Забери мечту с собой (СИ) - Гусейнова Ольга. Страница 16

  - Вот о чем я и говорю, Белоснежка! Наложила ты на меня свои лапы, как одна известная мне беловолосая особа с кисточками на ушах.

  Несмотря на то, что он приятно чесал меня за ушами, после этих слов внутри меня все радостно встрепенулось и я, встав на ноги и осторожно приблизив к его лицу свою морду, с огромным непередаваемым удовольствием начала вылизывать его колючую от щетины, но уже такую любимую щеку. Он засмеялся и двумя руками потрепал по холке, потом ласково похлопал по спине и потискал за шею и уши. Я от радости боднула его головой, и он, не удержавшись, завалился на спину, все еще тиская мою шею.

  В этот момент на поляну вышел какой-то мужик, и я только краем глаза заметила, как он вскинул ружье, и в тишине леса раздался оглушительный грохот, а плечо опалила дикая множественная боль. Я взвыла и, больше не медля ни секунды, рванула в лес. Следующий выстрел совпал с диким ревом Глеба, который заорал на горе охотника и выбил у него из рук ружье. Час я валялась в кустах дикой смородины, не рискуя скулить, с трудом пыталась достать языком до раны. Но, оказалось, что длины моего языка для лечения недостаточно. Я чувствовала как из моего тела потихоньку вышли несколько круглых маленьких металлических шариков, но на полное залечивание времени уже не было, вечер наступил и, чтобы не вызвать подозрений, надо возвращаться обратно в лагерь. Идти до него всего ничего и поэтому я обернулась прямо тут в кустах. Пока я шла к лагерю, меня немного покачивало, но, ступив на его территорию, я нечеловеческим усилием воли заставила идти себя ровно до стола, на котором накрыли ужин. Многие уже успели поесть, поэтому я, присев на самом краю, быстро съела свою порцию и, выпив травяного настоя, ушла спать.

  В землянке никого не было, поэтому я с трудом, стараясь не потревожить раненное плечо, сняла с себя меховую безрукавку и верхнюю куртку, оставшись только в двух нижних рубахах и штанах. Сложив вещи на стуле, с трудом залезла наверх и, перекатившись на живот, еле сдерживая болезненный стон, провалилась в сон. Для регенерации мне необходим покой и немного времени. Проснулась от того, что меня уже привычно подняли на руки и уложили к стене, потом сквозь сон я почувствовала, как рядом лег Глеб, обеими руками прижимая к себе. Его левая ладонь находилась как раз поверх еще не совсем зажившей раны и в тот момент, когда он прижал меня к себе, боль разлилась по всей спине. Вскрикнув, выгнулась от боли, а потом, закусив губу, попыталась выровнять сбившееся дыхание, стараясь отстраниться от мужчины. Глеб замер и в тот же момент скатился с кровати. Подойдя к невысокой тумбе, зажег свечу. На меня напряженно смотрели три пары глаз, оказалось, мой вскрик поднял с кроватей всех троих мужчин. Шмыгнув носом и украдкой стерев пару слез, повыше натянула на себя одеяло и словно загнанный зверек прислонилась к стене и исподлобья посмотрела на них. Я в ужасе думала о том, что со мной сделают, если догадаются кто я такая. Интересно, тут на кострах сжигают?

  Глеб подошел ко мне и, присев на кровать, наклонился надо мной и согнутым указательным пальцем поднял мое лицо за подбородок. Всматриваясь в мое бледненькое лицо с синяками под глазами, нахмурил брови и изучал выражение моего лица. Потом осторожно, но твердо отодвинув меня от стены, прижал к своей груди и замер. Скорее всего, он заметил на светлой ткани рубахи кровавые разводы в области лопатки. Я чувствовала себя мерзко и вдобавок ко всему, судя по расползавшемуся на его рубашке мокрому пятну, слезы текут, не слушаясь своей хозяйки. Его рука скользнула к моей пояснице, а потом моя голая кожа ощутила прикосновение прохладного воздуха. Обе рубашки медленно и не торопясь, он снял с моего плеча, и они повисли на шее и второй руке.

  - Вить, посвети мне, пожалуйста!

