Реалити-шоу "Замок" - Баштовая Ксения Николаевна. Страница 63

ГЛАВА 26

ЧТО В ИМЕНИ ТВОЕМ...

Появившийся в непосредственной близости от меня мужчина меньше всего походил на инквизитора. Если, конечно, не предполагается, что священники подобного сана должны находиться в состоянии сильного алкогольного опьянения и смотреть на меня голубыми глазами самого несчастного человека в мире, у которого отобрали его любимую бутылку. К печальным синим глазам прилагались огненно-рыжие кудри и костюмчик в стиле «Я сбежал с кастинга фильма «Викинги», потому что испугался Керка Дугласа».

Мужчина вздохнул и вновь страдальчески взвыл:

Моя голова! Что эти чертовы ирландцы в свой мед мешают?! До изобретения виски еще пара столетий, а они... С-с-сволочи! Пить теперь буду только с Тором!

Я, выронив из рук тетрадку, ошарашенно помотала головой. Бред какой-то.

На меня вновь дыхнули свежим перегаром и мрачно поинтересовались:

— Гелла, солнышко, так и будешь стоять глазками хлопать или мы все-таки идем в Замок?

Я недоуменно икнула и тихо поинтересовалась:

— Мы знакомы?

— Нет,— пожал плечами мужчина,— но... о, моя голова! Все, завязал! Больше не пью! Так на чем мы остановились? Ах да. Мы незнакомы, но тот, кого ты знаешь под именем Тео, очень много о тебе рассказывал.

— Какой именно Тео? — осторожно уточняла я.

— Ну явно не тот, что в институте торчит,— скривился мужчина.— Так тыидешь?

Ой.

—А ты... вы...

— Лучше ты,— широко улыбнулся он, на миг скривившись (от головной боли, что ли?).

— Ты действительно можешь?

Я не договорила, но этого и не требовалось.

— Зря я, что ли, с Дагдой черт знает сколько квасил? — хмыкнул новый знакомый, как будто это мне что-то объясняло.— Пошли?

Я уже протянула ему руку, когда вдруг вспомнила:

— А собака?

— Что — собака?! — Мужчина удивленно покосился на меня.

— Почему она не кидается?

Он широко ухмыльнулся:

— А, собака… Да все в порядке, не волнуйся. Я просто ей пообещал, что, если будет гавкать, с Фенриком познакомлю.— Он на миг оглянулся на черного пса.— Хочешь к Фенрику?

Пес, испуганно моргнув алыми глазами, вжался в стену, тихо поскуливая.

— Не хочет, — печально констатировал мужчина.— А Фенрис [15] такой голодный. В последний раз лет сто назад ел, не меньше.

Может, хватит лясы точить, а? Бери ее за руку — и вперед!

Пока я, ошалело хлопая глазами, пыталась понять, какая связь между голодом неизвестного мне Фенриса и неожиданным испугом пса, мужчина щелкнул пальцами, и воздух передо мною подернулся легкой дымкой, через которую проступили очертания знакомого холма, поросшего вереском. Ой...

— Идем? хмыкнул мой новый знакомый, протягивая руку.

Я коснулась кончиками пальцев его запястья. В тот же миг у меня потемнело перед глазами, а когда головокружение прошло, я поняла, что все только начинается.

Легкий ветерок перебирал травы, а от медвяного запаха кружилась голова.

—Пойдем пообщаемся с сидами? — ухмыльнулся рыжий.

Я сбилась с шага.

— С какими сидами?! Зачем мы вообще сюда пришли? Разве мы не в Замок направлялись?

— В Замок, в Замок,— успокаивающе протянул он.— Но тебя ж надо ж еще в собственное тело вернуть. Или предпочитаешь оставаться в призрачном обличье?

— А что, собственно, произошло? — осторожно уточняла я, наблюдая, как мужчина меряет шагами землю у подножия холма.

— Не понял? — удивленно покосились на меня.

— Я была у сидов, а потом раз — и с Бернардо. А потом — ты. И вообще...

