Право первой ночи (СИ) - "Anele". Страница 4

  Мальчишка вскочил и зыркал сердито, отряхиваясь. Тьялви перевернулся, постоял раком, отдышался, ощупал яйца, нашел оба и тоже встал.

  - П-простите, - пробормотала жертва, снова ею став.

  - Проехали, - Тьялви еще раз ощупал. - Это ты прости. Как свадьба?

  - Отменили! - впервые в глазах мальчишки появилось что-то понятное, близкое такое - радость.

  - Проблемы будут?

  - Наверное.

  - Из-за меня?

  - Не-ет! Ни мои, ни ее родители не узнают правды! Нас с Ритой еще в детском саду обручили, даже внуков уже посчитали.

  - Ужас! - искренне посочувствовал Тьялви. - Если бы меня решили женить - я бы утопился. Тут можно присесть? - он осмотрел мостки. Надежные, но впритык к земле, ноги удобно не положишь.

  - Да, сейчас!

  Мальчишка спрыгал за курган и принес два пластиковых ведра. Тьялви поелозил по одному задом, поверил, что не треснет, и выдохнул.

  - Ты меня не боишься?

  - Нет. Не думаю, что вы нападете, когда...

  - Трезвый, - кивнул Тьялви. - Я и пьяным не собирался. Обиделся, что не позвали на праздник, вот и перебрал. А так, я даже подарок приносил, не нашли?

  - Тот совок - ваш? - обрадовался мальчишка. - А мы голову сломали, что за хе... странная вещица! А вы кому его подарить хотели? Я отдам!

  - Тебе, получается, - хохотнул Тьялви. - Ты зачем косы плетешь?

  - Мода такая. Два года назад была на мужские шиньоны, перед этим - на корсеты.

  - Ты носил? - сглотнул Тьялви.

  - Нет, что мне утягивать? - мальчишка похлопал себя по животу.

  Да, если это не было похмельным кошмаром, то местами он почти прозрачный, косточки там всякие, ребра.

  - А зовут тебя как? - сообразил Тьялви в отчаянном рывке.

  - Дамир.

  - Красиво. Я - Тьялви.

  - Серьезно?!

  - А что такое?

  - Ну, считай так звали слу... спутника одного из древних богов. Выдуманных, конечно. Он бегал очень быстро. Слуга, не бог. Бог был сильным.

  - А я все могу, - ревниво насупился Тьялви. Боги какие-то полезли, древние и выдуманные. Отец лично это имя изобрел, три дня думал, пока мать не пригрозила назвать Алоисом.

  Дамир хмыкнул, Тьялви удивленно вскинулся, но нет, большие тревожные глаза, почти дрожащие губы. Померещилось. Что ж мальчишку все трясет?! Как проверять ориентацию, если на тебя смотрят как на насильника?! То есть... да.

  - Слушай, - решился Тьялви, - а ты не боишься, что теперь станешь шарахаться ну-у... от мужчин?

  - Вообще или в плане... - Дамир потупился.

  - В плане, - вздохнул Тьялви.

  - А... я... почему вы считаете, что меня это должно пугать?

  У него были очень темные глаза, они отсвечивали на солнце, но Тьялви упорно казалось, что среди бликов пляшут зубастые хори. Хорошо бы. Если нет там ничего, если мальчишка искренне, то Тьялви изнасиловал гетеро... посмотреть в справочнике... и девственника хотя бы на одно место. Не-не-не, он обязан убедить Дамира, что ему нужна мужская любовь!

  - Как же? Вот обнимет тебя друг, а ты дернешься, подумав не то, - вдохновенно понес Тьялви. - Или твой старший хлопнет по плечу, а ты закричишь. И вообще, мало ли что у вас там в моду войдет, с такими-то начинаниями, - он протянул руку к тонким косичкам.

  - Да, вы правы, - помолчав, признал Дамир. - Наверное, как вернусь - пойду к психотерапевту.

  - Это что?

  - Врач такой. Занимается страхами всякими, комплексами, травмами душевными, - Дамир горестно вздохнул и прикусил губу. - Извините, я... мне неловко, что я так реагирую.

  - Я скотина, - помотал головой Тьялви.

  Какой психотерапевт?! Никаких психотерапевтов! Или... может, разумнее тоже где-нибудь к такому походить, без крайних мер. Но крайние меры куда привлекательнее.

  - Давай я... покажу тебе, что при свете солнца и на трезвую голову оно не страшно? Ты будешь вспоминать это, а не ту ночь. Хорошо?

