Сорвать заговор Сионских мудрецов - Шамир Исраэль. Страница 64

Ничего не бойтесь, потому что этого хотят Фридман и Гринспен. Паника — плохой советчик. Кризис — это игра воображения, машины по-прежнему работают, люди знают, что делать. Замедление темпов роста хорошо и для нас, и для планеты. Долги можно зачеркнуть, как это делал еще Солон Афинский. Возможный вариант выхода из кризиса можно найти в фантастическом романе Алексея Толстого «Союз Пяти». Его герои, суперолигархи, решили напугать весь мир, разрушив Луну. Пока шла паника, они скупили все, что есть на свете. Но когда миновала паника, оказалось, что люди уже не признают их прав собственности — они работают и берут в магазинах необходимые им вещи, обходясь и вовсе без денег. Испуг может привести олигархов к победе, но слишком сильный испуг может привести к коммунизму.

Как сорвать заговор сионских мудрецов,

или

О восстановлении оригинального древнееврейского текста Ветхого Завета ^[48]

Однажды президент Джордж Буш-младший посетил Израиль. Когда он улетал, к нему обратился израильский журналист и спросил, что произвело на того самое сильное впечатление. Буш задумался на секунду и ответил: «То, что, несмотря на трудности и войны, вы успели за короткое время существования вашего государства перевести Библию на иврит!»

Это, конечно, анекдот. Каждый простак — даже Джордж Буш — знает, что Ветхий Завет в оригинале написан на иврите, и что израильтянам не было нужды переводить его. Но в каждой шутке есть доля шутки. Создатели этого еврейско-техасского анекдота верят, что в руках евреев — подлинник главного священного текста христианского мира, что евреи — создатели и хранители этой святыни. Эту веру — сознательно или подсознательно — разделяет с ними и большинство христиан Запада. Такая позиция ставит евреев на особое место в иерархии Запада — вспомним, что основная функция браминов Индии связана с охранением и передачей ведических текстов, и этим объясняется их высокое положение в индийском обществе, дающее и министерские портфели, и директорские посты. Сакральной функцией евреев как хранителей священного текста можно объяснить и положение евреев в Западном обществе, выражаемое в непропорциональном демографической численности влиянии на западную христианскую мысль, философию и образ жизни.

Действительно, хотя сам факт влияния не вызывает сомнений, его объяснение затрудняет многих. Эта трудность объяснения порождает такие мифические схемы, как заговор сионских мудрецов и подобные фантазии. Прагматики объясняют это деньгами, взаимовыручкой, «командной игрой». Но и это не помогает — евреи в Греции, Иране, Индии тоже не бедны и помогают друг другу, однако большого влияния не имеют. Интересная особенность — в этих странах не любят Америку и Израиль и не с ходу поймут шутку про президента Буша. Мы объясняем это тем, что у православных христиан, у мусульман, тем паче у индуистов и китайцев евреи не имеют сакральной функции, не являются хранителями священного текста. С прочими все ясно, а у православных христиан священный текст (конечно, после Нового Завета) суть Септуагинта, греческий Ветхий Завет, составленный в третьем веке до Р.Х., за тысячу лет до завершения известной нам сегодня древнееврейской версии Ветхого Завета.

Когда говорят о различиях между западными и восточными церквами, приведшими к разрыву и схизме, обычно вспоминают про filioque, но основное расхождение, из которого следуют все остальные, можно указать в выборе основного текста. Вот где находится роковое перепутье, «направо пойдешь — головы не снесешь», между Восточной и Западной церквами. Западная церковь чтит Ветхий Завет, переведенный с Еврейской Библии, а Восточные церкви считают греческий текст — своим оригиналом и переводят с него. Трудно преувеличить значение этого расхождения. Когда св. апостол Павел сказал, что все едины во Христе, «несть иудей, ни эллин; несть мужеский пол, ни женский» (Галатам, 3:28), он упомянул диаметральные противоположности, полярные различия: мужчина и женщина, иудей и эллин. Действительно, идеальные иудей и эллин диаметрально противоположны, как и идеальные мужчина и женщина. Христианская вера идет по узкой стезе между иудейской и эллинской тенденциями, находящимися в постоянном напряжении как Инь и Янь. Восточные церкви склоняются к эллинской, а западные — к иудейской тенденции. Эллинский дух нашел свое выражение в греческом тексте Септуагинты (LXX), а иудейский — в масоретском древнееврейском тексте (MT). Переводы этих текстов неизбежно несут и дух оригинала.

