Мечи легиона - Вейцкин Александр. Страница 22

Итак, что же я все-таки выяснил. На меч наложены два различных вида заклинаний. Первое охраняет меч и его владельца от чар врага. Ты был свидетелем этому, и не один раз. Я весьма сожалею о том, что не могу сказать, как именно эти чары были наложены на оружие.

Поскольку защитные чары меча столь велики, второе заклинание удалось выявить лишь косвенными методами. Боюсь, в данном случае результаты не вполне удовлетворительны. Это заклинание способно защитить не только того, кто носит на себе меч, но и весь его народ. Ни один видессианский маг не смог бы создать ничего подобного. Будь у меня сейчас меч твоего рыжеволосого друга, я мог бы предложить тебе более исчерпывающую информацию. Впрочем, думаю, возьми я в руки оба меча, я погиб бы на месте.

Прими мои извинения за то, что не могу рассказать больше. Не думаю, чтобы ты оказался в Видессе случайно. Но это лишь догадка. Я не могу подтвердить ее никакими доказательствами.

Добавлю, что один историк, которого мы оба хорошо знаем, разделяет мое мнение. Мы оба желаем тебе успеха! Благостью Повелителя Доброго Разума мы надеемся увидеть тебя снова.

Нейп".

Трибун не стал переводить для Гая Филиппа последние несколько фраз. Но на душе у него потеплело. У Алипии Гавры не было никакой возможности встретиться с ним открыто. Однако она предположила, что галльский меч вернется к трибуну и Марк получит письмо Нейпа.

Скомкав пергамент, Марк бросил его в море.

Гай Филипп осведомился:

— Ну и что толку знать, что меч заколдован? Ты ведь не колдун, чтобы возиться с заклинаниями.

— К сожалению. Будь я магом, я опалил бы бороду Земарка чарами.

— Поменьше болтай. Ты ведь не сможешь это сделать, — сказал Гай Филипп. — Вот тебе мой совет: пользуйся оружием как надо! Иначе ты не доживешь даже до встречи с Земарком. Берегись!

Он прыгнул к трибуну, направив острие гладия в грудь Марка. Скавр пружинисто отскочил. Моряки столпились вокруг, наблюдая за поединком.

Глава четвертая

Простое, черное как сажа знамя, некогда бывшее флагом бандитской шайки, ныне заставляло трепетать всю Пардрайю. Гордые каганы признали Варатеша главой только что поднявшегося Королевского Клана и прислали ему отряды, чтобы воевать с аршаумами. Несдобровать бы этим гордецам, вздумай они отказаться! И они об этом хорошо знали.

Варатеш ударил шпорами свою лохматую степную лошадку. Рядом широкой рысью несся громадный черный жеребец. Глядя на всадника в белых одеждах, возвышающегося на черном коне, Варатеш хмурился.

«Королевский Каган»! «Повелитель Степи»! Так называли теперь Варатеша. Авшар, как и остальные, громогласно именовал этими титулами бывшего вожака бандитов. Но и князь-колдун, и сам Варатеш слишком хорошо знали, что это ложь. Игрушка, которую дергают за веревочки! Орудие в руках колдуна!

Не будь Авшара, Варатеш до сих пор оставался бы жалким вожаком голодной стаи бандитов. Блохой, которая куснет и поскачет дальше, если не прихлопнут.

Иногда Варатешу хотелось, чтобы смерть настигла его поскорей. До встречи с Авшаром ему не раз приходилось убивать. Но даже тогда Варатеш еще не знал, что такое настоящее зло.

Он стал плохо спать. В кошмарах ему виделись раскаленное докрасна железо, обгоревшая плоть, крики ослепленных людей. И это он сделал сам, своими руками. Он отдал приказ, он участвовал в пытке. Но, пройдя через ужас, он стал Королевским Каганом, и теперь одно его имя наводило страх.

Авшар хмыкнул. Его смех был ледяным, как воды зимней реки. Под порывами ветра за спиной князя-колдуна развевался белый, как саван, плащ. Черный конь нес всадника на юго-запад.

— Мы разобьем их, — проговорил колдун, усмехаясь. Он говорил на языке хаморов без малейшего акцента, хотя и не был кочевником. Варатеш знал, что скрывается под просторными белыми одеждами. Лучше бы ему никогда не видеть этого!

