Йоханнес Кабал, Некромант (ЛП) - Ховард Джонатан Л.. Страница 23

Снова подул ветер — Кабал остался один, ещё раз — Хорст вернулся, и не с пустыми руками.

Он держал один из главных призов — куклу, изображавшую не по годам развитую девицу, бюст и зад

которой, несоизмеримо крупные по сравнению с остальным телом, не выглядели так уж неуместно

благодаря столь же несоизмеримо крупной голове. На лице у куклы — голова её была из пластмассы,

а тело из ткани — застыло кокетливое выражение. Хорст наклонил куклу, и она подмигнула Кабалу.

Её откровенность, в целом, производила отталкивающий эффект. Когда Хорст протянул её ему, у

Кабала не было никакого желания до неё дотрагиваться.

— И что мне с ней делать? — сказал Кабал, осторожно взяв её указательным и большим

пальцами.

В ответ Хорст погрозил ей пальцем и напустил на себя важный вид.

— Неужто ты сигналы ей подаёшь? — поинтересовался Кабал.

Хорст вздохнул.

— Дьявольской силы, к которой можно воззвать, ещё полно, не так ли? — Он указал на куклу

кивком головы. — Используй немного на кукле.

— Использовать?.. Да ты в своём уме? Посмотри на него! — Он указал на Тэда. — Этот

мужик, наверное, газонокосилкой бреется!

Хорст посмотрел на предполагаемую жертву.

— Волосы он точно ею стрижёт, — признал он.

— Какая польза от куклы, есть в ней сила или нет, когда имеешь дело с таким человеком, как

он?

— Интересуешься психологией? — спросил Хорст.

— Нет, конечно, — ответил Кабал. — Я учёный.

— Как пренебрежительно. Используй силу на Трикси, а затем позволь мне

продемонстрировать.

— Трикси? — спросил Кабал, решив, что ему послышалось.

Хорст нетерпеливо хмыкнул.

— Сделай это и всё, а? Он уже почти собрал свои пять жетонов!

Кабал понимал это, как и то, что идей получше у него нет. Держа куклу на расстоянии

вытянутой руки, он полушёпотом пробормотал:

— Заклинаю тебя.

У него возникло смутное ощущение, что через его тело проходит зло — чувство среднее между

тоской и зубной болью, с которым он познакомился во время создания ярмарки, но ничуть к нему

привык. Дело было сделано. Он тут же отдал куклу Хорсту — она, чего доброго, отрастит себе клыки

и нападёт, однако она и не собиралась.

— Отлично, — только и сказал Хорст, исчезая в никуда.

Кабал увидел, как он, внезапно снова став видимым, стоял возле стены тира. Куклы у него

больше не было; она вернулась на среднюю полку в верхнем ряду

Хорст идеально рассчитал время — Тэд как раз получил пятый жетон. Он посмотрел на призы,

но на кукле его взгляд не задержался.

— Смотри какая кукла, — сказала Рейчел. Тэд смерил её взглядом, полным едкого презрения.

— Приз мой, — сказал он. — Мне и выбирать.

— Вот повезло, — сказал Хорст, внезапно появившись на другом углу тира. — Мне бы очень

хотелось получить эту куклу, но у них, похоже, всего одна.

Не обращая внимания на Рейчел, Тэд обернулся и посмотрел на Хорста.

— Бабская же кукла! — сказал он тоном, который свидетельствовал о том, какие выводы он

сделал о сексуальных предпочтениях Хорста, что он считает их недостойными и омерзительными, а

стало быть, и о Хорсте у него мнение соответствующее.

— Именно, — ответил Хорст, оплачивая пять сеансов.

— Это моей девушке. Какой смысл делать что-то хорошо, если некому похвалиться?

Он зарядил винтовку.

— Выиграю эту куклу, отдам ей, расскажу, как непросто было её выиграть, насколько я хорош.

Прицелился.

— И она моя.

Выстрелил.

Жестяной человечек поймал пулю прямо между глаз и перевернулся. Хорст опустил винтовку и

улыбнулся Тэду:

— Это всё психология.

Тэда психология не волновала, даже когда в ней так явно не хватало логики. А вот вопросы

собственности его интересовали.

