Седьмая могила без тела (ЛП) - Джонс Даринда. Страница 53

- Ты хоть к чему-нибудь относишься серьезно?

- Не-а.

Он лег на спину и задумчиво сдвинул брови.

- Почему тебе позволили стать ангелом смерти? Это же… - Рейес помолчал, подбирая подходящие слова. – Это же ниже твоего достоинства. Намного ниже. Тебе суждено быть их лидером миллионы лет. Суждено быть богом. Ни черта не понимаю.

- А может, они знали о пророчествах. О том, что наша дочь будет крутой до мозга костей и прикончит твоего папашу.

- Я поражен их жертвой. Через кто его знает сколько миллионов лет у них наконец появилась еще одна вэл-итх, а они отправляют ее в это измерение?

- В любом случае, я рада, что они так поступили.

Рейес покачал головой и посмотрел на меня горячим взглядом:

- Ничего такого они бы не сделали и никогда бы не послали тебя сюда. Никогда. Значит, ты должна была вызваться сама. Должна была настаивать. На трон к тому времени ты еще не взошла, но, уверен, любое твое слово чтили как закон. Так что наверняка это было твоим решением.

- Круто. Похоже на то, как я присоединилась к Корпусу мира. Добровольное согласие на временную работу, чтобы стать лучше и помогать людям, нуждающимся в помощи.

На щеках Рейеса появились ямочки.

- Прямо-таки одно и то же, - сказал он, приправив голос внушительной дозой сарказма.

- Ну ладно. Вернемся к тому, что я умею. Очевидно, я могу тебя уделать, когда ты в теле из плоти и крови. Но что, если я столкнусь с чем-то нематериальным, вроде адского пса?

- Это, дорогая моя, вопрос на миллион долларов.

Я подарила ему ослепительную улыбку, придвинулась еще ближе, не обращая внимания на врезавшийся в спину угол комода, и тихонько хихикнула. Он назвал меня «дорогая».

Я сладко спала в объятиях Рейеса, когда вдруг ощутила прохладное прикосновение. Вот только после «тренировочки», которая выжала из меня все соки, не было ни малейшего желания кому-то там отвечать. Мне нужно было больше практиковаться, чтобы научиться себя контролировать и не насиловать собственного жениха всякий раз, когда удастся взять верх. Но Рейес в уязвимом положении – это что-то невообразимо соблазнительное. Устоять практически невозможно, а я и без того не обладаю железным терпением.

Прикосновение повторилось, но на это раз вместе с тихим голосом:

- Мисс Дэвидсон, вы спите?

Различив незнакомый акцент, я открыла один глаз. Всего один. Второй пусть еще немножко поспит. В комнате царила кромешная тьма, но отсутствие света никогда не мешало мне разглядеть призраков, которые словно находились на сцене в луче прожектора.

Передо мной стоял мужчина. Пухленький, но хорошо одетый. Выглядел он так, будто явился сюда прямиком из сороковых. На лице я заметила очки в круглой оправе и тоненькие усики, которые смахивали на насекомое прямо над губой.

- Мисс Дэвидсон, прежде чем уйти, я должен был с вами повидаться. Даже вообразить не мог, что все это по-настоящему. Если бы… если бы знал, пришел бы раньше.

Немецкий! Акцент был немецкий, и до меня наконец дошло, кто пожаловал в гости. В тот же самый момент я поняла, что гость у меня не один. За спиной у призрака стоял Ош и прожигал взглядом мужчину, застывшего у моей кровати.

Я села и потерла закрытый глаз, молча уговаривая его открыться и составить компанию второму.

- Ош, блин, ты что здесь делаешь?

- Пометь его для меня.

- Ош, - сказала я, зевая, - я не стану помечать душу этого человека только потому, что ты голоден.

- Чего тебе надо? – спросил Ош у призрака, схватив его за воротник.

Мужчина вздрогнул, и на его лице отразился чистый страх.

- Мне нужно поговорить с мисс Дэвидсон. Она же та самая, разве нет? Дочь света из пророчеств.

Ош покосился на меня, потом снова посмотрел на призрака.

- Допустим. Тебе-то что?

- Я… я их переводил. Документы. Видимо, я умер до того, как успел с вами увидеться.

- Мне очень жаль, доктор фон Гольштейн, - сказала я. – Вы скончались два дня назад.

- Не может быть. – Док присел на край кровати. – Это произошло всего секунду назад.

