Сеть для Миродержцев - Олди Генри Лайон. Страница 18

– К сожалению, даже проклятие отца не вразумило меня,– задумчиво подвел итог толстый Жаворонок, потянувшись к чаше.– Я решил продолжить свои опыты – и опять-таки на собственном потомстве, считая недостойным рисковать посторонними людьми! Впрочем, я долго колебался, но ко мне явился сам Опекун Мира и всячески поддержал мою затею!

«Вот и добрались! – зарницей полыхнуло у меня в мозгу, мигом вызвав в памяти историю сотворения Опекуном красавицы Сатьявати, предназначенной в жены Грозному.– Ну-ка, ну-ка, интересно, что еще успел натворить братец Упендра за прошедшие годы?! Пой, Жаворонок, щебечи, чирикай…»

– Короче, мы с Опекуном решили попытаться слить воедино достоинства высших варн. Вырастить брахмана-воина, который ничем не уступал бы знаменитому Раме-с-Топором, дальнему потомку Ушанаса, Наставника Асуров. А то что ж это получается? У Ушанаса потомок вон какой, а у благородного Брихаса, Наставника Суров? Непорядок! Чем наш род хуже?

– Род, значит, решил прославить? – проскрипел Брихас, в упор глядя на оживившегося сына.– Ну-ну! Прославил, сынок, или как всегда?..

Жаворонок осекся на полуслове и ткнулся взглядом в опустевшую чашу, словно сбитый влет.

– Ладно, не о том речь. Сделанного не воротишь, а Владыка ждет продолжения,– Словоблуд не то чтобы сменил гнев на милость, но молчание явно начало становиться тягостным.

– Как скажешь, отец,– сухо отозвался Жаворонок.– Идея совмещения варн была моей, а Опекун предоставил мне возможности и помогал советами. Думаете, легко сотворить младенца, одинаково расположенного к постижению Веды Гимнов и Веды Лука?! Так появился на свет мой второй сын Дрона, по прозвищу Брахман-из-Ларца. Кстати, Владыка: знаешь, почему его так прозвали?

– Делать мне больше нечего, кроме как собирать все сплетни Трехмирья! – говоря это, я почти не соврал.

– Он был зачат непорочно, без соития. Мое семя и детородный сок женщины, подобранной Вишну-Дарителем, были соединены в специальном бамбуковом ларце с… ну, скажем для простоты, с топленым маслом – где и развивался зародыш, пока… Впрочем, это уже не суть важно. Важно другое: он был не единственным, кто родился таким способом и с такой же целью. Просто поначалу у нас далеко не все получалось.

– У нас? У тебя с Опекуном – или ты имеешь в виду кого-то еще?

– Кого-то еще, Владыка. Для подобных мне, тех, кому ответ на вопрос важнее полной сокровищницы или райского блаженства,– для нас в Вайкунтхе по приказу Опекуна выстроили отдельную обитель. Вишну, склонный к высокопарности, нарек ее «Приютом Вещих Мудрецов»… Но мудрецы ведь тоже иногда любят пошутить! Вскоре на самшитовой табличке, украшавшей вход, появился лишний знак; и эта поистине роскошная, но совершенно бездарно выстроенная обитель превратилась в «Приют ЗЛОвещих Мудрецов». Опекун побурчал и угомонился, а название приклеилось навсегда!

Жаворонок хитренько усмехнулся, вспоминая давнюю проделку, и я заподозрил его в авторстве этой сомнительной шутки. Но почти сразу любознательный сын Брихаса стал серьезным и даже погрустнел.

– К сожалению, Владыка, тот, кто это придумал, оказался прав. Тогда мы даже не подозревали, чем закончатся наши ученые изыскания. А ведь какими благими помыслами мы руководствовались!

Мы пытались научиться производить потомство с заранее заданными свойствами. Результата, для которого требовались многие поколения предков, свято блюдущих чистоту варны, мы намеревались достичь сразу, единым прыжком перемахнув через пропасть времени. И у нас получалось!