Да уж, я всегда отличалась исключительным красноречием. Впрочем, меня и так прекрасно поняли. Мужчина вновь бросил на меня мимолетный взгляд и, не прекращая своего занятия, нудным голосом начал:

— Рассказывать очень долго и трудно, но если вкратце, то... Магия уходит из миров, где бы они ни находились и как далеко по временной линии ни отстояли друг от друга. В один не особо прекрасный момент сиды решили, что им пора уйти. Уйти туда, куда в свое время ушли Туатха де Данаи, оставив после себя всего пару племен щи. Вот только корабли под алыми парусами далеко не уплыли — огромное морское чудовище поглотило их. Одним небесам известно, сколько могло длиться их заключение, если бы не оброненная вскользь фраза. Сиды получили свободу и, вернувшись в свои холмы, принесли вещь, принадлежавшую некогда их спасителю. А вскоре и сама спасительниц заглянула в холмы. Вот только оставаться там навечно не захотела. Удерживать ее против ее воли было нельзя, а потому сиды попросту разделили ее тело и ее душу.

— А узнал я все это после страшной пьянки с Дагдой. Как вспомню — голова трещит,— страдальческим голосом поведали мне.

— А...

— Ну что еще?! Я вроде все сказал!

— А ты кто? Я до сих пор не знаю твоего имени...

Мужчина остановился, и лицо его расплылось в широкой улыбке:

— Я не представился? Ну тогда — Локки. Лофт [16].

И вот тут я впала в очередную прострацию.

И что такого необычного? Ну Локки, ну настоящий. Нет, я, конечно, понимаю, сбылась мечта идиота, вспомнилась детская влюбленность, появившаяся после прочтения Эдды. Но у тебя ж Ллевеллин есть! Или забыла? Нет? Ну и чудненько, а то я волноваться начал.

Пока я пыталась привести свои мысли хотя бы в относительный порядок, тот, кто назвался Лофтом, решил, видимо, что хватит кружить на одном месте, остановился, выдернул какую-то травинку из земли и хмыкнул:

— А вот теперь пошли.

Я, все еще не отошедшая от встречи с воплощенной мечтою детства, вздрогнула:

— Куда по...

договорить я не успела. Холм расступился, и показалась каменная лестница. По обе стороны от нее горели зеленые огоньки, а покрытые выбоинами и мхом ступени скрывались во тьме.

— Вперед, разумеется,— фыркнул ас и первым шагнул под землю.

ГЛАВА 27

ГРОБ КАЧАЕТСЯ ХРУСТАЛЬНЫЙ

Путешествия по холму я, как и в прошлый раз, не запомнила. Таинственное мерцание огоньков, тихая, чуть слышная трель невидимых птиц, подмигивание каких-то подземных звездочек и... хрустальный гроб на цепях.

Ну здравствуй, Спящая красавица.

И что мне прикажете делать с собственным трупом? Целовать, как завещал Александр Сергеевич? Это, извините, попахивает каким-то извращением.

Некоторое время я задумчиво изучала собственное бездыханное тело. Да уж, никогда не подозревала, что у меня такие тонкие губы. Ой, а какая я бледная! Ладно, будем считать, что это из-за плохого освещения.

— Так и будешь стоять? поинтересовался Локки.

Судя по тоске, звучавшей в его голосе, он вспомнил о похмелье и головной боли.

— А что мне делать? — осторожно спросила я, по большому кругу обходя хрустальный гроб. Хорошо хоть крышку не удосужились присобачить сверху, а то черта с два бы догадалась, я ли там, или еще чье тельце замуровали.

— Ложись туда, — безразлично пожал плечами ас.

Я сглотнула комок в горле и сделала шаг вперед. Хрустальная конструкция дико раскачивалась на цепях, а чертов Лофт и не думал мне помогать. Отвернувшись, он задумчивым взором скользил по стенам, не пытаясь даже посмотреть, получается ли у меня... Что именно получается или нет, я старалась не думать.

Я осторожно улеглась на хрустальное ложе поверх своего же тела, прикрыла глаза. Ничего не происходило.

Меня труханули за плечо.

— Так и будешь лежать?

Я распахнула глаза, резко села. И, вскинув руку, радостно разглядела, что моя уже столь привычная прозрачность исчезла.

Ура-ура! С возвращением тебя, Геллочка!

— Пошли уже,— вновь хлопнули меня по плечу. Вздрогнув, я перевела взгляд на Локки.— Ну идем? — вновь поинтересовался ас.