  Его глухой голос заставил меня нервно вздрогнуть, но как только к нам приблизились Роман и Виктор, свободной рукой вцепилась в край воротника рубашки Глеба, притягивая его ближе к себе. Я боялась сейчас всех, точнее моя сущность в этот момент, испытывая боль и теряя последние силы, доверяла только одному Глебу! Рукой он погладил меня по руке, успокаивая, а потом, получив освещение в лице Виктора со свечой над моим плечом, начал изучать мое ранение. Оба как-то рвано выдохнули, потом Глеб хриплым тяжелым голосом спросил, не отстраняясь от меня и в тоже время, словно ставя между нами невидимую преграду:

  - Как это произошло?

  Тяжело сглотнув, только слегка пожала здоровым плечом, а потом все же решилась хоть что-то сказать:

  - Случайно вышло, ничего страшного, Глеб, все заживет, на мне все как на животном быстро зарастает, так что через пару дней, наверное, даже следа не останется.

  Все трое молчали, потом Глеб отодрал от себя мои руки и, встав с кровати, отошел к стене и, задрав голову, уткнулся взглядом в окно. Только по тому, как сжимались и разжимались его кулаки, да играли желваки под кожей на лице, я видела насколько он в ярости и напряженном раздумье. Виктор, отступив от меня пару шагов, вернул свечу на тумбу и отошел к Роману, просто молча и недоуменно смотря на нас с Глебом. Этот белесый орлан великолепно прятал все свои мысли и чувства, не позволяя себе даже малейшей догадки о том, что он думает о произошедшем. Зато взгляд Виктора стал снова подозрительным и исследующим мое лицо, будто на нем написана вся моя подноготная.

  Глеб, резким движением подняв руки, с силой потер свое лицо и только через пару мгновений после этого повернулся и хриплым жестким голосом обратился ко мне, глядя прямо в глаза и не позволяя мне отвести свои:

  - Как это возможно, Сири?

  Я, хмыкнув, попыталась сделать вид, что не понимаю, о чем он говорит. Снова пожав плечиком, но настороженно следя за ним.

  - Та Белоснежка и ты - это одно и то же, или я просто схожу с ума, но столько совпадений может говорить только об этом? Или кто-то просто разводит меня или злобно шутит?

  Вытерев висящим рукавом одной из моих рубашек слезы, горько скривилась в печальной улыбке.

  - Нет ничего невозможного, Глеб, так почему тебе так трудно принять этот факт как данность? Или если у меня иногда вырастает шерсть и появляются лапы и хвост, я перестала устраивать вас как помощник? Или не могу понравиться как девушка?

  Последнее, я спросила хриплым от обиды и отчаянья голосом. О Великая, неужели пришел такой бесславный конец такому короткому счастью. И мечта так и останется мечтой, печальным привидением паря за спиной.

  - Так это правда или нет, Сири?

  Его резко прозвучавший в этой маленькой комнате вопрос снова заставил меня вздрогнуть от страха, но обманывать я не стала. В душе еще почему-то теплилась такая странная иррациональная искорка надежды на то, что он поймет и примет такой, какая есть. Взглянув на него, заметила, что в его лице нет презрения или отвращения и даже страха не было. Его лицо и фигура были напряжены, и хмурая складка на лбу выдавала только то, что сейчас он для себя выясняет слишком важные вещи, которые могут повлиять на его дальнейшую судьбу. Поэтому вытянула вперед здоровую руку и провела частичную трансформацию своей конечности.

  - Охренеть! - короткий вскрик Романа.

  - Твою мать! - мрачное резюме Виктора.

  Зато Глеб подошел вплотную и, молча взяв мою руку в свою, с интересом провел по мягкой белоснежной шерстке кончиками пальцев. Оторвавшись от моего изучения, поднял на меня глаза, в которых таинственно горело отражение свечи.

  - Скажи, стерхи все такие же как ты, Сири?

  - Не совсем, у каждого из нас своя сущность, но все мы оборотни, в этом ты прав.

  За спиной Глеба остановились Виктор и Роман и с таким же каким-то благоговейным интересом рассматривали мою мохнатую лапу. Если бы не было так страшно от этой картины, рассмеялась бы над ними. Внезапное замечание Виктора всколыхнула надежду во мне.

  - Я так думаю, что нам лучше это держать в секрете от остальных, а то нас всех дружно расстреляют без разбирательств.