Рудники минотавра - Хелемендик А.. Страница 10

В его голове крутилась мысль: «Это не может так продолжаться. Конни действительно нужно кому-нибудь рассказать о том, что ее тревожит».

— Так она не говорила, что именно ее тревожит? — переспросила миссис Клэмворси.

Колу хотелось рассказать все за Конни, но он знал, что это решение должно исходить не от него.

— В общем, нет, — отрезал он.

— Я бы не удивилась, если бы это было из-за свадьбы. Я сама немного беспокоюсь, сказать по правде. Мой сын — прекрасный человек, но даже я признаю, что ужиться с ним не так уж просто.

Кол взглянул на часы и понял, что опоздает на автобус, если не поторопится.

— Надо бежать! — сказал он, выскакивая из-за стола.

— Кажется, ты не расчесывался уже целую неделю, мой мальчик! — крикнула ему вслед бабушка.

— Нет смысла — после школы я отправляюсь летать! — впрыгивая в кроссовки, ответил он.

— Ты в точности как твой отец! — раздраженно заметила бабушка.

— Надеюсь, что нет! — выкрикнул Кол. И, помахав на прощание, выбежал на дорогу.

Во время ланча Кол подкараулил Конни в углу возле автомата с напитками. Ждать больше было нельзя.

— Послушай, Конни, мы должны кому-нибудь рассказать.

Она копалась в кошельке, притворяясь, что не слышит.

— У тебя есть десять пенсов, Кол?

Он порылся в кармане и протянул ей монету.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

На дно автомата со стуком упал картонный пакетик с соком. Конни опустилась на колени, чтобы достать его.

— Пустяки.

— Не говори ерунды: мы оба знаем, что той ночью случилось что-то действительно плохое. Нельзя вести себя так, будто это не имеет значения.

Конни вставила соломинку в пакетик с соком.

— Бабушка о тебе спрашивала… И я уверен, что доктор Брок что-то подозревает. — Кола начинала раздражать такая безответственность. Неужели она не понимает, как все серьезно? Она ведет себя так, будто проблема может сама рассосаться, если она сделает вид, будто ее нет. — Если ты не скажешь, это сделаю я!

— Ты не станешь! — Конни уставилась на него. Как ему вообще в голову пришло так с ней поступить? Тогда все узнают — и возненавидят ее!

— Подумай, каково мне, я знаю, что ты переживаешь, но, если скрывать правду, будет только хуже! Если что-нибудь опять случится, это будет моя вина.

— Но, может, этого больше не повторится, — в отчаянии возразила она. В глубине души Конни понимала, что он прав, но не хотела слушать.

Кол покачал головой.

— Ты этого не знаешь — и я не могу за это поручиться, — парировал он.

— Пожалуйста, не говори никому. — Она ухватилась за первую же отговорку, которую смогла выдумать. — Это испортит свадьбу.

Кол стал раздраженно приглаживать волосы.

— Уверен, Эвелина бы поняла. Слушай, сразу после свадьбы ты обязательно кому-нибудь расскажешь, договорились?

— Может быть, когда я буду готова. — Она с хрустом смяла пакетик и бросила его в мусорку. — Пойдем найдем остальных.

Кол поплелся за ней, чувствуя себя отвратительно. Ему пришлось припугнуть Конни, о чем он сожалел. Но в то же время он понимал, почему она паникует, вполне возможно, на ее месте он почувствовал бы то же самое. Мало ли что еще произойдет. Она может убить кого-нибудь, а скорее всего, саму себя, если снова станет упражняться в вызывании бури.

На спортивной площадке они встретили Рэта в компании Аннины и Джейн.

— Кто идет! — воскликнула Аннина. — Мы удивлялись, куда это вы пропали. Посмотрите на это.

Она протянула Конни папку. В ней была петиция в поддержку ветряной электростанции. Рэт вскочил на скамейку рядом с Конни.

— Ага, я хотел поучаствовать, а Эвелина попросила меня собрать подписи среди ребят нашего возраста. — Он перелистал страницы, уже заполненные именами.

— Хорошая идея, — сказала Аннина. — Мы должны показать городскому совету, что нас волнуют такие вопросы. Прислушались же они тогда, с Мэллинским лесом, — может, и теперь прислушаются.

Конни попыталась изобразить интерес, но на самом деле ее мысли все еще занимал спор между ней и Колом.