  Дамира перекосило, как его приятеля, с нестандартными реакциями. У Дамира та же беда? Или чего он едва не ржет?

  - Что вы мне покажете?! - опомнилась жертва, отодвигаясь.

  Хороший вопрос. Тьялви еще не придумал. А что показывают, чтобы перестали шарахаться? Он вздохнул, поскреб в затылке и, прямо на ведре, скакнул к Дамиру.

  - Все, а ты скажешь, где будет уже не страшно.

  Тьялви сунул пальцы под узел из косичек на затылке и подтянул Дамира к себе. Целоваться все равно с кем, а тут на его таланты никто не жаловался.

  Было это следствием моды на женственность или нет, только губы у Дамира оказались очень мягкими. Тьялви даже померещился сладкий вкус бальзама. Почти как с женщиной, совсем не страшно и очень приятно. Щека вот в царапинах, но гладить можно ухо, например, или шею. Тьялви так увлекся поиском, что почти оторвался от губ. Дамир застонал и подался вперед. А, плевать на все!

  Тьялви обхватил его обеими руками и снова упал так, чтобы мальчишка был сверху. Под рубашкой точно было полно синяков, но их не видно, а Дамир все равно стонет, можно не думать почему... Тьялви опомнился и сел. Дамир при этом упал на бок и уставился возмущенно.

  - Так не пойдет, - Тьялви решительно помотал головой, заодно прогоняя сладкий морок. - Вот пройдет у тебя все, задница зарастет, тогда и продолжу пугать. То есть не пугать.

  - Как зарастет? - слабо уточнил Дамир.

  - Совсем! Полностью! - Тьялви вскочил и потопал к лесу через ямы.

  Только у леса дошло, что полностью как раз бы не надо. Но такого же быть не может, правда? Несмотря на все раны - тут Тьялви замутило, затянется только кожа. Нужно спросить у доктора, он должен знать.

  Дамир сидел на земле спиной к кургану и выбирал, смеяться или плакать. Хотелось всего сразу, а еще больше хотелось трахаться. С этим дурацким графом, который вблизи и без похмелья оказался очень забавным и сексуально привлекательным, хотя все равно идиотом. Дамиру было всерьез стыдно за обман, только сейчас признаваться неразумно. Находок еще нет, и оттолкнет. Дамир облизнул губы. Как граф целуется! И как заботится, пусть и самооправдания ради. Дамир вздохнул и пошел дальше работать. Задница чтобы заросла. Может, сказать, что так и случилось? Хотя не стоит - потащит к врачу. Этот может.

  Вкалывал Дамир до позднего вечера. Остальные сегодня едва примерялись слой снять, он же сразу полез вглубь. Сохранить для потомков черепки - дело благое и желающих это сделать дофига, а Дамир найдет и сохранит что-нибудь более серьезное.

  Дома его встретил ржущий Листон.

  - Опять ревешь? - вздохнул Дамир.

  На столе стояла миска, накрытая ковригой. Хозяина видно не было - Листон сидел на скамье и рылся в записях. Стянуть или честно попросить?

  - Во-во, - закивал однокурсник. - Тебя твой любовник искал.

  - Меня? - удивился Дамир. - Не нашел.

  - Да? Странно, я ему подробно объяснил. Неужели и так не понял?

  - Может, он не искал, а наоборот, хотел избежать встречи? - обиделся за Тьялви Дамир. - Ему, в отличие от тебя, неловко.

  - Ага, хотя бы ему, - часто закивал Листон. - Ты жри, это тебе принесли.

  - Правда?! - обрадовался Дамир, забыв и о Тьялви, и о совести.

  Только завернувшись в одеяло - вспомнил. А ведь этот альтернативно одаренный будет искать. Когда все зарастет. И снова может явиться. Мало ли кто ему встретится в другой раз. Слово за слово еще выяснится, что такое Дамир и зачем он графу. Ритка глаза выцарапает обоим. Нужно опередить. Но полагается ли перепуганной изнасилованной девушке самой идти в логово зверя?

  Дамир встал вместе с одеялом и подошел к окну. Если сесть на подоконник и выглянуть, то замок видно. На холме, темная и мрачная громада, подсвеченная лунами. Красиво. Как там жить - непонятно. Хотя когда есть слуги. Дамир закрыл глаза и размечтался, потом открыл и пошел в постель. Слуги ему сейчас больше помеха - увидят, если явится к их господину. Эх, надо было сегодня сбежать сразу, граф бы не осудил. Заодно не знал бы, как этот дикарь умеет целоваться.