Вся Стальная Крыса. Том 2 - Корчагин Геннадий Львович. Страница 22

— Ты прав, — сказал я, с сожалением проглотив последний кусок. — Я бы не отказался еще от одной порции.

Но Ханасу, казалось, не слышал меня. Он продолжал:

— Когда я все это понял, я попытался изменить наши цели. Но это оказалось невозможным. Хотя я и руковожу этой школой, я не могу изменить ни единого слова в учебных программах.

— Я могу все изменить, — сказал я.

— Конечно, — согласился он, повернувшись ко мне.

Его лицо дрогнуло, и уголки губ слегка приподнялись. Он слабо улыбался, но все же это была улыбка.

— А как ты думаешь, почему я хотел, чтобы ты пришел сюда? Ты можешь сделать то, о чем я давно мечтаю. Спасти людей этой холодной планеты от самих себя.

— Достаточно одного сообщения. Стоит только передать данные о местонахождении этой планеты.

— А затем появятся… солдаты вашей Лиги и нас уничтожат. Трагедия неизбежна.

— Ничего подобного. Ни один волосок не упадет с ваших голов.

— Это издевательство, и оно мне не нравится. Перестань смеяться надо мной. — Мне даже показалось, что в его голосе прозвучало раздражение.

— Это правда. Ты просто не знаешь законов цивилизованного мира. Признаюсь, многие действительно предпочли бы стереть вашу планету в порошок, если бы узнали, где она находится. Но об этом будут знать только представители Лиги. Лига станет следить, чтобы ваши люди больше не делали гадостей. И предложит вам, как это делается в подобных случаях, помощь и сотрудничество.

Ханасу удивился.

— Не понимаю. Они должны убить нас…

— Достаточно убийств. У вас в голове только одно — жить или умереть. Убить или быть убитым. Эта философия принадлежит темному этапу развития человечества, который, я надеюсь, остался далеко в прошлом. Возможно, у нас не самая лучшая система правления с точки зрения этики, но мы, по крайней мере, запрещаем применять насилие в качестве меры воздействия. Как ты думаешь, почему ваши друзья чужаки добились таких успехов? У нас уже нет армий и флотов, предназначенных для ведения войн. Да и войн у нас давным-давно не было. Пока не появились серые люди и не постарались перевести стрелки часов на двадцать тысяч лет назад. Государство не должно возводить убийство в ранг государственной политики. Никогда.

— Такой закон необходим. Тот, кто убил, заслуживает смерти.

— Чепуха. Это не вернет мертвого к жизни. А общество, прибегающее к убийству, само становится убийцей. А сейчас у тебя вообще отвиснет челюсть. Высшая мера наказания не останавливает рост преступности, это доказанный факт. Насилие порождает насилие, убийство порождает убийство.

Ханасу мерил шагами комнату, пытаясь уяснить эти чуждые для него принципы. Тем временем я облизал тарелку и ложку. Вздохнув, Ханасу снова уселся на стул.

— То, что ты мне рассказал, не укладывается в моем сознании. Я должен все как следует обдумать, но не это сейчас важно. Самое главное — это то, что я уже принял решение. Оно созрело после долгих лет раздумий. Агрессии Кеккончихи надо положить конец. Слишком много крови. Я считал, что по законам логики вы убьете всех нас за эти преступления. Но ты сказал, что этого не произойдет, и я верю тебе. Но это не так важно. Надо отправить послание вашей Лиге.

— Как?

— Это ты должен ответить на этот вопрос. Будь у меня такая возможность, разве я сам не связался бы с Лигой?

— Да, конечно. — Теперь наступила моя очередь ходить по комнате. — Конечно почтовая связь с другими планетами отсутствует. Пси-операторов тоже нет. Или есть? Неважно. Они все равно не передадут это сообщение. Радио?

— Ближайшая база Лиги находится на расстоянии четыреста тридцать световых лет.

— М-да, мы не можем столько ждать. Мне придется каким-то образом проникнуть на один из звездолетов, когда они будут стартовать.

— Это практически невозможно.

— Не сомневаюсь. Так что же ты предлагаешь? Знаю-знаю, ты только что сам задал мне подобный вопрос. Должен же быть какой-то выход. Может, он приснится мне. Есть здесь безопасное место, где…

Резкая трель прервала меня на полуслове. Я широко раскрыл глаза.

— Это коммуникатор. Меня вызывают по дальней связи. Отойди к стене, чтобы не попасть в поле зрения.

Он сел за стол и щелкнул переключателем.

— Ханасу, — произнес он бесцветным голосом.

