Наложница (СИ) - Завадская Анна Владимировна. Страница 61

Я застонала. Меньше всего я хотела быть "спасительницей" для кого-то. И уж точно не могла никого из обыкновенных трайров "зачаровать".

— Ну неужели они у вас и в самом деле такие идиоты?

Димрий рассмеялся от души. Макс лишь хмыкнул.

— Не все. Но слухи бродят. И о том, что ты чуть ли не в одиночку Ясеневый бор спасла, и о том, что именно твоя сила помогла господина Максира причаровать.

— Причаровать?! — округлившимися глазами посмотрела я на Димрия, а потом на Макса. — Они что, серьезно?! Как можно причаровать мага его уровня? Что за бред?!

— Ага, ты это им выйди и скажи. Они покивают, типа, все поняли — а потом ещё больше уверятся в том, что ты именно это и сделала, если все отрицаешь. — Димрий явно решил меня развести по полной. — Насчет того, что Максир маг не из слабых — тоже свое мнение. Ты же не маг, ты — эмпа. Уртвары вон тоже маги, и щитов на них — видимо невидимо, а как ты ловко их из-под щитов выводишь. Кстати, ездишь ты с ним постоянно именно для того, чтобы каждый день свои чары возобновлять. Потому как даже ты не можешь наложить такие чары, которые вечно держались бы.

Я просто оцепенела. И это в стране, в которой маги были не то, что не редкость — редкость было их полное отсутствие где-либо. Нет, понятно, что я эмпа, а по официальной версии эмпов просто не осталось среди трайров уже очень давно. Я же готова было натурально расплакаться от досады. Нет, ну надо же… Как такое вообще можно было подумать?

— И когда успели только все придумать. — грустно усмехнулся Макс, отдавая Димрию миску. — Ладно, слухом меньше, слухом больше — главное, чтобы они делать дело не мешали. А теперь давай, дуй к воинам. Не мешай страшной эмпе наводить на меня свои обворожительные чары.

Димрий расхохотался, забрал у меня миску и унес все прочь. А Макс, скинув грязную одежду, залез ко мне на лежак — и уснул, обнимая меня. И вот как я его, уставшего и измотанного, зачаровывать должна? Только поцеловала крепко и затихла рядом с ним.

Арнер пал через три дня. Я как раз успела поучаствовать вместе с сотней восстановившихся эмпов во взятии третьей стены и самого замка. Потери? При взятии второй стены погибло около тысячи наших воинов, при штурме третьей и замка — около пятиста. На весь Арнер нас оставалось около двух с половиной тысяч. Сто пятьдесят эмпов, полторы тысячи воинов трайров, из которых только три сотни остались от тысячи воинов Макса, семь сотен эльфов. И всего три сотни фреев. Пятьдесят ренов. Рен Кайнфа обновился почти полностью, пополняясь по ходу битв из остатков уничтоженных ренов.

Ах да, как я могла забыть о пленниках, которых освободили после взятия второй стены. Именно присутствие ренки и эльфийки меня окрылило настолько, что я выздоровела до срока. Правда, уморили они меня расспросами… Зато у духа-хранителя Макса появился помощник — Фаенг просто рвался в бой, насмотревшись по всему Арнеру на гадости, творимые уртварами. Ведь чтобы защититься от моей силы они наедались досыта, замучивая пленников до смерти самыми изощренными пытками, на которые только были способны. Хорошо, что Макс не позволил мне пройти по тюрьме, по пыточным, так сказать, по живым следам. Я бы от замка и первой стены ничего не оставила, пофиг было бы на все, стерла бы с лица земли даже несмотря на то, что всего лишь эмпа. Я бы нашла способ. Одного выражения глаз полуэльфа было достаточно для того, чтобы я ужаснулась. И возненавидела.

Ненависть — хорошая эмоция. Правильная на войне. Она очень сильно помогает эмпу. Ну, может кому-то и не очень — а мне то, что нужно. Я вышла из шатра в полной боевой готовности на двенадцать часов раньше срока. Потому что знала, что самые сильные и выносливые пленники остались в замке. И представляла, как уртвары "питаются", доставляя боль и одуряя страхом. Я встала перед почти потухшими плетениями щита — и выпустила свою ненависть на свободу. Меня еле успели прикрыть щитами и оттащить в сторону. Фаенг и старый ренк развлекались на славу, уничтожая тварей, направленных на нас. А когда мой личный запас ненависти иссяк — я почувствовала ручейки эмоций, стекающие ко мне и от эмпов, и от простых воинов. Радость, решимость, жажда боя, ярость в чистом виде, злоба, немного страха… Взрывной коктейль, который я смешивала для уртвар. И, кажется, я впервые кайфовала — и впервые торопилась. Волна набегала на волну, эмоции туманом растекались по небольшому пространству стен. Пара заклинаний — и ворота падают, войска врываются внутрь — но не встречают сопротивления по началу. Лишь там, куда ещё не докатилась вязкая волна моего дара — уртвары бились, словно пьяные.

