Страна сосны и оливы - Шамир Исраэль. Страница 54

ГЛАВА XXI. БЕЖЕНЦЫ И ТЕРРОР

Но в Палестине и раньше сомневались в намерениях поселенцев-сионистов. Еще в 20-х годах иерусалимский каноник Вадди предупреждал, что “евреи станут тиранизировать не-еврейское население”. В 1948 году, когда поток беженцев стал реальностью, люди, увидевшие это своими глазами, не смогли хранить наивность и оптимизм, которых хватало на десятилетия на расстоянии. Первым человеком, увидевшим, понявшим, сказавшим и пострадавшим за это был граф Фольке Бернадотт, одна из трагических фигур трагического года.

Бернадотт, племянник короля Швеции, был главой шведского Красного Креста в 1945 году, когда он направился в Третий Рейх для спасения узников концлагерей – на Западе опасались, что перед окончательным поражением нацисты убьют всех узников – свидетелей их зверств. Ему удалось добиться разрешения на эвакуацию тысяч скандинавских узников, а также многих евреев. (Так спаслась, среди прочих, Корделия Эдвардсон, еврейка из Польши, ставшая известной журналисткой и корреспондентом шведской газеты “Свенска Дагбладет” в Иерусалиме.) Поэтому в 1948 году ООН назначила его специальным представителем в Палестине. Поначалу он должен был носить титул Верховного Комиссара, как и глава британской мандатной власти, но затем, в последнюю минуту, его предпочли назвать Посредником ООН.

Бернадотт прибыл в Палестину с самыми острыми про-еврейскими и про-сионистскими сентиментами. Он знал лучше многих о трагедии европейского еврейства, у него было теплое чувство спасителя к спасенным. Он хотел добиться мира между арабами и евреями. Но он быстро убедился в том, что евреи не спешат прекратить войну, но хотят завоевать земли, отошедшие к палестинцам по Плану Раздела. Особое впечатление произвели на него беженцы, сотни тысяч беженцев, сгрудившихся на улицах Рамаллы и Наблуса, он с ужасом думал об их судьбе, об опасности эпидемий, о том, как они проведут дождливую зиму. Он предложил возвратить беженцев, дать компенсацию тем, кто не хочет вернуться, заключить перемирие, слегка упростить границы кантонов Плана Раздела. Он предлагал отдать евреям Западную Галилею в обмен на Негев. Бернадотт не понимал, что правительство Израиля относится к резолюции ООН лишь как к отправной точке, что оно собирается все равно захватить Западную Галилею и удержать Негев, что оно не только не собирается возвратить беженцев, но надеется еще умножить их число.

Против Бернадотта началась яростная кампания в Израиле. Правительство Бен Гуриона не собиралось поступиться “плодами побед” и не хотело, чтобы война была прекращена до полной победы. В своей книге “В Иерусалим” граф Бернадотт пересказывает свою беседу с израильским министром иностранных дел Моше Шаретом: “Евреи считают, что у них два врага. Арабы – все еще Враг №1, но я и наблюдатели ООН находимся на почетном втором месте. Арабы помогали нам всемерно, в особенности во время второго перемирия. Евреи, со своей стороны, все время совали палки в колеса и пытались затруднить нашу работу. Я не понимаю, – продолжал я, – почему Еврейское Правительство относится столь высокомерно и злобно к представителям ООН. Во-первых, нет сомнений, что Еврейское Государство в Палестине будет существовать. Во-вторых, евреи должны постараться смягчить еврейско-арабскую ненависть, ведь арабы в любом случае останутся соседями евреев. Так, израильское правительство могло проявить великодушие в вопросе арабских беженцев, но оно проявило лишь упрямство и жестокосердие по отношению к беженцам. Оно могло бы показать, что многострадальный еврейский народ понимает чувства беженцев и не хочет, чтобы они страдали так, как страдали евреи”.