Я подалась вперед и положила руку ему на плечо.

- Там время течет по-другому.

- Видимо, да. – Он снял очки и протер стекла рубашкой.

- Можете рассказать мне, что вам удалось узнать?

Глубоко вздохнув, он встряхнулся, как будто сбрасывал с себя ступор.

- Я и представить себе не мог, что все это возможно. Но если вы та, кто я думаю, то я могу ведь вам все показать, ja [23]?

- Конечно, - заверила я.

Снова надев очки, доктор фон Гольштейн подался ко мне и перешел. Я наклонилась вперед, упершись руками в колени. Сущность доктора медленно скользила сквозь меня и наполняла мысли его воспоминаниями. Меня вихрем пронесло по его детству в Западном Берлине. Вся жизнь его семьи была одной сплошной борьбой за выживание. Родители отправили его в Америку студентом по обмену, но потом он сам вернулся сюда, чтобы доучиться в университете. Он любил обе страны, и эта любовь причиняла ему немало страданий. Ужасно скучая по родине, доктор фон Гольштейн, тем не менее, остался в Штатах и стал преподавателем. Я промотала воспоминания вперед, пока не увидела, как с доктором связался некто с запада по имени Гаррет Своупс и рассказал о найденных древних текстах. Я так и не выяснила, каким образом Гаррет обнаружил эти тексты, и как ему удалось найти Зевса, хотя подозревала, что это как-то связано с поездкой в ад и обратно, организованной мистером Рейесом Фэрроу.

В конце концов я увидела прорыв доктора. Он нашел ключик к расшифровке хаоса. Работал он с копиями, а значит, оригиналы все еще хранились у Гаррета в каком-то безопасном месте. Доктор фон Гольштейн нашел нечто, что помогло ему обнаружить серьезную ошибку в предыдущих переводах.

Существовала Дюжина, о чем мы, конечно же, знали, но это еще не все. Строчка из текста звучала приблизительно так: «Двенадцать послали и двенадцать призвали». Мы считали, что именно вторая, хорошая, Дюжина станет армией Пип. Что Пип сама выберет двенадцать защитников, которые помогут ей в борьбе с падшими, когда они восстанут из ада. Но оказывается, армия не относилась ни к одной из Дюжин.

«Двенадцать послали и двенадцать призвали».

Доктору было трудно разобраться, что именно все это значит. Тексты были написаны едва ли не загадками, как катрены Нострадамуса, но фон Гольштейн начинал подозревать, что армия, которую выберет себе Пип, будет дополнять хорошую Дюжину. И только тринадцатый воин сможет решить, на чьей стороне будут шансы на победу. Итог войны, способной разрушить планету или, наоборот, принести мир на тысячи лет, будет решен в считанные секунды.

Но я никогда не пойду против собственной дочери, а значит, не я тринадцатый воин в этой ситуации. Может быть, это и вовсе сама Пип, но доктор Фон нашел в текстах множество намеков на то, что тринадцатый воин – мужчина. И этот тринадцатый воин, рожденный во тьме, покачнет весы либо в одну, либо в другую сторону.

Информации от доктора я получила столько, что было сложно переварить все сразу. Открыв глаза, я увидела на стуле в углу Оша, который сидел и терпеливо ждал, но встал, едва заметив, что я на него смотрю.

- Ну?

- Расскажи ему, - сказал Рейес. – Он отказывался уходить, пока ты не придешь в себя.

- В смысле? А сколько я была в отключке?

Ош взглянул на часы на прикроватной тумбочке.

- Три часа.

- Три часа?! – Я тоже уставилась на цифры. – Такого никогда раньше не было.

Рейес погладил меня по спине.

- Тебе пришлось многое узнать.

- Это да, но сомневаюсь, что новая информация поможет нам справиться с тем, что сейчас происходит.

Я позвонила заспанному Гаррету и рассказала всем о том, что передал мне доктор Фон. Он оказался хорошим парнем, и меня до ужаса бесило, что он умер от сердечного приступа сразу после того, как обнаружил свой личный Святой Грааль. Док хотел опубликовать тексты и сделать пророка Клеозария таким же известным, как Нострадамус. Я всерьез сомневалась, что подобное возможно, но доктор действительно нашел немало совпадений в пророчествах с историческими событиями. Впрочем, наверняка то же самое когда-то говорили о Нострадамусе и других пророках. Но сама идея была классной.