На падающую звезду (СИ) - Дубровина Ольга "Оленька". Страница 4

-А где Стас?

-Алину повез на моей машине до города. Вальяжным голосом сообщил мне Даня, затягиваясь, кальяном.

-В смысле, он же накурился, а если его ГАИ остановит???

-Расслабься, зайка, он поехал на моей машине, а значит ему нечего бояться.

На мой немой вопрос: «И что это меняет?», Даня сообщил, что его папа начальник ГАИ, и тормозить его машину ни кто не рискнет.

-Лучше расслабься и присоединяйся ко мне, выпей, покури, не строй из себя правильную паиньку.

Озвучив свое «заманчивое» предложение он, как мне показалось, тупо отрубился. Ну и ладно, решив ни кому не мешать, я нашла свой телефон, и пошла в библиотеку. Свет я решила не включать, чтоб не привлекать к себе лишнее внимание, со стороны накуренного и неадекватного Дани, а то мало ли. А вот Стасу, я сейчас озвучу пару непечатных выражений.

Устроившись на диване, который в углу и стоит спиной к входу, меня на нем не сразу заметишь, я набрала Стасу. А время то уже два часа ночи, пора бы и домой, но от родителей пропущенных нет, ну да, от чего им взяться, я же со Стасом, они ему вроде как почти доверяют.

-Слышь, абонент не абонент, ты чем там занят.

А ответом мне были лишь длинные гудки. Сделав еще пару попыток дозвониться до Стаса, я задумалась. Алина свалила со Стасом, под каким-то глупым предлогом, теперь он не берет трубку, а должен бы уже вернуться. Уж не эту ли диверсию затевала эта курица? Увезти моего парня и соблазнить, отомстив мне таким образом. Вот же тварь, не то что бы я ревновала эту безвольную и тупую особь мужского пола, именуемую моим парнем, но Алина рискнула посягнуть на то, что принадлежит мне, пока, по крайней мере, а значит, она решила мне бросить вызов вот таким нечестным способом. Вот же гадство. И какого хрена, он не берет трубку.

За всеми этими размышлениями, а может из-за громкой музыки, я не заметила, как в комнате помимо меня появился еще один человек. Я сидела и невидящим взглядом сверлила книжную полку, думая о том, как иногда судьба сводит и разводит людей, а главное по какому принципу это все происходит. Меня со Стасом судьба свела явно не для «жили долго и счастливо», а скорее для бесценного опыта. Чтоб я раз и навсегда запомнила, что от таких кретинов, как он, надо держаться как можно дальше. Из раздумий меня вывел приторно сладкий, вкрадчивый голос: Так вот ты где спряталась, моя зайка.

От испуга я выронила телефон, не люблю, когда ко мне вот так вот подкрадываются. Прямо за моей спиной плотоядно улыбаясь, стоял Данила, собственной пьяной и обкуренной персоной.

-Я тебе не зайка, и уж точно не твоя. И не нужно так подкрадываться ко мне, могу и двинуть,- достаточно грубо ответила я ему.

-А ты с характером, но мне такие нравятся, не люблю легкие победы. И он плюхнулся рядом со мной, беспардонно вторгаясь в мое личное пространство.

Так, стоп. Какие еще победы?! Он что там, в своем воспаленном мозгу, нафантазировал?! И как ответ на свои вопросы, я ощутила, на своей ноге его руку, которая поглаживающими движениями, поднималась вверх по ноге, исчезая под платьем. Подняв взгляд на него, я поняла, о каких победах говорил этот пижон.

-Руку убрал, то без конечности останешься! Ты себя кем возомнил? Гнев поднимался во мне с геометрической прогрессией, на него, на Стаса, на Алину, и даже на себя, за то, что так вляпалась.

-Детка, просто расслабься. Тебе будет со мной, хорошо. Я буду ласков. И мы вообще отлично будем смотреться, зачем тебе этот неудачник. И начал лезть ко мне с поцелуями, за что и схлопотал звонкую пощечину. От резкого удара, плечо опять заныло, да что ж это такое.

-Значит, не хочешь по-хорошему, ну по-плохому мы тоже умеем, - потирая ушибленную щёку, злобно прорычал Даня. Его глаза загорелись яростью. В тот момент, когда я пыталась встать с дивана, я получила неслабый толчок в, больное, плечо, от чего, потеряв равновесие, упала обратно на диван. Надо мной тут же навис Даня.

-Еще раз ты попытаешься, меня ударить,- я сломаю тебе руку. Я ясно выражаюсь?

Я смотрела в его красные, злые глаза и начинала верить, что его угрозы не пустые. Меня парализовало оцепенение, я не верила, что это все не шутка и не игра воображения, к горлу начал подступать страх.

