Таня Гроттер и птица титанов - Емец Дмитрий Александрович. Страница 37
Таня не узнавала Глеба. Неужели это он рисовал? Неужели это его четкий профиль она видела в окне комнаты? Что-то не стыковалось. Или, напротив, слишком стыковалось.
После того как в комнате отчетливо запахло могилой, а из-под вскрывшегося пола цепочкой полезли скелеты всех крыс и мышей, когда-либо живших здесь за все столетия существования школы, Гробыне окончательно надоели выкрутасы Глеба.
– Бейсусликов! Я тебя разжаловала! Отныне и навеки в моих прекрасных глазах ты просто Сусликов! – сказала она, стряхивая с юбки мышиный скелет. – А теперь не мог бы, как любит говорить Медузия, сократить свою истерику до подлежащего и сказуемого?
Понимая, что Гробыня под защитой Гуни, раздосадованный Бейбарсов замахнулся тростью на скелет Дырь Тонианно. Тот не растерялся и, использовав итальянский прием, отразил его трость ржавой шпагой, после чего ее эфесом ткнул Бейбарсова в челюсть. Как ни странно, но удар в подбородок успокоил Глеба. Сознания он не потерял и сидел на полу, ощупывая челюсть.
– Джинн меня одурачил! Через час мне отгрызут руку! – буркнул Глеб.
Гробыня посмотрела на часы.
– Через сорок минут… А если ты все же рискнешь и загадаешь желание?
– Какое?
– Ну, например, «хочу увидеть список всех артефактов и живых существ Тибидохса»?
– Как «увидеть»? – передразнил Глеб. – Вдруг я смогу увидеть его только вареными глазами? Или глазами, перевернутыми яблоками назад? Или за пять минут до смерти?
– А если это обговорить?
– Всего не обговоришь! – безнадежно сказал Бейбарсов. – В лучшем случае этот список увидит фарш, заправленный в мои штаны.
– А если посоветоваться с Шурасиком? – предложила Таня.
Бейбарсов посмотрел на свою руку, увязнувшую в книге до запястья.
– Бесполезно. Что он может, этот ваш Шурасик? – заявил он, но уже через минуту стал кричать, чтобы к нему привели Шурасика.
Шурасик появился вместе с Ленкой Свеколт, разноцветные косы которой оплели его засушенное аналитической магией сердце. Правда, при этом Шурасик считал, что Свеколт необходимо поставить на место, чтобы она смирно стояла на нем, как лыжи на балконе, и не рыпалась.
– Женщина ничего не может изобрести сама! Где великие открытия, совершенные женщинами? Назови хотя бы одно! – внушал он Ленке, буксируя ее под локоть. – Вы только проращиваете мужские идеи! Уверен, что даже феминизм первыми придумали мужчины и подарили его дамочкам: побаловаться. Позднее, конечно, поняли, что дошалились, но было поздно.
Свеколт, известная как ярая феминистка, смотрела на Шурасика без восторга. Молодые люди в ее внутренней иерархии находились где-то между «маньяками» и «макаками», хотя для Шурасика она и делала исключение.
– Вот ты умный, да? Философа из себя корчишь? А какое первое слово в «Капитанской дочке»? А последнее слово какое?
Свеколт знала, куда ужалить. Необъятные знания Шурасика не выходили за пределы сухой магии. Чуть шаг в сторону, ниспровергатель авторитетов подпрыгивал и начинал злобиться.
– Не знаю и знать не хочу! Для меня Некрасов не авторитет! Какой у него был магический уровень? В —? Небось искры из колечка такие хилые выдувал – самокрутки не прикуришь!
– Некрасов? – зловеще переспросила Свеколт.
Она резко повернулась и ушла. Ее подлетевшая коса задела главного ботаника двух миров по носу. Шурасик же оказался нос к носу с Бейбарсовым.
– Говорят, ты позволил себя одурачить? Очень мило! Имей в виду: бесплатных советов не даю и бескорыстной помощи не оказываю!..
Глеб молча сунул ему свою ладонь. Вместо ладони была толстенная книга, поглотившая руку выше запястья. Трогать книгу Шурасик дальновидно не стал, но вежливо поковырял ее карандашиком.
– Весьма оригинально! Превратил руку в справочник? Очень удобно!
– Ни во что я ее не превращал! Книга сама в нее вцепилась!
– Да-а? И чего она от тебя хочет?
– Ты что, ослеп? Руку мою она хочет! – с гневом крикнул Глеб.
– Хорошо, хоть не сердце! – ехидно прокомментировала Гробыня.
