Каббала власти - Шамир Исраэль. Страница 85
Более четырнадцати лет тому назад советский коммунизм прикончили, и англо-американский либерализм одержал свою третью крупную победу за столетие. Последние годы были трудными для русских — продолжительность жизни резко упала, промышленность пережила крах, а великие достижения советских времён были аннулированы. Но жизнь обычного человека стала гораздо хуже и в победоносных Западной Европе и США, потому что имущие классы потеряли свой огромный страх перед восстанием рабочих и возможностью альтернативного развития. Социальные достижения западного рабочего класса были завоёваны именно благодаря этому страху и все эти блага забрали назад, когда Россия была превращена в малозначительную страну.
Стивен Гауэне понял это. На самом деле, его эссе представляет собой жалобу на «радостный» тон Говарда Зинна и других западных левых, которые составляли левый фланг антикоммунистического фронта времён «холодной войны». Говард Зинн отказывается признаться в сотрудничестве с врагом и в этом он не одинок. Британский троцкист Алан Вудс только что опубликовал многословную статью из трёх частей [127] в ответ на мою «Сагу о младой Селии» [128], и она тоже преисполнена ликования. Вудс указывает на то, что его гуру Троцкий «всегда выступал за безусловную защиту СССР против империализма и капитализма». Но сам Вудс и ему подобные не следуют этому совету. Для него русские коммунисты — это «сталинисты», и он весело начинает их расспрашивать:
Начнём с нескольких вопросов, неудобных для наших оппонентов-сталинистов. Первый вопрос таков: Если мы согласимся с тем, что вы говорите, с тем, что Советский Союз был социалистическим раем, то как же получилось, что он потерпел крушение?
А второй вопрос будет таким: если в СССР была подлинная рабочая демократия, почему советские рабочие не боролись, защищая старый режим? Как могло случиться, что после более чем 50 лет того, что Исраэль Шамир называет социализмом, капитализм был восстановлен без гражданской войны?
Это правомерные вопросы и на них следует ответить.
Печальная истина состоит в том, что сознанием людей можно манипулировать. Подавляющее большинство мужчин и женщин будут действовать против своих же кровных интересов, если их убедить в том, что «это правильно». Я недавно наблюдал это в одном израильском кибуце — богатом, стабильном, процветающем предприятии. Средняя доля общинной собственности, приходившаяся на одного члена кибуца, составляла почти миллион долларов. Они затеяли аферу с приватизацией и «дифференциацией доходов» и превратились в нищих. Теперь многие члены кибуца, вчерашние миллионеры, выживают, собирая остатки урожая на полях. Их огромная собственность досталась нескольким семьям с хорошими связями.
Я спросил членов кибуца: «К приватизации вас никто не принуждал. Вы сами приняли её, вы голосовали за неё. Зачем вы поднимали руку за схему, которая обязательно должна была вас разорить?»
«Нам сказали, что так прогрессивнее», — ответили мне.
Если так могло случиться с несколькими тысячами образованных и зажиточных израильских кибуцников, то ещё легче было убедить миллионы простодушных русских людей в том, что «государственная собственность губительна для развития» — ведь эту мысль им вдалбливал миллион голосов с Запада. Троцкисты сыграли значительную роль в этой идеологической войне, бойко цитируя Маркса и убеждая россиян что то, что они имеют — это не социализм или коммунизм, а «правление номенклатуры».
Коммунизм в России проиграл «холодную войну», так как он проиграл войну за дискурс. Антикоммунизм стал неотъемлемой частью любого политического или философского движения в Европе и Северной Америке. Наши троцкистские друзья составляли левый фланг антикоммунистического фронта, рядом с еврокоммунистами Берлингуэра и деконструктивистами — последователями Деррида. В конце концов этому единому антикоммунистическому фронту удалось подорвать боевой дух советского народа.
Антисталинская кампания была мощным идеологическим оружием в войне за дискурс, ибо образы Ленина и Сталина были для советского народа священными. Близорукий Хрущев думал, что ведёт войну за наследие Сталина со сталинскими министрами, но вместо того он подорвал сакральную структуру советского коммунизма и нанёс ему непоправимый ущерб.
Оглядываясь назад, мы понимаем, что значительная доля претензий западных левых к Сталину и к Советскому Союзу ничего не стоит.