Что было в замке — я уже не помню. Нет, я не потеряла сознание и не лишилась чувств — просто я заставила себя забыть это. Твари, големы, ловушки… Но это надо было сделать. И воины, фреи и трайры, делали это, впуская меня в залы только тогда, когда они были абсолютно чисты. Я могла остаться снаружи — но не стала. Почему? Да потому что упрямая до чертиков и неразумная, словно стадо баранов. Я прочесала весь замок, так похожий на увеличенную копию Фар-Руна. Я помню стены, покрытые тонкой резьбой и прекрасные витражные перегородки, удобную функциональную мебель, картины, паркет… Помню все, что касалось верхних, жилых, комнат замка. Помню тела уртваров, обескровленных фреями или уничтоженных мною, изрубленных на куски трайрами. Не помню только маленькие комнатки, которые прилагались к каждой спальне. Хотя точно знаю, что пару раз в такие заходила. Слишком страшно было то, что я там видела. Помню страх — но не картинку. И, наверное, это хорошо. Не помню подвалы, в которых держали пленников.

Помню, как стояла на обзорной башне Арнера — и как меня сжимал в объятиях Макс. Красиво там, очень красиво. Желтые шапки листвы леса, пожухлые осенние травы, земля, разбухшая от воды, река, блестящая вдалеке. Я это хорошо помню. А ещё помню, как рыдала навзрыд, истерила, как беззвучно плакала, зарывшись руками в шерсть серра. Помню опустошенность, которую принесла мне эта победа. Помню, как воины и маги приводили в порядок крепость. Помню, как пришли из Фар-Руна войска и сменили наш гарнизон. И как пришедшие с ними маги перенастроили портал. Макс, Нарс и остальные маги смогли только заблокировать его так, чтобы уртвары не смогли воспользоваться им. А мастер Карис, как оказалось, специалист по порталам, сделал так, чтобы его могли использовать и мы.

Вопросов эта военная компания задала больше, чем ответов. Мне, во всяком случае. Почему уртвары не привели подмогу в крепость через портал, когда такая возможность у них была? Не оставалось резерва, который можно было бы бросить сюда — или понадеялись на авось? Почему не ушли через него, когда поняли, что дело проиграно? Опасались гнева своего Алар-рагана? Не хватило силы? Не додумались? Не решились показаться трусами?

Глупо… Все как-то получилось глупо. Начиная с того момента, как они впервые узнали, что армия трайров идет на Арнер. Хотя… может это мне, сейчас, кажется, что получилось глупо. Может, если бы не было глупо — мы бы лежали в лесу, мертвые, а не стояли перед мерцающей пленкой портала, ожидая, когда маг даст добро. Мы отправлялись в Столицу, лично доложить Государю о выполнении его приказа. Да и просто для того, чтобы отпраздновать конец года. Тяжелым он выдался для трайров. Тяжелым — но нельзя сказать, что плохим. Каким будет следующий? Посмотрим.

Я хмыкнула. Нас было пятеро. Макс, я, Лари, Ниона, мой серр, Крайф. И два духа. Но те не в счет: им не надо было пользоваться порталом. Все уставшие, в кое-как постиранных одеждах, хорошо, хоть вымытые. И мы были победителями. А я до зуда между лопатками хотела вновь оказаться в той роскошной ванной, которая стояла в апартаментах любимой жены в доме Андерисов в Столице. Надеюсь, мы сразу отправимся туда, а не на аудиенцию. Я не переживу, если опять появлюсь перед Государем в непотребном виде.

Наивная я… Вот сколько уже прожито, сколько пройдено — а как была наивной дурочкой, верящей в лучшее — так ей и осталась. Мы только успели выйти из портала — а нас, уставших и полуживых, в походной одежде, уже встречал гонец со свитком в руке. Увидев печать Государя, я застонала, опустив руку на холку серра. Крайн фыркнул, Лари тсыкнула на меня, эльфийка та вообще, пальчиком под ребра ткнула. Макс принял свиток, поклонился гонцу. Тот поклонился в ответ и, сев на коня, поскакал прочь. Макс раскрыл свиток, тяжело вздохнул.