Рудники минотавра - Хелемендик А.. Страница 26

Гард постучал по стене. По тоннелю прокатился низкий органный звук.

— Мы приближаемся к самым глубинным пластам, — сказал он. — Будьте готовы!

«К чему готовым-то?» — задал себе вопрос Кол.

Миновав лестничный колодец, разведчики попали в просторный зал — судя по его размерам, это было самое важное место в сознании Конни. Перед ними открылась гигантская стена из гладкого камня. Но она не была голой, как другие стены, вдоль которых они проходили. На ней было изобилие силуэтов, нарисованных в красных и черных тонах. В одном углу человек с дубинкой сражался с быком; крылатый конь летел по задымленному небу, преследуя машущего хвостом дракона; вдоль нижнего края прокатывалась водяная рябь, которая время от времени поднималась, образуя фигуры людей. С другой стороны, размахивая конечностями, ломилось многорукое существо; змеи поднимались ореолом вокруг головы женщины, чьи глаза были подобны двум слепящим солнцам. Эти и другие создания кружились друг вокруг друга, многие из них терялись в темноте, куда не доставал свет факелов. Это была запись каждого из контактов, установленных Универсалом. Но взгляд Кола привлекло иное. Он, как и его спутники, заинтересовался центральной частью стены. Там, в самом сердце этой фрески, была великая тьма, лишенная жизни. Простой взгляд на нее на расстоянии высасывал из него всю силу, и в то же время он чувствовал, как его неумолимо притягивает к ней. Он не мог сказать, твердая ли эта часть стены или нет. Он подошел на шаг ближе. Теперь он мог различить слабый шепот и плеск волн. Холодный ветер вырвался из этой пустоты и взъерошил волосы Кола. Она что-то напоминала ему. Но что именно, он не мог до конца вспомнить.

— Что это? — спросил Жаворонок.

Минотавр всхрапнул:

— В этом-то и загадка. Но что это, я не знаю.

Гард шагнул вперед и поднял свой молоточек, чтобы постучать по этому месту. В свете от факела Минотавра край молоточка блеснул кроваво-красным.

— Нет! — быстро сказал Кол, схватив Гарда за руку. Его спутники обернулись и в удивлении уставились на него, а Гард так и замер с молоточком в поднятой руке. Шепчущая пустота вдруг показалась ему очень знакомой. — Я знаю, что это! Не трогайте!

Короткая оранжевая вспышка отразилась от стен за спиной у Кола и с шипением сначала задымилась, а потом сразу погасла.

— Я был тут раньше. Это его метка. Это знак контакта с Каллерво, — громко произнес Кол.

Гард со стуком выронил молоточек.

— В прошлом году во мне тоже было такое, пока Конни не спасла меня. Слышите это? — Кол помолчал, напряженно вслушиваясь в ядовитое шипение — дыхание Каллерво. — Вот и ответ, я уверен в этом. Он никогда не разрывал свою связь с Конни.

Комната внезапно содрогнулась, и их выбросило из лабиринта.

Конни наблюдала за путешествием своих друзей, как смотрит кукольник на то, что происходит на сцене его театра. Она видела, как они, спотыкаясь, бредут по коридорам лабиринта, и знала, что может поменять декорации, если того пожелает. Она могла поставить новые препятствия у них на пути или окружить их туманом, в котором они заблудятся, но вместо этого она всю свою волю направила на то, чтобы не поддаться искушению вмешаться. Это давалось особенно нелегко, когда они подошли к стене с рисунками. Ее привлекло пятно в центре стены, и вдруг захотелось, чтобы Гард и в самом деле дотронулся до него и вызвал то, что в нем скрывается. Она почувствовала прилив раздражения, когда Кол остановил его. Она встревожилась, когда увидела, как ее злость языками пламени расползается по коридорам, готовая вырваться наружу и наказать Кола, но она быстро подавила в себе это чувство, загасив огонь струями воды, которые изверглись из стен лабиринта по ее призыву.

Услышав, как Кол упомянул имя Каллерво в связи с меткой, Конни ощутила приступ отвращения и резко разорвала связь со своими друзьями. Их призрачные сущности были выброшены из ее сознания, и у них не было даже секунды на то, чтобы приготовиться к изгнанию.