«Русская жестокость» и «ужасы ГУЛАГА» были евроцентристскими расистскими инсинуациями. В самом деле, число заключённых в США сегодня больше, чем когда-либо в России. Вудсу дотстаточно прочитать одну недавнюю статью Марка Кертиса («Колониальный прецедент», The Guardian, Tuesday October 26,2004), чтобы ещё раз убедиться в своей собственной типичной британской свирепости:
«За время кампании против мау-мау британские силы убили около 10 000 кенийцев, тогда как жертвы среди колониальных сил и европейского мирного населения составили 600 чел. В некоторых британских батальонах велись «табло» («таблицы очков»), где подсчитывались убийства, а первому подразделению, уничтожившему повстанца, выдавалась премия в J5, причём у трупа зачастую отрубали руки, чтобы облегчить снятие отпечатков пальцев. Были созданы «зоны свободного огня», где в любого африканца можно было стрелять без предупреждения. С усилением протеста против британского правления стали проводиться безжалостные операции «переселения», которые привели к смерти десятков тысяч людей, а около 90 000 чел. оказались в лагерях для интернированных. В этих вариациях пятидесятых годов на тему иракской тюрьмы «Абу-Грейб» свирепствовали болезни, а принудительный труд и избиения носили систематический характер».
Действительно, народы мира, находившегося под эгидой Советов, никогда не испытывали ничего подобного разорению, устроенному англо-американскими силами внутри границ их империи.
ГУЛАГ прямо-таки блекнет по сравнению с израильскими концентрационными лагерями для палестинцев. Самый крупный из них — это весь Сектор Газа, где содержится один миллион заключённых.
«Сталинские зверства» и близко не могут конкурировать со зверствами США в оккупированной Германии, с ядерной бомбардировкой Хиросимы, со сброшенными на Токио зажигательными бомбами или с миллионами убитых вьетнамцев и алжирцев.
Советские войска помешали попыткам государственного переворота в Венгрии, Восточной Германии и Чехословакии. Левые скорбели по каждому из этих случаев, но в то же самое время американцы боролись с прокоммунистическими восстаниями в Греции и Малайе, Никарагуа и Кубе, Индонезии и Камбодже. Меа culpa, должен признаться, что молодым диссидентом я поддерживал Пражскую весну, но теперь я сожалею, что у советских коммунистов в девяностых годах не хватило духу устроить «площадь Тяньаньмэнь» в Москве и арестовать проамерикански настроенных «бархатных путчистов».
Вторжение в Афганистан осудил весь Запад, от троцкистов Вудса до американского президента. Но была ли их критика оправданной? Советские войска вошли в Афганистан по прямой просьбе афганского президента с целью остановить бунт, устроенный ЦРУ.
Вот лишь небольшой отрывок из интервью Збигнева Бже-зинского, заманчиво озаглавленного «Как США спровоцировало Советский Союз вторгнуться в Афганистан и начать всю эту заваруху» (Le Nouvel Observateur, 15–21 января 1998):
Вопрос: Бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс в своих мемуарах [ «Из тени»] утверждает, что американские спецслужбы начали помогать муджахеддинам в Афганистане за шесть месяцев до советской интервенции. В этот период вы были советником президента Картера по национальной безопасности. Поэтому вы, конечно, сыграли свою роль в этом деле. Это так?
Бжезинский: Да. Согласно официальной версии истории, помощь ЦРУ муджахеддинам стала поступать в 1980 году, то есть после того, как 24 декабря 1979 года в Афганистан вторглась Советская Армия. Но в действительности — и эта тайна до сегодняшнего дня тщательно охранялась — всё было совершенно по иному. [на самом деле президент Картер подписал первое распоряжение оказать тайную помощь оппонентам просоветского режима в Кабуле ещё 3 июля 1979 года. И в тот же самый день я написал президенту записку, где объяснял ему, что, по моему мнению, эта помощь приведёт к советскому военному вмешательству.
Вопрос: И, несмотря на такой риск, вы отстаивали необходимость этой секретной акции. Но, может быть, вы сами желали, чтобы Советы вступили в войну, и старались это спровоцировать?
Бжезинский: Не совсем так. Мы не подталкивали русских к вмешательству, но мы сознательно увеличивали вероятность того, что они все-таки вмешаются.
Вопрос: Когда Советы оправдывали своё вторжение, утверждая, что они намерены бороться против тайного вмешательства Соединённых Штатов в афганские дела, им не верили. Однако, оказывается, это была правда. Вы ни о чем сегодня не сожалеете?
Бжезинский: О чем сожалеть? Эта тайная операция была превосходной идеей. В результате русские были втянуты в афганскую ловушку, а вы хотите, чтобы я об этом сожалел? В тот день, когда Советы официально пересекли границу, я написал президенту Картеру вкратце вот что: «Сейчас у нас есть возможность дать СССР его собственную вьетнамскую войну». И на самом деле, почти 10 лет Москве приходилось вести войну, которую её правительство не смогло выдержать. Этот конфликт деморализовал население и в конце концов привёл к распаду советской империи.
127
http://www.marxist.com/Theory/reply shamirl.htm.
128
См. http://left.ru/inter/2004/shamir.htmi по-английски, http://www.left.ru/2004/15/ shamir114.html по-русски, на сайте http://www.rebeiion.org/ по-испански.