Благородный дом. Роман о Гонконге. - Егоров Игорь Александрович. Страница 3

Тишину теперь нарушал лишь хлеставший за окнами дождь. Данросс чувствовал, как по спине скатываются капли пота. Аластэр Струан положил Библию и снял очки.

— Ну вот, свершилось. — Он нехотя протянул руку. — Хочу первым пожелать тебе всего доброго, тайбань. Можешь рассчитывать на меня во всем, чем смогу помочь.

— Для меня большая честь быть вторым, тайбань, — так же официально произнес Филлип Чэнь, слегка поклонившись.

— Благодарю вас. — Данросс весь оставался в напряжении.

— Думаю, нам нужно выпить, — изрек Аластэр Струан. — Я налью с твоего разрешения, — добавил он, обращаясь к Данроссу с неуместной напыщенностью. — Филлип?

— Да, тайбань. Я...

— Нет, теперь Иэн — тайбань. — Аластэр Струан разлил шампанское и подал бокал сначала Данроссу.

— Спасибо. — Данроссу были приятны поздравления, но он знал, что ничего не изменилось. — За Благородный Дом! — поднял он свой бокал.

Все выпили. Потом Аластэр Струан вынул конверт.

— Здесь мое заявление с просьбой об отставке — я оставляю все должности председателя совета директоров, управляющего директора и директора, общим числом более шестидесяти. Это происходит автоматически после ухода с поста тайбаня. Так же автоматически вместо меня назначаешься ты. По заведенному обычаю я становлюсь председателем совета директоров нашей дочерней компании в Лондоне. Но ты можешь отменить это в любое время, когда пожелаешь.

— Отменяю, — тут же заявил Данросс.

— Как скажешь, — пробормотал Аластэр, но шея у него побагровела.

— Думаю, ты принесешь «Струанз» больше пользы как заместитель председателя совета директоров Первого центрального банка Эдинбурга.

— Что? — метнул в него взгляд Струан.

— Это ведь одна из наших должностей, верно?

— Да, но почему именно эта?

— Мне потребуется помощь. В будущем году «Струанз» выставляет акции на продажу.

— Что?! — Оба в изумлении уставились на него.

— Мы выставляем свои ак...

— Мы — частная компания уже сто тридцать два года! — прорычал старик. — Господи боже мой, я сто раз тебе твердил, что в этом и есть наша сила, когда нет никаких проклятых акционеров или чужаков, которые так и норовят сунуть нос в наши дела! — Он весь раскраснелся и с трудом сдерживал гнев. — Ты что, никогда не слушал?

— Слушал все время. Очень внимательно, — проговорил Данросс без тени эмоций. — Мы сможем выжить, только выставив свои акции на продажу... Только так нам удастся получить необходимый капитал.

— Поговори с ним, Филлип. Пусть придет в себя.

— А как это повлияет на дом Чэнь? — спросил компрадор с нервной дрожью в голосе.

— С этой минуты наша официальная система компрадорства отменяется. — Данросс заметил, как лицо Филлипа Чэня покрылось бледностью, но продолжал: — У меня есть план для тебя — в письменном виде. Он ничего не меняет и в то же время меняет все. Официально ты остаешься компрадором, неофициально мы будем действовать по-другому. Самое главное изменение в том, что вместо одного миллиона в год через десять лет твоя доля принесет тебе двадцать, а через пятнадцать лет — тридцать миллионов.

— Но это невозможно! — взорвался Аластэр Струан.

— Наш собственный капитал на сегодня составляет около двадцати миллионов американских долларов. Через десять лет он возрастет до двухсот миллионов, а через пятнадцать, если все сложится удачно, — до четырехсот миллионов, и наш годовой оборот приблизится к миллиарду.

— Ты сошел с ума, — простонал Аластэр Струан.

— Нет. Благородный Дом станет международной компанией. Время, когда мы были только гонконгской торговой компанией, прошло навсегда.

— Бог мой, не забывай свою клятву! Мы — гонконгская компания!

— Не забуду. Далее: что за ответственность я унаследовал от Дирка Струана?

— Все в сейфе. В письменном виде в запечатанном конверте с пометкой «Завещание». Там же «Наставления будущим тайбаням», написанные Старой Каргой.

— Где сейф?

— За картиной в Большом Доме. В кабинете. Вон там, — Аластэр Струан с кислой миной указал на конверт рядом с часами на полке камина, — специальный ключ и комбинация шифра на сегодняшний день. Шифр ты, конечно, сменишь. На всякий случай положи бумагу с цифрами в банк, в одну из личных депозитных ячеек тайбаня. Один из двух ключей передай Филлипу.