Бейбарсов шагнул к ней, но путь ему преградили Дырь Тонианно и Гуня. Некромаг вынужденно отступил.
– Ну хорошо, – кивнул Шурасик. – Претензии книги мне понятны. А что на другой чаше весов?
– Книга хочет исполнить любое мое желание! Или желание, или моя рука!
Шурасик внимательно разглядывал книгу. Он то присаживался, то просил Бейбарсова повыше задрать кисть. Даже выпустил пару тестирующих искр.
– Все с вами ясно! – сказал он ласково. – Итак, дамочки, господа и прочие скелеты господ, рад представить вам темный артефакт класса А+++! Темнее только перегоревшая лампочка! То есть чего бы Глеб ни пожелал, книга все равно обратит его желание ему во вред!
– Сам знаю! – раздраженно буркнул Бейбарсов.
– Ах, знаешь? Прекрасно! Двум ораторам не место на одной трибуне. Если тебе все известно – значит, я тебе не нужен.
Шурасик надулся и молчал целую минуту, наблюдая, как книга постепенно пожирает руку Глеба. Бейбарсов, времени у которого оставалось все меньше, весь извелся.
– Прости. Больше не буду! – выдавил он.
Шурасик оценил это «прости». Для некромага выговорить это слово практически невозможно.
– Ну хорошо. Так и быть! – смягчился он. – По сути, перед нами не один артефакт, а целое сообщество артефактов вроде колонии кораллов. Каждая страница имеет отдельный разум. Понимаешь, куда я клоню?
– Нет, – торопливо ответил Глеб.
Ответ тибидохскому ботанику понравился.
– Именно поэтому ты и не Шурасик! – снисходительно сказал он. – А теперь, пока не поздно, пожелай, чтобы с тобой случилось самое-самое-самое ужасное, что книга может придумать!
Глеб грузно опустился на кровать Пипы.
– ЧЕГО?
– Ты слышал, – подтвердил Шурасик. – Самое ужасное, что книга может придумать!.. Но ни в коем случае не смягчай! Не говори: «хочу, чтобы со мной случилось что-нибудь ужасное!» А именно так: «Самое ужасное, что книга может придумать!» И советую поспешить! Смотри, она подбирается к локтевой артерии!
Глеб посмотрел на книгу, впиявившуюся в его руку.
– Ты уверен, что сработает?
– Ну, скажем так: я надеюсь, что я уверен.
– Утешил, Шурей! Имей в виду, если что-то пойдет не так – я тебя прикончу! – предупредил Бейбарсов.
– Ну это едва ли! – усомнился Шурасик. – Если что-то пойдет не так, тебе будет не до меня!
Бейбарсов сжал губы и зажмурился. Он раскачивался на кровати, точно человек, собирающийся выстрелить в себя. Потом, откинувшись назад, резко выпалил:
– Хочу, чтобы со мной произошло… САМОЕ-САМОЕ УЖАСНОЕ, ЧТО КНИГА МОЖЕТ ПРИДУМАТЬ!
– Отлично! – похвалил Шурасик. – Ну а теперь ждем-с!
Секунду или две Глеб сидел с зажмуренными глазами. Таня не осуждала его за это, понимая, что сама вела бы себя не лучше. Потом Глеб осторожно открыл один глаз. Ничего не случилось. Книга все так же плотно прилегала к руке. Бейбарсов с полминуты выждал, а затем мрачно повернулся к Шурасику. Тибидохский ботаник предостерегающе цокнул языком.
– Запах слышишь? – поинтересовался он.
Глеб потянул носом. Переплет книги начинал медленно алеть, начиная с букв.
– Она накаляется! Она собирается меня изжарить! – прохрипел Бейбарсов.
– Терпение! – поспешно сказал Шурасик. – Не надо подсказок! Книга сама разберется! Изжарить же это еще не самое страшное! Не так ли?
Было заметно, что Шурасик очень доволен. С книгой явно что-то творилось. Изредка она приоткрывалась, и тогда становилось видно, что ее страницы идут рябью. Буквы бегали, как тараканы. Затем книга захлопывалась, продолжая мелко дрожать. Дрожь становилась все сильнее. Теперь вместе с книгой дрожал и Бейбарсов. Алое сияние охватило книгу и пробегало по ней усиливающимися волнами. Переплет змеился белым вкрадчивым дымком.
Шурасик внимательно посмотрел на книгу, а потом деловито опустился на четвереньки и полез прятаться под кровать.
– Бесплатных советов не даю, поэтому ни в коем случае не следуйте моему примеру! – сказал он уже из-под кровати.