят и лелеют. Об одинокой женщине заботятся тем, что помогают с тяжелой работой, с охотой и пропитанием, мужчины стараются скрасить ее одинокие вечера в надежде, что она выберет их своей половиной. Браки у нас заключают на всю жизнь, а жизнь у нас очень длинная и гораздо легче идти по ней вместе с родным тебе существом. Разводов нет как таковых, потому что в принципе невозможно разделить две половины слитые воедино, да и в брак у нас вступают осознанно, точно зная, что это действительно твоя половинка. Если умирает один, за ним уходит и второй, сразу.

  После последних слов все в шоке уставились на меня. Назар не выдержал первым:

  - Куда уходит?

  - Туда же Назар, куда уходит душа ее половинки.

  Они пристально разглядывали меня, но вопросов почему-то больше никто не задавал все еще под впечатлением от моего рассказа. А вот я решила продолжить допрос: