Мемуары Ветра (СИ) - Ka Карина. Страница 151

Она ощутила, как жизненные соки мыши перетекают в посох Уильяма и дают ему новые фейры. Увидев выражение её лица, стиг откинул голову назад и захохотал. Он снова стукнул палкой по гниющим доскам хижины.

Лохматый комочек ожил и весело завилял тонким как нитка хвостиком.

— Но так нельзя! Жизнь – это не игра! Прекрати! – прокричала Милена пересохшими губами. Она хотела выхватить у мужчины посох, но Кристиан перехватил движение. Его пальцы слегка сжали её плечо, предупреждая.

— Запомни, Уильям, я никогда не встану на твою сторону! Не буду помогать убивать! — прохрипела Милена. У неё даже язык не поворачивался назвать этого человека дедом!

— Ты зашла в эту хижину, как моя внучка… Но выйдешь из неё моим клятым врагом, — сказал Уильям с тихой угрозой в голосе. Милена, готовая к такому повороту событий, распахнула шкатулку. Сначала никто не понял, что случилось. В хижину вдруг ворвался обезумевший вихрь. По комнате разлетелись жёлтые куски пергамента с потёкшими чернилами. «Отец, помоги своей дочери!» — взмолилась Милена, обращаясь к ветру. Воздух в хижине сгустился и стал принимать знакомую форму юноши с пепельными волосами. Кристиан взял Милену за руку и метнулся к выходу. Но дверь хижины внезапно захлопнулась перед ними. Догнавший их Факел попробовал выбить её плечом. Но она даже не покачнулась. Обернувшись, Милена увидела удивительную картину. Ветер вплотную подлетел к Уильяму и смотрел ему в глаза. Под взглядом призрачного юноши у старика на лице стали появляться новые морщины. А седые пряди становились совершенно белыми, словно обесцвеченными. Кусочки пергамента до сих пор парили по хижине, при этом издавая странный звук. Он походил на плач, рычание и стон одновременно. «Так это и есть Мемуары Ветра!» догадалась Милена. Она поймала один из клочков бумаги и пригляделась.

Пергамент был живым! Он шевелился на ладони и открывал в крике свой беззубый рот. Так вот, что издавало такой звук, когда Агнесса запиралась у себя в комнате! Аш была права – она открывала шкатулку!

— Бежим, Милена! Альпин вырубил топором дверь! – окликнул её Кристиан.

Взглянув на то место, где до этого стояла дверь, Милена обнаружила гнома.

— Не зря я взял с собой эту малютку! – пролепетал он и ласково погладил лезвие топора. Милена хотела обернуться, но Кристиан и Факел подхватили её под локоть и выволокли наружу. Когда они взлетели в небо, из леса выбежали целые десятки Ищеек. Страх, словно большая обезьяна опустился на плечи и обвил цепкими лапами шею, заставляя паниковать. Но всё же Милена сумела взять себя в руки. Она опустила глаза. Вихрь стремительно вылетел из хижины и разнёс её на мелкие щепки, словно игрушечный домик.

— Мы–ы–ы с тобо–ой ещё обязательно у–у–увидимся–я–я, Ми–и–илена Ка–аролл!

– донёся до неё крик Уильяма, чья фигура белела среди обломков хижины.

— Все вы так говорите, — пробурчала Милена, вспомнив, что Варраван и ведьмак с пустыря тоже так с ней прощались. Да уж, с некоторых пор её жизнь стала весьма интересной штукой!

— Теперь я знаю, в кого пошла характером твоя мама, — задумчиво проговорил Кристиан. Он и Джей обменялись понимающими взглядами.

— Когда я в следующий раз навещу своих родителей, то обязательно скажу им, что Америка мне не понравилось! Люди здесь ужасно негостеприимные!

– весело вставил Факел. Милена вымученно улыбнулась. Но так и не нашла, что ему ответить.

Глава двадцать пятая: Две ведьмы, кошка и луна.

Яд – сладок…

— Я злая, голодная и замёрзшая… И пока я не доберусь до душа, холодильника и кровати, меня лучше никому не беспокоить! — беспрерывно повторяла Милена, поднимаясь по ступеням на восьмой этаж. Лифт, как назло, не работал. Пришлось идти пешком. День уже заканчивался.

