Комедия ошибок - Некора А.. Страница 10

Как же, сударь! Час назад я докладывал вам, что судно «Поспешность» отплывает ночью; но вас задержал пристав на пароме «Отсрочка», и вот в мешке ангелочки, [25]посланные освободить вас.

Ну, малый с толку сбился, как и я!

Мы оба здесь во власти заблуждений.

Спасите нас, святые силы неба!

Входит куртизанка.

Как рада, Антифол, я встретить вас.

Вы отыскали, вижу, ювелира:

Ведь вот та цепь, что обещали мне?

Не искушай! Отыди, сатана!

Сударь, неужели это госпожа Сатана?

Это сам господин черт.

Нет, хуже; это чертова бабушка, явившаяся сюда в образе женщины легкого поведения. От этого и происходит, что когда женщина говорит: «Прокляни меня, господи!», то это все равно как если бы она сказала: «Сделай из меня, господи, женщину легкого поведения!» Ведь в писании сказано, что дьяволы являлись людям в образе легких и светлых ангелов; [26]свет происходил от огня, а огонь жжет; следственно, потаскушка также может обжечь: не подходите к ней!

Шутник вы, сударь, как и ваш слуга.

Пойдем ко мне? Дополним наш обед?

Господин мой, если будет жидкое кушанье, так приготовьте длинную ложку.

Почему, Дромио?

Да потому, что кто ест с дьяволом, у того должна быть длинная ложка. [27]

Отыди, бес! Какой с тобою ужин?

Ты чародейка, как и все твои.

Аминь, аминь, рассыпься, уходи!

Верните перстень, взятый за обедом,

Иль дайте цепь, обещанную мне, —

Тогда уйду и вас смущать не буду.

Другим чертям обрезок ногтя нужен,

Булавка, капля крови, волосок,

Орешек, косточка от вишни; этой —

Дай дорогую цепь!

Побойтесь, господин мой! Не давайте,

А то нас дьявол в цепи закует!

Прошу, отдайте мне кольцо иль цепь;

Надеюсь, обмануть вы постыдитесь,

Исчезни, ведьма! — Дромио, идем!

«Не чваньтесь, дама», — говорил павлин. [28]

Антифол Сиракузскийи Дромио Сиракузскийуходят.

Ну, Антифол с ума совсем сошел,

Иначе б так себя он не унизил.

Он взял кольцо, ценой дукатов в сорок,

И обещал дороже цепь взамен;

Теперь же дать не хочет ничего.

Чем объяснить, как не безумьем явным.

И это, и его внезапный гнев,

И за обедом тот рассказ безумный,

Что дома дверь замкнули перед ним?

Жена болезнь его, конечно, знает,

А потому и не впустила в дом.

Мне надо к ней отправиться сейчас же

И рассказать, что, вдруг сойдя с ума,

Ко мне ворвался он и силой взял

Мое кольцо; да, надо так сказать.

Дукатов сорок! Их нельзя терять.

(Уходит.)

СЦЕНА 4

Улица.

Входят Антифол Эфесскийи пристав.

Не бойся за меня: не убегу;

Уйду тогда, когда внесу сполна

Тебе всю сумму должного залога.

Моя жена расстроена сегодня

И не поверит так легко слуге,

Что мог быть арестован я в Эфесе.

Да это, правда, трудно и понять.

Входит Дромио Эфесскийс веревкой.

Вот мой слуга; принес, должно быть, деньги. —

Ну, как дела? Что я велел, принес?

А вот; уж этого на всех вам хватит.

А деньги где?

Я, сударь, их истратил на канат.

Пятьсот дукатов — на канат, бездельник?

Что? О, за столько я пятьсот куплю.

Да на какой конец ты послан мной?

Купить конец веревки; вот он, нате.

На, получи, вот этим же концом.

(Бьет его.)

О, сударь, будьте терпеливей!

Терпенья надо пожелать мне: ведь невзгоду терплю я.

Ну, ты, сдержи язык.

Если он сдержит свои руки.

Сын потаскухи, бесчувственный негодяй!

Я хотел бы быть бесчувственным, чтоб не чувствовать ваших ударов.

Ты только удары и чувствуешь, как осел.

Я и в самом деле осел; можете убедиться в этом по моим длинным ушам. — Я служу ему с того часа, как родился, и до сих пор ничего не получил за службу из его рук, кроме побоев. Если мне холодно, он согревает меня ударами; если жарко, прохлаждает ими; меня будят пинками, если я заснул; поднимают ими, если сижу, провожают ими, когда ухожу из дому, и встречают, когда возвращаюсь. Я постоянно ношу их на спине, как нищая — своего ребенка; и, когда он искалечит меня, я так и буду с ними ходить за милостыней из дома в дом.

Идем, идем: вот и моя жена.

Входят Адриана, Люциана, куртизанкаи Пинч.

Сударыня! Как говорится, respice finem — помните о конце, а еще лучше пророчество попугая: «Берегись конца веревки!»

Да замолчишь ли ты?

(Бьет его.)

Вот видите? Иль не безумен он?

Да, эта грубость выдает его. —

Мой добрый доктор Пинч, [29]вы заклинатель:

Верните же бедняге здравый смысл.

Я заплачу вам, сколько захотите.

Как взор его пронзителен и горд!

Заметьте же, как он дрожит в припадке.

Позвольте руку мне — пощупать пульс.

Пощупайте и выслушайте ухом!

(Бьет его.)