4 любовника и подруга - Полякова Татьяна Викторовна. Страница 7

Сначала мы услышали шум подъезжающей машины, потом меня ослепил свет фар. Не только меня. Верзила прикрыл локтем глаза и зло выругался. Надо сказать, появлению еще одной машины я не обрадовалась. Рассчитывать на то, что к нам придут на помощь, не приходилось, скорее проедут мимо, решив не вмешиваться. Но была надежда, что в милицию все-таки сообщат, и я, наплевав на последствия, завопила отчаянно:

– Помогите!

Сонька тоже завопила, но менее удачно, парень, что ее держал, успел стиснуть ей рот, и качественного крика не получилось.

В свете фар мы являли собой впечатляющую композицию, и тут я сообразила: машина, что ехала навстречу, вопреки моим ожиданиям остановилась. «Милиция?» – с надеждой подумала я и не угадала.

– Что происходит? – спросил из темноты мужской голос. Может, потому, что я считала обладателя голоса своей единственной надеждой, он показался мне невероятно красивым. В нем не было и намека на беспокойство или растерянность. Произносивший эти слова привык, чтобы на вопрос ему давали ответ, причем быстро и по делу. В общем, он мог принадлежать только настоящему мужчине, герою, в котором в тот момент мы с Сонькой остро нуждались.

Правда, явилась еще одна мысль: парень чокнутый. Один против четверых, что мне за радость в его заступничестве, если сейчас ему как следует наваляют, а нас все равно увезут?

Свет фар по-прежнему слепил, и что там за чертой света, я видеть не могла, зато услышала: кто-то идет нам навстречу, причем не один.

– Катись отсюда! – заголосил верзила рядом.

– Обязательно. Как только отпустишь девушку и объяснишь, что происходит.

– Люди выясняют отношения, – ответил тот, что держал мою подружку. – Неясно, что ли? Милые бранятся, только тешатся.

Я опять завопила:

– Помогите!

– Отпустите девушек, – произнес самый красивый голос в мире, парень толкнул Соньку в сторону и сказал, обращаясь к своим: – Поехали.

Верзила наклонился к моему уху и шепнул:

– Завтра поговорим.

– Лучше послезавтра, – ответила я, все еще не веря, что нам повезло и эти типы решили убраться восвояси. Не удержавшись, верзила ткнул меня лицом в машину, но я чего-то подобного ожидала, так что ткнулась не в дверцу, как он рассчитывал, а в свой локоть.

Четверка загрузилась в джип, он сдал назад, развернулся и вскоре скрылся с глаз. Впрочем, этот момент меня уже не интересовал, я спешила увидеть нашего спасителя.

Вновь послышались шаги, и в круг света вошли трое мужчин. Двое были высоки и плечисты, в скромных серых костюмах и неброских галстуках, третий был чуть выше среднего роста и гораздо старше этих двоих. «Лет сорока», – решила я, уже сообразив, кто здесь главный.

– Как дела? – спросил последний и улыбнулся, и я почувствовала что-то вроде досады – самый красивый в мире голос принадлежал ему. Я бы предпочла кого-нибудь из его спутников, сорокалетние мужчины представлялись мне ветхими старцами. Правда, сказать такое о моем спасителе было все же затруднительно. Ни брюшком, ни лысиной обзавестись он еще не успел и выглядел вполне импозантно. «Зато женат», – решила я, сообразив, что придуманная мною за десять секунд до этого история любви ни в какие ворота не лезет. История была незамысловата и вполне годилась для романа: героиню похищают плохие парни, и тут на помощь приходит ОН, а вслед за ним и любовь с большой буквы. Ладно, главное, нас спасли.

Между тем вопрос мужчины требовал ответа, а я, занятая сначала мечтами, а потом переживаниями по поводу их утраты, помалкивала. Хорошо хоть Сонька в любой ситуации молчать не способна.

– Спасибо вам огромное, – бросилась она к нашему спасителю, вроде бы собираясь заключить его в объятия. – Не поверите, какой у нас сегодня выдался вечерок. Сначала убийство, потом козел с разными глазами, и эти чокнутые до кучи. Просто дурдом какой-то…

– Соня, – позвала я.

– А? – Сонька перевела взгляд с мужчины на меня и заткнулась.

– Это что, были ваши знакомые? – спросил он.

– Шутите? – удивилась я. Он усмехнулся.

– В самом деле, что это я. У такой девушки не может быть приятелей вроде этих.