Надо признаться, что для меня знакомство с этой проблемой началось относительно недавно. До этого я думал, как и все, что Ветхий Завет на любом языке суть перевод древнееврейского оригинала, того самого оригинала, который хранится в синагоге. Но вот несколько месяцев назад я приехал в Москву. Последовала плотная вереница встреч, дружеские застолья, беседы до утра — все то, чем славится первопрестольная. И однажды мой друг Михаил, преподаватель МГУ, сказал, что меня хочет принять знаменитый старец, исповедник и духовник из подмосковного монастыря. Для верующего православного человека это круче вызова к Путину. Я был бесконечно польщен и тронут. Хотя мне доводилось встречаться с епископами и митрополитами, со священниками и монахами Афона и Иерусалима, старцы — это живое сердце православия.

Мы выехали из Москвы в четыре утра, задолго до рассвета, и понеслись по пустынному шоссе. В этот предутренний час дорога была пуста. Пусто было и перед монастырем, еще не слетелись туристские автобусы, и только возле храма уже толпились первые богомольцы. Здесь не место писать обо всем, что произошло на этой встрече. Но скажу о главном. Рассказал мне старец о своей мечте издать Ветхий Завет на древнееврейском языке, исправленный в соответствии со Славянской Библией. Поначалу я глубоко усомнился. Славянская, или Елизаветинская Библия (1751) — сама по себе перевод, и перевод с греческого перевода. Ну, не странная ли задумка — исправлять оригинал по вторичному переводу, даже не по греческому переводу, а по переводу с греческого на церковно-славянский? По сравнению с дерзостью этого плана меркнет любой постмодернистский проект. Впрочем, это как раз меня привлекало.

Настало время для еще одного признания. Перевод — это не автокопирование, перевод несет двойную нагрузку культур оригинала и перевода, а поэтому и он поддается переводу. Перевод не хуже оригинала, он — другой. Это я вполне осознавал, с тех пор как переводил «Одиссею» на русский — не с греческого оригинала, а с английских переводов Лоуренса (1932) и Рью (1946) с нарочитым сохранением англицизмов. Этот постмодернистский проект-перевод был издан в 2000 году петербургским издательством «Алетейя», специализирующимся на издании греческих классиков. Этот сложный путь был избран мною, чтобы донести до читателя идею Хорхе Луиса Борхеса: для современного читателя «Улисс» Джойса предшествует «Одиссее» Гомера. Английские пост-Джойсовские переводы несли этот месседж на подсознательном уровне, и я пытался сохранить его в русском переводе. Так что идея перевода с перевода, или даже реконструкции оригинала не была мне чужда.

Чем дольше я задумывался над словами старца, тем яснее они становились. По сути дела он предлагал реконструировать утерянный оригинал греческой Септуагинты, пользуясь Елизаветинской Библией для решения спора между версиями. Как вы скоро поймете, реализация замысла старца может оказаться поворотным пунктом в духовной истории человечества, привести к сближению церквей Востока и Запада, прекратить деградацию, которую переживает наша — и Западная — духовная жизнь, и помочь иудеям победить свою гордыню и придти к Христу. На протяжение веков евреи переводили Библию на языки народов мира для того, чтобы повлиять на их духовное развитие; настало время расплатиться с ними той же монетой, дав им подлинный древнееврейский текст Ветхого Завета, не отредактированный синагогой и отцензурированный книжниками и масоретами текст, а тот самый текст, который читали во времена Второго Храма.