— И сколько человек уже подписались?

— Почти все, кого я просил, — гордо сказал Рэт. — Я даже мистера Конрада уговорил подписать, когда оставался после уроков, скажи, Кол?

Кол кивнул:

— Ага, хотя, может, у него просто не было другого способа заставить тебя заткнуться.

Рэт ухмыльнулся:

— Ну, это ж сработало — так что не придирайся к моей стратегии. Не всегда она срабатывает так хорошо, — признался он. — Некоторые все еще против. — Он взглянул на Кола. — Думаю, кое-кто в этих местах намерен организовать протест.

— Мистер Квик, — предположила Джейн, роясь в фотографиях.

— А кто это? — спросил Рэт.

— Управляющий нефтеперерабатывающим заводом в Чартмуте — мы сталкивались с ним пару лет назад. Он выгнал моего папу с работы.

— Симпатяга, я так понял? — Рэт балансировал на спинке скамейки.

— Вовсе нет. Он живет в Карстонсе, прямо под тем местом, где будет электростанция.

— Не могу винить его за то, что он не желает увидеть электростанцию у своего порога, — честно сказала Джейн.

Рэт хлопнул Кола папкой по голове:

— Ну что, приятель, будешь сейчас подписывать?

Кол стряхнул с себя папку:

— Я еще не решил. Не все, кого я знаю, от этого выиграют.

Конни и Рэт понимали, что он намекает на то, что Жаворонок все еще настроен против этого проекта. Кол разрывался надвое. Как человек, он считал ветряную электростанцию хорошей идеей, а как посредник, хотел защитить от вторжения воздушное пространство Жаворонка и ему подобных.

— Ну давай, Кол. Хоть разочек подумай о моих друзьях, — настаивал Рэт. — Некоторые из нас могут выжить только при низких температурах. Эрик рассказывал мне, что потепление еще на один или два градуса может вынудить их уйти еще дальше на север. Я хочу сказать, что значит маленькое неудобство по сравнению с вымиранием?

Кол протянул папку обратно:

— Не могу. Извини.

Рэт начинал злиться на него:

— Слушай, если бы было наоборот — если бы твой друг страдал, я бы подписал. Нам нужно как можно больше ветряных электростанций. Мы должны остановить глобальную катастрофу.

Кол вздохнул:

— Разумеется, я с этим согласен. Я же не сумасшедший. — Рэт снова ткнул его папкой в грудь. Кол оттолкнул ее. — Только почему именно здесь? Почему эта ветряная электростанция должна быть в нашем воздушном пространстве?

— Где-то же их нужно строить. Почему бы не здесь? Она у меня на пороге — я буду видеть и слышать ее каждый раз, когда буду выходить из дому, но разве я жалуюсь на это всем и каждому? — Рэт повернулся к Конни. — А как насчет тебя, Универсал?

— Да, я подпишу. — Конни решила, что достаточно колебалась. Она была готова поставить свою подпись под проектом. — Думаю, что ветряные электростанции — это то, с чем всем нам придется научиться жить.

Рэт еле удержался, чтобы не испустить торжествующий вой. Он получил подпись Универсала!

— Спасибо, Конни, это много значит для меня и моих снежных друзей, — сказал он, расплывшись в широкой улыбке.

Кол чувствовал себя неловко. Он остался единственным из тех, кто не поставил своей подписи под петицией. Он встал и потянулся, притворяясь, что его это не волнует.

— Пойду поиграю в футбол. Увидимся!

— Что он имел в виду, когда сказал, что его друзья против электростанции? — спросила Аннина, чье любопытство подогрел разговор, который она не вполне поняла. — О каких это друзьях вы двое говорили? Я-то думала, что ваши друзья — это мы?

— Кол — Человек-Загадка! — Рэт изобразил интонации диктора американского телевидения и начал дурачиться. — Скрывает свои тайны в своем таинственном Обществе. И так бы ему все и сошло с рук, если бы не вы, любопытные детишки! — И он дернул Аннину за косички.

Конни оттащила его в сторону, прежде чем он не навредил еще больше Аннине или Обществу.

— А что такое? — с невинным видом спросил Рэт. — Послушай, о госпожа Великий и Могучий Универсал, иногда лучший способ что-то скрыть — выставить это напоказ. Аннина любит загадки. Если мы обратим это в шутку, она потеряет всякий интерес.