Ломехузы - Углов Федор Григорьевич. Страница 24

Этот уровень продержался до 1985 г. Это уровень нравственного вырождения народа, в первую очередь — народа русского. В период с 1970 по 1980 г. количество здоровых людей, не пораженных самой страшной из массовых болезней — алкоголизмом и дебильностью, уменьшалось со скоростью примерно 0,1% в год. Число же больных среди населения России ежегодно увеличивалось на 1%, или на 1,4 млн. человек.

Мировая история имеет аналог подобной бурной алкоголизации общества. Более 100 лет тому назад — в 1870 г. во Франции потребление алкоголя составляло 3 — 4 л/год, уже в 1895 г. — 23 л/год на душу населения. Период с 1871 по 1895 г. — это время после поражения первой в истории пролетарской революции — Парижской Коммуны, когда буржуазия, потрясенная опасностью утраты политической власти, до предела расширила возможность потребления алкоголя трудящимися и довела его уровень до 25 л/год в 1905 г. Это уже уровень физического вырождения нации, когда количество жителей в стране начинает уменьшаться, то есть людей умирает больше, чем рождается. Долго в такой ситуации ни одна страна существовать не может. Видимо, в связи с этим государство вынуждено было снизить потребление алкоголя до 22 л/год к 1917 г. и до 18 л/год в 1980 г.

Подвергнутые массированному воздействию алкоголя, коварно скрытому в самых привлекательных растворителях, каковыми являются высококачественные французские вина, трудящиеся Франции утратили возможность следовать традициям Парижской Коммуны. Политическая и экономическая власть буржуазии оказалась вне опасности.

Даже при беглом сравнении двух стран — Франции и России, подвергшихся в разное время алкоголизации в течение десятилетий, — нельзя не отметить много тождественного. Прежде всего, в той и другой стране подтвердился несомненный факт, что народ и страна сами по себе не спиваются, этому активно способствуют заинтересованные люди, группы, партии и т.д. Кроме того, налицо поддержка внутренних подрывных сил в её действиях по спаиванию, то есть фактически по уничтожению своего народа, со стороны правительственных деятелей, и определённых кругов других стран.

Никогда и нигде в средствах массовой информации и литературе не выражался активный протест против спаивания населения. Во всех случаях все приписывалось свойству характера народа. Тогда почему же до определённого момента душевое потребление в той или другой стране десятилетиями держалось на малых цифрах, в вдруг за короткий срок возрастало по много раз?!

Никто ни внутри нашей страны, ни за рубежом не встал на защиту спаиваемого народа. Особенно бросается в глаза то, что в период правления Л. Брежнева, когда пьянство год от года принимало все более чудовищный размах, ни один зарубежный «голос», ни одна газета не только не упрекнули нас в этом, но и просто не упоминали до 1985  г. об алкогольной проблеме в нашей стране, по-видимому, чтобы не спугнуть нас и не помешать «пить вволю». Значит, все шло в полном согласии между внутренними и внешними врагами нашего Отечества.

Все те, кто в той или иной мере участвуют в спаивании нашего народа, стремятся смягчить в глазах населения его губительное действие. Если же это сделать невозможно, стараются все тяжкие последствия приписывать только пьяницам в алкоголикам. Между тем от алкоголя страдает весь народ, вся страна, об этом открыто и смело говорили патриоты прошлых лет, об этом всю правду говорят они и в наши дни. Спасение нашего народа лежит именно в правде, узнав которую многие задумываются и прекращают пить. Вот этого-то и боятся те, кто этой правды не говорит.

Вот как описывал профессор И. А. Сикорский последствия роста потребления алкоголя после введения царской монополии в 1895 г.:

Эти слова полностью согласуются с характеристикой бедствий, которые обрушиваются на наш народ при свободной продаже алкоголя. Об этом же писал Л. Н. Толстой в своих многочисленных статьях, посвящённых алкогольной проблеме. В статье «Богу или Мамоне» он пишет: «Огромное пространство лучших земель, на которых могли бы кормиться миллионы бедствующих семей, заняты табаком, виноградом, ячменем, хмелем и, главное — рожью или картофелем, употребляемыми на приготовление пьяных напитков, вина и, главное, водки. Миллионы рабочих заняты приготовлением этих предметов...» «Какие же последствия от употребления этих предметов, приготовления табака, водки, вина, пива?» спрашивает он и отвечает. «Девять десятых преступлений совершаются в пьяном виде» «Какая же польза от употребления пьяных напитков?» — «Никакой».

Ф. М. Достоевский тоже делал вывод, что питейный бюджет строится на будущности народа. В подобном же духе высказывались В. М. Бехтерев, Н. Е. Введенский и другие лучшие умы России.

Все то, о чем говорилось этими учёными и писателями, относилось к тому периоду, когда среднедушевое потребление алкоголя в стране не превышало 3 — 4 л. Что же делается с нашим народом теперь, когда по расчётам социологов и экономистов душевое потребление алкоголя у нас (с учётом кустарного хмеля) в 4 — 5 раз выше, чем во времена Л. Н. Толстого и И. А. Сикорского!

Экономистами уже давно доказано, что здоровый, нормальный путь повышения доходов казны — это путь прекращения торговли алкоголем. Через короткий период трудностей будут нарастать доходы от других нормальных источников, и они быстро перекроют все питейные сборы. Это элементарная истина, и её не понимают только люди недостаточно грамотные в экономических вопросах или не желающие её понимать. С этой точки зрения каждый, кто рассчитывает путём массовой торговли алкоголем исправить финансовое положение страны, напоминает человека, рубящего сук, на котором сидит. Это — временщик, который хочет любой ценой создать видимость благополучия, пока он у власти, а после него — хоть потоп.

Пока мы не добьемся полного отрезвления народа, все наши планы по ликвидации застоя, перестройке останутся не реализованными. Правильность такого вывода доказана практикой государства: на ликвидацию последствий первой мировой войны и разрухи нам потребовалось 4 — 5 лет трезвой жизни и работы.

А мы с экономическим застоем бьемся уже шестой год и ни на йоту не сдвинулись с места в лучшую сторону. И все это потому, что пьющий народ ничего разумного создать не может! Элементарный разум говорит об этом. И если некоторые экономисты и социологи вроде Н. Шмелева убеждают нас в обратном и настаивают на том, чтобы для алкоголя были убраны все запреты, то это совсем не от незнания вопроса и не от экономического невежества. Здесь мы видим нечто другое. Почему экономист Н. Шмелев не выдвинул никакого другого варианта в системе преодоления кризиса в стране, кроме увеличения продажи алкоголя? Почему он не предложил прекратить тратить валюту на табак и вино, на которые мы ассигнуем сотни миллионов золотых рублей? Экономические затруднения — это только предлог для того, чтобы можно было обосновать требования о дальнейшем расширении продажи спиртных изделий.

Подобные предложения и подобная политика наблюдались в России много раньше. В связи с этим полезно вспомнить выступления некоторых депутатов Государственной Думы. Так, в 1911 г. депутат М. Д. Челышев говорил: «У нас в городе Самаре в 1902 г. я внес предложение в Думу, что городу выгоднее прямо внести в казначейство то, что у нас наживает казна от продажи спиртного. Но такое предложение даже напечатать нигде не разрешили, и только через год мы добились разрешения заслушать его в Думе. В 1903 г. заслушала это заявление и приняла его. Но результаты? Из Питера нам отказали... Ведь из-за денег торгуют... ну, на, возьми ты деньги от нас, но отпусти душу на покаяние!