Мы постигали истинную природу Жара-тапаса, пронизывающего все Трехмирье – успев многого достичь и здесь! Ракшасы-горлохваты, которых ты видел в Вайкунтхе, Владыка – думаешь, это только охрана? Да, и охрана тоже, но главное – это была руда, из которой мы выплавляли металл знания! Страдания тела и души источают Жар, как весенний слон выделяет муст из трех отверстий? – отлично! Стало быть, необходимо выяснить, какие именно муки дают наибольший выход Жара! Ведь это так просто – чем больше тапаса накапливает грешный ракшас во время пребывания в малом аду Опекуна, тем дольше терпит его Вайкунтха! А если кто-то из нас жертвовал одному из этих бедолаг часть своих заслуг (пробовали и такое!) – то ракшас мигом исчезал, уходя на новое прерождение.

Дареный Жар искупал остаток былых грехов и давал людоеду возможность начать жить заново во Втором мире.

Мы выяснили, что грешник в Нараке не в состоянии выйти из Преисподней, пока не искупит страданиями львиную долю своих прегрешений. Точно так же, для перехода с земли на небеса нужно обладать определенным количеством заслуг – причем неважно, твой это Жар или им поделились с тобой…

Любопытство захлестывало нас пенным прибоем, и наши познания множились. Опекун Мира сиял от счастья, годы летели мимо – но когда, не помню уж сколько лет назад, один из «Зловещих Мудрецов» собрался отлучиться во Второй мир по делам, выяснилось: из «Приюта» его не выпускают те же ракшасы!

Охранники стали тюремщиками.

Вскоре явился Опекун и долго успокаивал нас, объясняя: все делается для нашего же блага. Дескать, во Втором мире сейчас – большая смута, никто на земле не может чувствовать себя в безопасности, а ему бы очень не хотелось подвергать угрозе мудрецов-избранников. Но это, мол, временно, скоро он, Опекун, наведет на земле порядок, и вот тогда…

И то сказать: мы действительно жили в раю! Нужда обходила нас стороной, все прихоти мигом исполнялись – чего еще желать? Исследуй тапас, проколы сути, принципы варн – пожалуйста! Целая армия помощников, архивы с любыми мантрами и преданиями прошлого – все было к нашим услугам. Хотите отдохнуть? Уединиться с апсарой? Испить сомы или даже крепкой гауды? Пожалуйста! Жизнь прекрасна – если не пытаться уйти…

Вот тогда-то злоязыкий подвижник, о котором я уже упоминал, назвал наш «Приют…» «Шараштхой» – «Спасеньицем», или «Спасением насильно».

Очень точно подмечено, надо сказать.

Некоторое время мы продолжали работать над духовными изысканиями, но в воздухе уже витал подозрительный аромат жареного – да простит Владыка грубый каламбур! А вчера…

Протяжный, жуткий, полный невыразимой муки вопль потряс Вайкунтху сверху донизу. Мудрецы даже не сразу поняли, что это кричит не истязаемый ракшас – ракшасы так кричать не могут.

– Почему-у-у-у?!! Почему-у-у-у?!! – безнадежным волчьим воем метался над райской обителью крик Опекуна Мира.– Почему они еще держатся?!! Почему не сдаются?! Не могу-у-у!!! Не могу-у-у больше!!!

И, содрогаясь от вопля смертельно раненой твари, вложенного в уста утонченного божества, Жаворонок понял: дело плохо. Совсем плохо. Надо бежать отсюда, пока не поздно. А, может быть, УЖЕ поздно. Но бежать надо в любом случае.

Таскать лепешки из огня тайн ради безумных затей свихнувшегося Опекуна Жаворонок больше не собирался.

– Дальше все было просто,– вновь заговорил сын Брихаса, переведя дух.– Сегодня утром, когда ракшасы едва не взбунтовались и оставили «Шараштху» без присмотра, я прихватил часть отобранных заранее архивов – и потихоньку, стараясь не попадаться на глаза, направился к воротам. А тут как раз вы с Гарудой объявились. Я-то не ракшас-недотепа, я тебя, Владыка, сразу узнал! Ну и, пока сыр-бор – рванул путями сиддхов сюда, в твою обитель. К отцу своему. Знаю – виноват. А куда мне было еще податься? Прибыл, говорю: «Прости, тятя, и не спеши с очередным проклятием…» – помешали договорить. Прервали на полуслове. Гонец с Поля Куру явился, весь в мыле, блажит – там «Беспутство Народа» вызывают! Хорошо, что я тебя видел, Владыка, знал, где искать! Короче, отец мой возницу за тобой погнал, а сам стал с Локапалами связываться… Вот и все, собственно.