Бернадотт был лишь первым из многих посторонних наблюдателей, пришедших к переоценке конфликта на основе личных наблюдений. Он сам отдавал себе в этом отчет: “Вскоре в Палестину прибудут триста наблюдателей ООН из четырех стран. Я знаю по личному опыту – по прибытии эти наблюдатели будут симпатизировать еврейскому делу, но я знаю также, что вскоре сила обстоятельств вынудит их изменить свою позицию”. Интересно, что эти слова Бернадотта остаются верными и по сей день. Несколько лет назад генерал войск ООН норвежец Одд Булл, которого израильтяне считали “своим в доску”, вернувшись домой написал резко анти-израильскую книгу. Тогда израильтяне немало мучились вопросом – почему даже самые произраильские наблюдатели ООН после короткого пребывания в Святой земле становятся сторонниками палестинцев. Дело в том, что израильский миф – миф “Экзодуса”, жестоких и ленивых арабов, трудолюбивых израильтян, превращающих пустыню в сад – не выдерживает рассмотрения с близкого расстояния. На него нужно смотреть издалека, из Нью-Йорка, из Милуоки, на худой конец – из бастионов еврейских поселений. С человеком, выбирающимся из кольца осады и идущим по земле, происходит то, что произошло с графом Бернадоттом – он начинает видеть реальность.

Израильское руководство боялось, что к словам Бернадотта прислушаются, что лопнет мыльный пузырь “арабской военной угрозы”, “арабского упрямства”, “арабского Голиафа против еврейского Давида” и станут видны подлинные проблемы – проблема беженцев, проблема захвата арабских земель. 17 сентября 1948 года граф Бернадотт был убит членами группы Лехи («банда Штерна»), во главе которой стоял будущий премьер Израиля Ицхак Шамир. Убийцы – Ицхак Бен Моше, «Рыжий» Зингер, Иошуа Коэн и Мешулам Маковер 31не провели ни одной ночи в тюрьме, хотя власти прекрасно знали их имена. Иошуа Коэн стал близким другом старости Бен Гуриона, а главарь и организатор убийства, Ицхак Шамир – премьер министром Израиля. Этого было мало – Бернадотт был убит дважды, первый раз – пулями, во второй раз – чернилами. Был распространен фальшивый документ, “письмо Бернадотта Гиммлеру”, в котором Бернадотт якобы просил шефа гестапо не освобождать евреев из концлагерей и побольше бомбить Лондон с помощью ракет ФАУ-2. С годами было доказано, что речь идет о грубой подделке, но к тому времени политический капитал был уже заработан убийцами Бернадотта и их союзниками в правящей верхушке Израиля.

(Интересно сравнить посмертную судьбу двух шведских аристократов, Бернадотта и Валленберга. Оба спасали евреев из нацистских концлагерей, оба погибли почти одновременно, но имя погибшего в советской тюрьме Валленберга стало знаменем многолетней борьбы с Советской властью, многие улицы и площади городов мира названы его именем, но убитый сионистами Бернадотт совершенно забыт даже в его родной Швеции.)

Только сейчас можно понять, как прав был Бернадотт. Ведь война 1948 года могла быть последней арабско-еврейской войной. Если бы она завершилась стабилизацией на указанных ООН границах, без захвата и изгнания, возможно, израильтянам удалось бы спокойно сформироваться в новый народ на основе этоса первопоселенцев. Естественное сопротивление палестинцев пришло бы раньше или позже к концу, и не было бы растянувшейся на десятилетия кровавой драмы террора. Ведь первыми “террористами” были крестьяне Сатафа и Субы, возвращавшиеся на родные места, чтобы хоть собрать маслины или захватить оставшуюся рухлядь. Их встречали пулеметным огнем. Когда они приходили в слишком больших количествах– часть №101 из Сатафа переходила “зеленую черту” и устраивала резню в лагерях беженцев.

Почти немедленно после военных действий крестьяне стали возвращаться в родные места. Правительство Бен Гуриона было полно решимости воспользоваться плодами “чуда арабского бегства”. Возвращавшихся называли сначала “инфильтрантами”, потом “федаянами”. Многие “инфильтранты” были убиты на месте израильскими силами безопасности, другие – изгнаны. “Инфильтрантов следует изгнать немедля”,– написал Бен Гурион в своем дневнике. Прогоняли и тех, кто успел добраться до покинутого дома. “Гаолам Газе” опубликовал фотографии: как поступают с инфильтрантами. В фоторепортаже был пробел: по словам редакции, “есть вещи, о которых лучше не говорить”. Вдоль границы была установлена военная зона – пойманных в ней инфильтрантов не задерживали, а убивали на месте без предупреждения.