Хозяева дискурса: американо-израильский терроризм - Шамир Исраэль. Страница 20

Борьба с церковью была частью общей программы «обрубания корней». Новый советский человек, выросший в хрущевском жилмассиве и не знавший церкви, оказался легкой добычей для прорабов перестройки. Церкви сибирских сел, оставшихся на дне Братского моря («Прощание с Матерой» Валентина Распутина) стали основой богатства моего соседа, израильского гражданина Михаила Черного, хозяина всего русского алюминия.

В международном контексте борьба Советской власти в ее первые годы с церковью повлияла самым удручающим образом на судьбу зарубежных компартий. Попытка итальянских коммунистов переписать эту страницу не смогла переломить инерцию антитрадиционализма.

По своей сути, коммунизм и вера Христова не только не взаимоисключены, но и бесконечно близки друг к другу. Идея братства людей, сочувствие слабым, проповедь любви и труда лежат в основе обоих учений. Я пишу эти слова в Яффе, на палестинском берегу Средиземного моря, в стране, объятой гражданской и классовой войной. Я вижу, как православная церковь Палестины, основная и древняя церковь страны, вместе с местными коммунистами и мусульманами, поддерживает борьбу палестинского народа против еврейских расистов. Так же православная русская церковь поддерживала борьбу с немецкими расистами в дни Второй мировой войны.

По-моему, воздвижение православного храма в Сталинграде является исправлением исторической ошибки, попыткой заново увязать историю России, которая началась не в 1917 году. Укрепление связности российского общества невозможно, на мой взгляд, без преодоления разрыва с церковью. Ведь мы не говорим о «христианстве вообще», но о конкретном русском православии, неотъемлемой части русской национальной души. Фридрих Горенштейн в пьесе «Споры о Достоевском» посмеивался над идеей «русского Ивана Христа из Рязани», но по-моему он заблуждался. Христианство стало синкретической верой, каждый народ переиначил его на свой лад, и конечно, вера Бургоса и Мадрида не идентична вере Рязани и Москвы. Борьба с православием – это борьба с Россией.

Никто из нас не имеет права говорить от имени павших. Но если т. Никифоров считает, что вечный покой моих родных, белорусских евреев, павших на полях войны, будет смущен православной церковью на Мамаевом кургане, спешу его успокоить. Те выходцы из местечек, что связали свою судьбу с русским народом, знали о его православной вере. Недаром три лучших русско-еврейских поэта, Мандельштам, Пастернак и Бродский, приняли православие. Такова судьба меньшинств – когда сегодня русские ребята идут служить в израильскую армию, они знают, что если их убьют, то на их могиле не поставят крест и не отслужат панихиду. Там их попросту похоронят за забором.

Обращение т. Никифорова к прокурору мне кажется неуместным, и в особенности его ссылка на опасность «разжигания религиозной вражды». Сталинград – русская глубинка, и любой мусульманин, еврей или буддист прекрасно понимает, какой веры придерживаются местные жители.

Меня удивило, что редактор сайта, т. Баумгартен, который недавно еще предлагал «бороться за патриотизм», не понял, что патриотизм в России не отделим от православия. Он был прав – патриотизм необходим для борьбы с наступающим мондиализмом. Но, при всей любви к советской эпохе, следует смотреть на вещи трезво. Воскресение России невозможно без сохранения и упрочения русской духовности.

России, как и всему миру, в ближайшее время предстоят великие испытания. Иммануил Валлерштейн выразил в своей книге «Конец (известного нам) света» ощущение того, что мир стоит на распутье, и по-старому, как жил последние пятьсот лет, жить уже не сможет. В течение последующих двадцати лет возникнет новый мир, и в нем жить нашим детям. Впереди две основные альтернативы. Одна из них – крутая общественная пирамида, где наверху господа, а внизу – однообразные стада рабов, лишенных родины, веры и корней. Этот вариант описал Джек Лондон в своей «Железной пяте». О нем мечтает псевдонимический автор «Русского Удода», Элиэзер Дацевич-Воронель, в своей поэме «Последние люди» (печаталась в газете «Завтра»). Вторая альтернатива еще не ясна, но по большому счету, это идея братства людей, сохранивших свои драгоценные корни, традиции и индивидуальность. Русским левым силам нужно помнить о судьбе Антея и не отрываться от своей земли, и в то же время не забывать и о великом братстве всех народов.