-Данила, отпусти. Ты завтра отрезвеешь и пожалеешь о каждом слове и поступке,- я взывала к благоразумию, заведомо зная, что это не поможет.

Звук рвущейся ткани привел меня в чувство, до меня, наконец, дошло, он меня хочет изнасиловать.

Черт, черт, черт. И я начала истошно кричать, у меня была паника, мозг лихорадочно работал, но ничего лучше придумать не мог. Поток моих воплей резко оборвал удар по лицу, с кулака. В глазах потемнело, во рту появился металлический привкус крови. А на своей оголенной груди я ощутила его потные руки, которые грубо и больно мяли их. «Ну, уж нет, я не сдамся так легко». Внутренний голос кричал в моей голове. Я с силой толкнула его ногой в живот, увеличивая между нами пространство, и что есть силы, рванулась в сторону двери. Но мою попытку к бегству молниеносно пресекли, схватив за ногу, от чего я упала на низкий столик. Послышался звук разбитого стекла, и ребра с правой стороны пронзила сильная резкая боль. Перевернувшись на спину, я поняла, что налетела на стеклянную вазу, осколки которой теперь торчали из меня. Было жутко больно и мокро от крови, которой становилось все больше. Но сориентироваться я не успела, получив сильный удар в районе виска, мое сознание начало покидать меня, унося мой мозг в темноту…

Возвращение в сознание было болезненным, я ощутила холод между ног, а потом резкую боль там же. «Нет, нет, нет!!! Я не хочу. Боже, нет». Я приоткрыла заплывший глаз, Даня со сладостным видом прикрыл глаза, и двигался во мне. Мой взгляд упал на шар для бильярда, он лежал рядом с моей рукой, под креслом. Я накрыла его рукой, и, ощутив его холодную поверхность в ладони, крепко сжала. «Сейчас или никогда». Резким движение я ударила шаром прямо в голову своему насильнику, попав где-то между виском и лбом. Он болезненно вскрикнул, и, пошатнувшись, упал на меня. Времени на раздумья нет, оттолкнув его с себя, я вскочила, но боль в правом боку, замедлила мои движения. Верх платья, разорванный напополам, болтался внизу, вытащив крупные осколки стекла из кожи, я подтянула его вверх, прикрывая грудь. И тут я увидела, что Даня приходит в себя, вариантов не было, кроме как бежать, быстро, без оглядки! И я побежала, выскочив из библиотеки, я понеслась к двери, которая оказалась не запертой, бросившись бежать босиком по снегу. Подальше от этого дома, от Дани.

Я бежала недолго, силы меня покидали, раны ныли, боль внизу живота не унималась, ноги окоченели, а кожу жгло от мороза и ветра. Ни телефон, ни шубу я не захватила, и сейчас молила Бога, чтоб хоть кто-нибудь встретился мне и вызвал скорую и полицию. Я понимала только одно, если он меня догонит, это будет конец. Перед глазами замаячили круги, сначала черные, потом почему-то желтые: «Машина, там впереди едет машина»- откликнулся мой разум. Когда машина затормозила около меня, и из нее выскочил мужчина, чем-то знакомый, я окончательно потеряла сознание, у него на руках…

Глава 3

Возвращение в реальность было болезненным, и физически и морально. Сначала сквозь пелену и вату ко мне ворвались голоса: мама плачет, папа ее успокаивает.

-Почему она не приходит в себя,- всхлипывая после каждого слова, спросила мама.

-Дайте ей время,- ответил незнакомый мужской голос,- она пережила сильнейший стресс, к тому же потеряла много крови. Еще и обморожение ног, это все вместе, серьезный стресс для организма. Неизвестно каково будет ее психологическое состояние, когда она очнется. Всему свое время, остается только ждать.

-Ну почему это случилось именно с нашей девочкой, где мы так нагрешили, за что она?!- мама плакала, а мне так хотелось ее успокоить, но я не могла даже открыть глаза, вместо этого я опять впала в сонное забытье.

В себя я пришла на третьи сутки. Просто распахнула глаза, и все события последней ночи, что я помню, калейдоскопом замелькали перед глазами. Захотелось вновь закрыть глаза и не открывать их. Было больно, страшно, унизительно, холодно, мерзко. Я опасливо посмотрела, где я, и пришла к выводу, что в больнице. От моих рук и головы шли какие-то провода, к приборам и капельницам. Мониторы пищали, что-то капало мне в вену. Палата была белая и очень светлая, прямо напротив кровати висел телевизор, рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой стояли розы. Рядом находились два стула. Но оглядеть обстановку до конца мне помешали: без стука в мою палату вошел незнакомый мужчина, от его появления, или от осознания, что мы в палате вдвоем на меня накатила волна первобытного страха. Я вжалась в кровать, и непроизвольный крик вырвался из меня. Тут же в палату залетел папа.