Наступали сумерки, постепенно закрашивая небо неровными лиловыми мазками. Солнце давно село. Но лёгкий весенний воздух все ещё хранил тепло его ласк. После путешествия в Хижину Колдуна, которую окружал выжженный лес, Милена жадно впитывала в себя запахи трав. Ухоженные газоны соседей, конечно, радовали глаз, но желание увидеть верденский лес было почти неодолимым. Воспоминание об этом диком месте сдавило сердце. От тоски снова захотелось плакать. Как она соскучилась по городу ведьм! По просторным бархатным холмам! По неприступным горам долины Сорго! По реке сирен, от которой исходил зловещий чёрный туман! По пьянящему запаху свободы! И шёпоту листвы в верденском лесу! Пережитое в Хижине Колдуна оставило неприятные воспоминания, но ответило на несколько важных вопросов. Теперь Милена знала, в чём заключается стигская магия и почему все её так боятся. Знала, что надежда обрести деда напрасна. У неё лишь появился новый опасный враг. Уильям не остановится, пока Орден Посвящения не обретёт былое величие. Пока люди не встанут на колени. Теперь все артефакты, кроме Мемуаров Ветра и Клыка Дракона, находятся в его руках. В его власти. А что если и они уже попали к нему? Эта мысль так потрясла Милену, что она не сразу заметила, как налетела на человека. Визгливый лай собаки заставил её опомниться. Она поспешно извинилась и помогла подняться старику, которого сбила с ног. Это был бывший моряк. Мистер Поунстер, у которого, как и у всех жителей этого дома, имелась своя маленькая тайна…

— Здравствуй, Милена Каролл. С возвращением, — проговорил старик и взял на руки щенка. Болонка решила воспользоваться случаем и лизнула хозяина в небритую колючую щёку. Видя, что мистер Поунстер ещё не договорил, Милена насторожилась. Она даже припомнить не могла, когда в последний раз говорила со стариком без свидетелей.

— Я знаю, где ты была, — бросил сосед. Милена даже не удивилась такому началу разговора. Старый волк всегда умудрялся вынюхивать нужную информацию за несколько минут, при этом не участвуя в самих событиях. Но всё же Милену слегка обеспокоил странный блеск в его тусклых, словно выцветших на солнце глазах.

— Я уверен, Агнесса бы гордилась твоим поступком. Но подумай ещё раз.

Правильно ли ты поступила? Правильно ли сделала, что не перешла на сторону Уильяма? Заметь, глупость и героизм начинаются с одной буквы! насмешка коснулась его тонкого, будто сделанного из пергамента рта. Видя, что Милена собирается ответить на его дерзкую реплику, старик жестом приказал ей хранить молчание.

— Прошу, не сердись на меня. Я просто хочу предупредить тебя. Грифон и Уильям так просто не отступятся. Они не выпустят тебя из своих когтей…

Но для того, чтобы посадить птицу в клетку, её нужно поймать. Стерегись, Каролл! Стерегись и помни, что Великая Ночь Восстания – это только начало. Начало Великого Дня, который ещё не наступил! Ты оказалась в туннеле, девочка. В длинном тёмном туннеле, где не видно ни конца, ни света… — от этих слов голову Милены сковало обручем мигрени. Но всё же она выдержала испытывающий взгляд моряка. Уходя, мистер Поунстер напоследок оглянулся. Болонка в его руках недовольно заворочалась.

— Люди любят страшные истории лишь потому, что они случаются не с ними… Эхо судьбы ещё не дошло до твоих ушей, Милена Каролл. Но оно уже близко. Скоро и ты услышишь его крик, — он зашагал дальше по лестнице. Звук его тяжёлых шагов и завывание собаки ещё долго раздавались в парадном. Но вскоре всё стихло. «Старик Поунстер что–то знает! Но даже, будучи оборотнем, он более разговорчивый, чем сейчас!» — подумала Милена, прежде чем в очередной раз перепрыгнуть ступеньку.

* * * Милена хотела заснуть, но как бы ни ворочалась, не могла. И теперь она лежала в промежуточном состоянии. Тяжелое от усталости тело ничего не ощущало, а мозг упорно работал.

С тех пор, как она вернулась домой, прошло пару недель. А ей казалось, что прошло уже несколько лет. Родители отреагировали на её исчезновение более бурно, чем обычно. Лора устроила огромный скандал, который окончился словами: «Юные леди так себя не ведут!». А Вэнс забыл про свою будничную мягкость и посадил её под домашний арест. Так что всё это время Милена жила, как по шаблону. Школа, домашнее задание, нелепые наряды миссис Шейп, тесты, сплетни Лизы, дом… Даже радость от близких летних каникул не доставляла обычного удовольствия. Казалось, весь мир замер в ожидании. Но чего? После Ночи Восстания церкви окончательно взбунтовались. Теперь на каждом шагу можно было встретить монаха, который бормочет молитвы и судорожно обливает всё вокруг святой водой.