II

Пока вышел только первый том книги Александра Солженицына «Двести лет вместе». Это, бесспорно, нужный и важный труд, попытка написать альтернативную историю евреев в России. Некоторые страницы книги открывают глаза читателю на истинное положение вещей. Таково, в первую очередь, объективное освещение истории погромов. Многим из нас (мне в том числе) казалось, что еврейские погромы в царской России были хорошо спланированными массовыми убийствами масштаба Сабры и Шатилы, но АС доказывает с цифрами и данными в руках, что это были стихийные, неорганизованные протесты, со считанными жертвами с обеих сторон, зачастую спровоцированные еврейскими боевыми дружинами. Мне, свидетелю гойских погромов в Палестине, в это легко поверить.

Отмена крепостного права больно ударила по евреям, пишет Солженицын, а другим ударом стала монополия на изготовление водки. И в это легко поверить – евреи в Америке сделали свои состояния на контрабанде алкоголя в дни «сухого закона».

Но главный тезис АС остался невыраженным прямым текстом книги. В моем чтении, возможно, не соответствующем замыслу автора, он примерно таков. Россия получила в наследство Западные территории, части Польши и Литвы, где в состоянии гомеостаза жили евреи. Там, на своих традиционных землях, евреи пришли в некоторое равновесное состояние, достигли эквилибриума с поляками и прочими народами. Появление России с ее просторами вывело еврейство из вековой спячки, и еще больше этому способствовала политика царского правительства, взявшего курс на эмансипацию евреев.

«Кому мешало, что ребенок спит?» – спрашивал русский бард, упрекая разбудивших Ленина петрашевцев. Проснувшееся еврейство рвануло к власти, на пути стояло русское дворянство и русская интеллигенция. Революция и гражданская война смели конкурентов с пути, и в результате евреи пришли к власти в России.

Это – вполне возможное (хоть и не единственное) чтение истории. Как бы то ни было, огромный удельный вес евреев в революции и в верхах русского советского общества, бесспорно, повлиял на судьбу России.

С этим фактором была, на мой взгляд, связана и историческая ошибка борьбы с православием. Хотя евреи-революционеры отказались от иудаизма, вышли из еврейской общины, отвергли власть кагала, подняли знамя интернационализма, они не сумели полностью отказаться от идей, усвоенных с молоком матери. Я укажу на три сугубо еврейские национальные черты, которые роковым образом повлияли на судьбы Советского Союза и коммунистического эксперимента.

Первое, это равнодушие к природе и ландшафту. Еврейский народ, сложившийся в антропогенном ландшафте городов, слеп к природе, не понимает уникальности каждого природного ландшафта. Я вижу проявления этого качества в Израиле, где реки отравлены, природный ландшафт изуродован, а национальный поэт мечтает «одеть страну в платье из бетона». Но я вижу это же явление и в России и в Америке, двух странах, на которые наиболее активно повлиял еврейский гений. Отсюда вытекает и непонимание людской привязанности к месту. Еврей не привязан к месту, любой город для нас – приемлемая среда обитания. Поэтому руководящий еврей не остановится перед массовым переселением деревень или перед уничтожением природы. В Израиле это выразилось в массовом изгнании коренного населения в 1948 году, но и в Советском Союзе с его сильным еврейским влиянием происходили массовые переселения – при раскулачивании, при создании искусственных морей, при освоении целины. Еврей, влюбляющийся в конкретный ландшафт (в отличие от той или иной универсальной идеи), перестает быть евреем.

Второе, это ненависть к христианству. Талмудический иудаизм возник на руинах древнего библейского иудаизма как противник христианства. Не буду утомлять читателя, скажу лишь, что вся история раввинистического иудаизма – это история войны с Христом. Иногда это отношение выражалось в массовых убийствах, как, например, в 614 году, когда евреи вырезали христиан Палестины (об этом можно прочесть на сайте Еврейского университета), а иногда – в разрушении церквей или антихристианской пропаганде. Даже сегодня крупные американские газеты, принадлежащие евреям, ведут борьбу с христианством, и с немалым успехом. Евреи не знают и не понимают идеи гуманизма и братства, провозглашенной Христом. Когда осознают – перестают быть евреями.