— По нашим правилам, пока ты жив, банк не разрешит мне открывать их, — объяснил Филлип Чэнь.

— Далее: Тайлер Брок и его сыновья — это отродье уничтожено почти сто лет тому назад.

— Законная мужская линия — да. Но Дирк Струан был человек мстительный и продолжает мстить даже из могилы. Там же, в сейфе, есть уточненный на сегодняшний день список потомков Тайлера Брока. Занимательное чтение, правда, Филлип?

— Да-да, это точно.

— Семейство Ротвелл и Томм, Йедгар и его род, их ты знаешь. Но в списке есть ещё Таскер, хотя он об этом не подозревает, Джейсон Пламм, лорд Депфорд-Смит и, самое главное, Квиллан Горнт.

— Не может быть!

— Горнт не только тайбань компании «Ротвелл-Горнт», нашего главного врага, он ещё тайный прямой потомок Моргана Брока по мужской линии — прямой, хотя и незаконный.

— Но он всегда заявлял, что его прадед — Эдвард Горнт, торговец с Китаем из Америки.

— Он действительно потомок Эдварда Горнта. Но на самом деле отец Эдварда — сэр Морган Брок, а мать — Кристиан Горнт, американка из Вирджинии. Конечно, это хранилось в тайне: тогда в обществе прощали не больше, чем сейчас. Когда сэр Морган стал тайбанем компании Брок в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году, он привез этого своего незаконнорожденного сына из Вирджинии, купил для него партнерство в старой американской торговой фирме «Ротвелл энд компани» в Шанхае, а затем он и Эдвард стали ждать благоприятного момента, чтобы разорить нас. Им это почти удалось: Кулум Струан погиб, конечно, из-за них. Но потом Лохлин и «Карга» Струан разорили сэра Моргана и привели к банкротству компанию «Брок и сыновья». Эдвард Горнт так и не простил нас. Его потомки тоже не простят. Бьюсь об заклад, что у них тоже есть договор с основателем их компании.

— А он знает, что нам это известно?

— Понятия не имею. Но он враг. Его генеалогия в сейфе вместе со всеми остальными. Обнаружил это мой прадед, совершенно случайно во время «боксерского восстания» [7] в тысяча восемьсот девяносто девятом году. Список интересный, Иэн, очень интересный. Один человек, в частности, интересен для тебя. Глава...

Сильнейший шквал вдруг сотряс все здание. На мраморном столике упала одна из старинных вещиц слоновой кости. Филлип Чэнь нервным движением поднял её. Все напряженно всматривались в окна, наблюдая, как тошнотворно кривятся их отражения, когда под порывами ветра выгибаются огромные стеклянные панели.

— Тайфун! — пробормотал Филлип. Пот каплями проступал у него на коже.

— Да.

Затаив дыхание, они ждали, когда кончится «ветер дьявола». Такие внезапные шквалы могли налететь случайно из любой части света, и скорость их иногда достигала ста пятидесяти узлов. Они сметали на своем пути все.

Шквал стих. Данросс подошел к барометру, проверил показания и постучал по нему. Девятьсот восемьдесят и три десятых.

— Продолжает падать, — проговорил он.

— Господи!

Прищурившись, Данросс посмотрел на окна. Струйки дождя текли по стеклам уже почти горизонтально.

— Завтра вечером должно встать в док наше судно — «Нетающее облако».

— Да, но сейчас оно, должно быть, где-то у берегов Филиппин. Капитан Моффатт — человек слишком осмотрительный, чтобы такое застигло его врасплох, — заявил Струан.

— Не скажи. Моффатт любит, чтобы все шло по графику. А этот тайфун вне графика. Ты... нужно было дать ему указание. — Данросс задумчиво тянул вино небольшими глотками. — Лучше бы «Нетающее облако» не попадало тайфуну в лапы.

— А что? — В голосе Данросса Филлип Чэнь почуял поднимающуюся ярость.

— У него на борту компьютер нового поколения и реактивных двигателей на два миллиона фунтов. Без страховки — по крайней мере, двигатели. — Данросс перевел взгляд на Аластэра Струана.

вернуться

7

«Боксерское восстание» — восстание ихэтуаней (членов тайного общества Ихэ-цюань — «Кулак во имя гармонии и справедливости»), начавшееся в провинции Шаньдун в 1898 г. Подавлено в 1900 г. войсками «восьми объединенных держав»: Австро-Венгрии, Великобритании, Германии, Италии, России, США, Франции, Японии.