— Я возьму куклу, — сказал он смотрителю.

— Вот как, — Хорст убедительно изобразил разочарование, когда Тэд взял куклу и сунул её

Рейчел в руки, даже не взглянув на подругу. Он зашагал прочь, Рейчел, прижимая куклу к груди, за

ним.

Пока Хорст смотрел, как они исчезают в толпе, к нему подошёл Кабал.

— И это психология?

— Да. Не то, что я сказал, а то, что я с ним сделал. — Он искоса посмотрел на брата. — Ты ведь

понимаешь, что произошло?

— Я не совсем болван. Вижу, когда люди поступают назло. Но кое-чего я не понимаю.

— Да ну?

— Зачем это тебе так явно мне помогать. Ты открыто заявил, что тебе не нравится то, что здесь

происходит и настоял, что не хочешь напрямую участвовать в... скажем так, основном бизнесе. С чего

это ты передумал?

Хорст задумался.

— Значит так, Йоханнес, всё потому...

Тишина затянулась, и Кабал обернулся, чтобы услышать продолжение. Хорст исчез. Кабал

вспомнил древнее ругательство, в котором речь шла о половом сношении одного вымершего племени

с одним вымершим биологическим видом. И что теперь? Он порывался проследить за Тэдом и его

несчастной подружкой — он не мог не признать, что ему любопытно, как кукла может заставить

человека продать душу. Однако, с величайшей неохотой он решил, что ходить за ними по пятам

будет, наверное, неэффективно. Они с Хорстом приняли личное участие, потратили ещё немного

сатанинской крови. Если нужно было приложить больше усилий, то это подождёт до следующего

раза, а эксперимент с Тэдом можно считать неудавшимся.

Кабал пошёл обратно к "Палате физиологических уродств", чтобы забрать свою соломенную

шляпу у маленького мальчика.

Внешне Рейчел в присутствии Тэда была так счастлива, как только можно, но внутри её

одолевали противоречивые мысли. С одной стороны, Тэд оказал ей любезность, выиграв для неё

куклу, хотя и сделал это, по её подозрению, только чтобы досадить тому симпатичному молодому

человеку у тира. Тот факт, что это было только её подозрение, а не уверенность, говорил о том, каким

коконом из иллюзий она окружала себя.

Тэд, по её искреннему мнению, был хорошим, порядочным человеком. Да, у него были свои

заскоки: его частая несдержанность во время размахивания кулаками, его совершенно оправданное

желание четыре дня в неделю бывать пьяным, его мужская склонность видеть во всём подряд

насмешку или оскорбление, при которых его кулаки опять становились несдержанными, да что уж

там — безудержными в своём желании слиться с чужими подбородками и скулами, — но у какого

мужчины их нет?

У многих, как оказалось, но её поезд ушёл. Тэд стал для неё мерилом мужских качеств, поэтому

она инстинктивно сознавала, чуяла нутром, что её вера в него не напрасна. Она убедила себя, что он

достаточно хороший человек — не идеал, но она была уверена, что силой своей любви сможет

изменить его в лучшую сторону.

На смену вере пришло отчаяние. Неслучайно, фразу "нужно полюбить плохого парня" с

огоньком в глазах произносят те же женщины, что — позже, когда плохие парни, которых они

полюбили и впустили в свою жизнь, оказываются распоследними ублюдками — жалуются, дескать,

"все мужики — козлы". Учитывая, что этот вывод основывается на необъективной выборке, его едва

ли назовёшь удивительным или достоверным.

Её наивную склонность ценить любое самое ничтожное проявление доброты со стороны Тэда

— например, когда он не бил её, не относился к ней наплевательски, не лапал при ней её лучшую

подругу — перевешивало отчётливое чувство, что с самой куклой что-то не так. На полке в тире с ней

вроде было всё в порядке, хотя сейчас, задумавшись, Рейчел и вспомнить не могла, чем кукла так

привлекла её внимание. Однако, единственным, что не давало ей сейчас всучить её какому-нибудь

ребёнку или даже выбросить в урну, была уверенность в том, что Тэд разозлится. Ей было не по себе