– Да какие приятели, – вновь заговорила Сонька. – Мы их первый раз видим. Надеюсь, и последний. Перепугали нас до смерти, стервецы.

– Глеб Сергеевич, вам лучше в машину вернуться, – заметил один из парней, оглядываясь.

– Пустяки, – отмахнулся Глеб Сергеевич, продолжая смотреть на меня, я пялилась на него и совершенно по-глупому покраснела.

– Вы не могли бы нас проводить? – сказала я, с трудом выдержав его взгляд.

– Конечно, – кивнул он. – Мы поедем за вами.

– Спасибо. – Надо было идти к машине, но я все стояла, уставившись на него.

– Я – Софья, – кашлянув, сообщила подруга. – А это Аня.

– Очень приятно, – кивнул он. – Глеб. Что ж… – Он замолчал, и стало ясно: дальше глазеть на него попросту неприлично.

Я села в машину, Сонька плюхнулась рядом и сразу принялась трещать:

– Нюсечка, я тебя как женщину прекрасно понимаю, но это глупость.

– О чем ты? – нахмурилась я, наблюдая за тем, как Глеб Сергеевич вместе со своими спутниками возвращается к машине.

Черный «БМВ» сдал назад, освобождая нам дорогу, мы тронулись с места.

– Нюся, он твоему папе почти что ровесник. Влюбляться в него – плохая идея, я бы сказала, никуда не годная. Он женат, в таком возрасте все женаты, а если и не женат… Ты меня слышишь? Хотя он, конечно, ничего, симпатичный, а вот водитель у него просто красавчик. Ты заметила?

– Тебя домой отвезти или ты ночуешь у меня?

– Лучше у тебя. Слишком много радостных волнений, боязно как-то сидеть в одиночестве. Как думаешь, они Мишку искали? – вздохнула подружка.

– Кого же еще?

– Вот гад, так нас подставил. Нет у людей совести. А с виду приличный парень. Зачем он им понадобился?

– Понятия не имею, но настроены они были решительно.

– А вдруг они завтра в самом деле явятся? Надо папе твоему нажаловаться. Слышишь?

– Нажалуемся. Потерпи немного.

– Все-таки твое состояние меня беспокоит. Ну, вот о чем ты сейчас думаешь?

– О том, что господь нас любит.

– Это в каком смысле?

– Не дал пропасть.

Я то и дело поглядывала в зеркало, желая убедиться, что «БМВ» следует за нами. Если честно, я думала, что, проводив нас немного, Глеб Сергеевич отправится по своим делам, решив, что далее тратить на нас время ни к чему, но мы удалились на значительное расстояние от переулка, а он все еще ехал за нами.

До моего дома было не так уж далеко. Минут через двадцать мы свернули с проспекта, и впереди показался дом за низким заборчиком. Я притормозила у ворот, «БМВ» тоже притормозил. Сонька помахала провожатым рукой, я думала, этим все и закончится, но Глеб Сергеевич вышел из машины, водитель продолжал сидеть на своем месте, а вот второй парень вылез за хозяином, или кем он там его считал.

– Все в порядке? – спросил Глеб Сергеевич, когда я тоже вышла из машины.

– Да. Спасибо вам.

Он кивнул в сторону дома:

– Живете с родителями?

– Да, с отцом.

– А мама?

Чего это он вздумал расспрашивать?

– Мама умерла. Давно. Мне еще не было года.

– Вот как… – Мой ответ вроде вызвал у него сомнения, хотя он, скорее всего, просто не знал, что сказать, а уезжать не спешил. Я, кстати, уходить тоже не торопилась.

– Спасибо вам еще раз, – вздохнула я, сообразив, что пауза длится слишком долго.

– Могу я вам позвонить? – все-таки произнес он, и я уверена: сразу пожалел об этом. – Просто чтобы убедиться, что у вас все в порядке, – закончил он скороговоркой.

– Конечно, – кивнула я и, когда он достал мобильный, продиктовала номер.

– Что ж, всего вам доброго. – Он улыбнулся и пошел к своей машине, махнув мне рукой. Но уехал не сразу, решил дождаться, когда ворота откроются и мы окажемся во дворе.

– Нюся, это глупость, – заныла Сонька. – Вот помяни мое слово. Ленка Горчичкина с женатым встречалась, и что? Угробила на него четыре года, а он с женой так и не развелся. То она болела, и он ее бросить не мог, то забеременела. Ну, на фига тебе такое счастье?