— Да, мы разобьем их, — повторил Авшар. — Они заплатят за оскорбление, нанесенное Родаку, а значит, и тебе, о мой повелитель.

Колдун легко и естественно назвал Варатеша «повелителем», но это не могло обмануть бандита. Игрушка! Орудие! Эти слова жгли мозг Варатеша.

Авшар добавил:

— Твои отважные воины и мои хитроумные чары навсегда развеют сказку о неуязвимости «непобедимых аршаумов».

При звуке этого голоса, в котором слышалась неутолимая жестокость, Варатеш содрогнулся. Но логика колдуна была безупречна. Аршаумы шли через Пардрайю, несмотря на запрет, исходивший от Великого Кагана. Что же, он, Варатеш, — глупая овца или несмышленый мальчишка, чтобы эти аршаумы не обращали на него никакого внимания?

— Предвещает ли гадание удачу? — спросил Варатеш.

Авшар обратил на кочевника свой страшный взор. Варатеш отшатнулся.

С леденящим душу смешком князь-колдун ответил:

— Какое мне дело до суеверий? Я не энари, Варатеш! Я не жалкий трясущийся в экстазе шаман, что испуганно всматривается в будущее. Будущее я создаю сам!

Сам того не зная, Горгид повторил вопрос Варатеша. Большой скептик, грек слабо верил в предсказания, но чудеса нового мира заставили даже упрямого Горгида усомниться в некогда непоколебимом рационализме.

— Скоро узнаем, — отозвался шаман. Голос звучал приглушенно из-под страшной оскаленной демонской маски.

Протянув руку, энари взял тоненькую палочку из ивовой древесины. При этом движении множество полосок бахромы, нашитых на шаманскую одежду, пришло в движение. Сняв с пояса кинжал, Толаи разрезал палочку на две части.

Вожди аршаумов окружали верховного шамана.

— Дай руку, — молвил Толаи, обращаясь к Аргуну. Каган безмолвно повиновался. Он даже не дрогнул, когда шаман сделал надрез на его пальце.

Размазав кровь Аргуна по одной из половинок, Толаи пояснил:

— Это будет обозначать нас.

Он вонзил вторую палочку в землю Пардрайи, испачкав ее почвой.

— А это — хаморы.

— Я могу дать свою кровь, если нужно, — предложил Батбайян.

Из-под неподвижных губ маски прозвучало:

— Мне следовало бы добавить: хаморы, являющиеся нашими врагами.

Батбайян слегка покраснел.

Толаи заключил:

— Довольно разговоров! Посмотрим, что скажут нам духи — если они смогут ответить мне.

Шаман взял барабанчик, края которого были покрыты такой же затейливой бахромой, как и его одежда. Встав, Толаи принялся тихо постукивать по натянутой коже. Глухие удары словно исходили из недр земли. Они звучали в унисон протяжному монотонному пению Толаи. Шаман тянул без слов, выплясывая вокруг двух палочек — сначала медленно и осторожно, затем все быстрее.

Пляска стала стремительной. Шаман подпрыгивал все выше, метался вправо-влево все резче. Теперь он не замечал собравшихся вокруг вождей.

Вот хриплый голос выкрикнул что-то на непонятном языке. Звук послышался на высоте примерно трех метров над головой шамана. Ему ответил другой голос, высокий, похожий на женский.

От неожиданности Горгид подскочил. Скилицез прошептал побелевшими губами молитву и очертил круг у сердца. Сперва Горгид подумал, что это сам шаман разговаривает под маской на два голоса, но тут оба голоса зазвучали одновременно. Ни один шутник не смог бы этого сделать.

Толаи исступленно вертелся по кругу.

— Покажи мне! — закричал он.

Удары барабана гремели, как раскаты грома.

— Покажи мне! Покажи мне! Покажи мне!

Первый голос ответил грубо и резко. Демон явно отказывал в просьбе.

— Покажи мне! Покажи мне! Покажи мне!

Теперь целый хор голосов присоединился к шаману:

— Будущее! Покажи мне будущее!

Гневный вопль чуть не оглушил Горгида. Внезапно настало мертвое молчание.

— Вы только поглядите! — воскликнул Виридовикс. А Ирнэк удовлетворенно произнес:

— А!

Обе палочки, одна красная от крови Аргуна, вторая темная от земли, поднимались, как живые существа. Они медленно двигались по воздуху, пока не повисли на высоте половины человеческого роста. Затем замерли.