У Кола кружилась голова: как будто он оступился на лестнице в темноте и кубарем прокатился с верхней ступеньки до самого низа. Он сполз со спины Жаворонка, который и сам нетвердо стоял на ногах. Доктор Брок тихо застонал и сел прямо, открыв глаза. Минотавр сжимал голову руками.

— Простите, — сказала Конни. — Я не хотела, чтобы это произошло так быстро.

Они молчали. Конни хотелось, чтобы кто-нибудь заговорил — вернул бы ощущение нормальности происходящего и таким образом уменьшил тот ужас, который охватил их после того, что они только что о ней узнали.

Первым заговорил Кол:

— То, что мы увидели, многое объясняет, почему контакт Конни с другим существом отвлекает Конни от того, что она делает. Он привлекает ее к другой части стены и уводит от этой метки.

— Да, похоже, Каллерво получает доступ к ее сознанию, когда ее защита ослаблена. Например, когда она спит, — сказал доктор Брок.

«Или когда я испытываю сильные отрицательные эмоции, например злость», — добавила про себя Конни, вспомнив бурю, которую она вызвала в ночь свадьбы.

— Но как это ему удается, если он сейчас, как нам известно, находится на другом конце света? — спросил Кол. — Он ведь в Японии или где-то в тех краях, разве нет?

Гард ударил молоточком о землю.

— При некоторых контактах не важно, близко находится посредник или далеко. Я могу добраться до Конни, где бы она ни была, пока ее ноги касаются земли. Каллерво объявил ее своим посредником — и их связь сильна.

— И нам не известно наверняка, действительно ли он сейчас на Дальнем Востоке, — сказал доктор Брок. — Мы знаем только, что его последователи там.

— Так, может, он отправил их туда, чтобы отвлечь внимание от того, что он творит здесь? — нетерпеливо спросил Кол.

— Возможно, — сказал доктор Брок, — но у него много замыслов, и мы не все их постигаем.

Гард протопал к Минотавру и схватил его за руку:

— Спасибо тебе, друг: ты сослужил нам хорошую службу. Мы должны донести свои открытия до Советников, и я не сомневаюсь, что они захотят своими глазами увидеть то, что мы обнаружили. Согласишься ли ты снова предоставить нам свои умения?

— Если того пожелает Универсал, — ответил Страж. — Я ее защитник, а не их.

— Я дам тебе знать, — сказала Конни.

Сейчас ей хотелось только одного: убежать отсюда и лечь спать. Было очень утомительно поддерживать контакт со множеством существ, не говоря уже о стыде перед тем, что твои сокровенные тайны открываются чужим глазам. Если бы она могла, она бы уже давно сама сбросила с себя этот груз, оставив позади все, включая эту гнусную метку, — как сбрасывает кожу змея. Но она не могла спастись от этой метки: слишком глубоко она таилась. Каллерво всегда будет с ней. Эта мысль мучила ее.

— А ты, Посредник пегасов, ты должен выступить нашим экспертом в этом деле, — сказал Гард, поворачиваясь к Колу, — поскольку твой опыт ближе всего к тому, что сейчас происходит с Универсалом.

— Если так, — сказал Кол, — тогда я могу сказать вам, что Каллерво использует то, что есть у нас в душе. Это то, что мы обычно держим под контролем и скрываем. В моем случае это была жестокость и тяга к насилию.

— Так что, в моем случае это желание творить хаос и причинять вред другим? — ужаснулась Конни.

— Я так не думаю, — мягко сказал доктор Брок. — Не думаю, что твоим намерением было причинить нам вред той молнией. Думаю, что в том твоем состоянии мы казались чем-то вроде муравьев под твоими ботинками или мухами, которых можно прихлопнуть.

— Так что же я тогда делала? — спросила Конни, не находя такое объяснение сколько-нибудь утешительным.

— Конни, ты обладаешь огромными возможностями, но обычно ты успешно сопротивляешься искушению ими злоупотребить. Ты забавы ради разрешала этим силам вырваться на свободу. Вероятно, нам следует только удивляться тому, что ты не экспериментировала с ними еще чаще.

— Но что же мы можем сделать для Конни? — спросил Кол. — Нельзя оставлять ее в страхе, что Каллерво может снова прорваться сквозь ее защиту.