— ОТРЯД ПРИБУДЕТ К ВАМ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МИНУТ. ВСЕ ВЫХОДЫ ИЗ ШКОЛЫ БУДУТ ПЕРЕКРЫТЫ. СЛЕДЫ БЕГЛЕЦА ВЕДУТ К ВАМ, И, ВОЗМОЖНО, ОН ПРЯЧЕТСЯ В ВАШЕЙ ШКОЛЕ. В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ К ВАМ ОТПРАВИТСЯ ТРАНСПОРТ С ШЕСТЬЮ ОТРЯДАМИ НА БОРТУ. ШКОЛУ ОБЫЩУТ, И БЕГЛЕЦ БУДЕТ ПОЙМАН.

Глава 14

— Какие у вас имеются доказательства, что он в школе? — спросил Ханасу.

— СЛЕДЫ НА СНЕГУ, ВЕДУЩИЕ В ВАШЕМ НАПРАВЛЕНИИ. ИЛИ ОН ПРЯЧЕТСЯ В ВАШЕЙ ШКОЛЕ, ИЛИ ОН ПОГИБ.

— Ученики помогут вам обыскать школу. Они хорошо знают, где можно спрятаться в школьных зданиях.

— ДАЙТЕ СООТВЕТСТВУЮЩИЙ ПРИКАЗ.

Выключив коммуникатор, Ханасу холодно посмотрел на меня.

— Итак, наш план провалился. Поймав тебя, они применят аксионный фидер и узнают о моем участии в заговоре. Согласен ли ты совершить самоубийство, чтобы защитить меня?

Все это он высказал мне с непроницаемым лицом. Тем же бесцветным тоном. Хотя в комнате было холодно, я почувствовал, как на лбу у меня выступила испарина.

— Не так быстро. Еще не все потеряно. Давай оставим самоубийство в качестве последнего средства. Я могу где-нибудь спрятаться?

— Нет. Они все обыщут.

— А здесь? В твоем кабинете. Скажешь им, что меня здесь нет.

— Ты не знаешь наших людей. Что бы я — или кто другой — ни сказал, они обыщут все помещения согласно полученному приказу. Мы очень старательные.

— Но у вас отсутствует воображение. Я перехитрю их.

В тот момент у меня самого было туго с воображением. Только адреналин, выброшенный в кровь предложением о самоубийстве, заставил шевелиться мои извилины. В отчаянии я посмотрел по сторонам.

— Окно! Я вылезу через него и спрячусь…

— Оно никогда не открывается. Закрыто намертво.

— Никогда не открывается? Даже летом?

— Сейчас лето.

— Я боялся, что ты это скажешь. Не все еще потеряно. — В моем голосе звучала безысходность, потому что у меня было предчувствие, что все потеряно. — Если нельзя спрятаться внутри, я спрячусь снаружи. Должен существовать какой-то выход на крышу. Чтобы сделать там ремонт. Или закрепить черепицу.

— Там нет черепицы.

Я с трудом удержался, чтобы не вырвать у себя клок волос.

— Не надо понимать меня буквально. Ведь можно как-то попасть на крышу изнутри?

— Можно.

Я еле сдержался, чтобы не схватить его за горло и не вытряхнуть из него необходимые мне сведения.

— У тебя есть планы? Планы-схемы школьных зданий?

— Да. Они в шкафу.

— Тогда достань их. Побыстрее, если можно.

Сколько времени осталось до прибытия поисковых отрядов? Я защелкал пальцами, погрыз ногти, и, когда Ханасу достал планы, вырвал их у него из рук. Я быстро переворачивал листы, не обращая внимания на его оптимистические замечания.

— Мы зря теряем время. Выхода нет. Я не хочу, чтобы меня пытали при помощи аксионного фидера. Если ты не желаешь покончить жизнь самоубийством, тогда я сам…

— Хватит ныть! — рявкнул я.

Мне это уже начинало действовать на нервы. Я ткнул пальцем в схему.

— Вот это. Что это за обозначение?

Ханасу взял листок, направил на него свет и прищурился. Мое сердце застучало в два раза быстрее.

— Да, я вижу, — наконец произнес он. — Это дверь.

Я хлопнул его по плечу.

— Мы спасены! Если ты сделаешь все, что я прикажу. Первое, распорядись, чтобы все собрались вместе. Я имею в виду не только учеников, но и учителей, поваров, садовников, специалистов по пыткам. Всех.

— У нас нет садовников.

— Какая разница! — Мой голос сорвался, и я с трудом взял себя в руки. — Самое главное, чтобы они собрались все вместе. Сейчас! Скажи им, что они должны участвовать в поисках. Остальное я объясню тебе потом.