Ученик воина - Ходош Анна. Страница 6

Майлз тихонько поднялся на ноги и принялся изображать: вот меч Костолица против его… скажем, «утренней звезды». Моргенштерн – настоящее оружие злодея; он предает истинную весомость понятию «личного пространства». Майлз, пронзенный мечом, умирает на руках у Елены, а та от горя падает в обморок… нет – радуясь, падает в объятья Костолица.

Взгляд Майлза упал на старинное зеркало в резной раме.

– Карлик-попрыгунчик, – проворчал он. Он ощутил внезапный порыв – шарахнуть по зеркалу кулаками, чтобы оно разлетелось вдребезги и хлынула кровь. Но шум вызовет сюда и охранника из вестибюля, и толпу родственников, и необходимость объясняться. Вместо этого Майлз рывком повернул зеркало к стене и снова плюхнулся в кровать.

Лежа, он принялся разбирать эту проблему внимательней. И попытался вообразить, как он сам, должным образом и как полагается, просит отца посватать у сержанта Ботари его дочь. Ужас. Он вздохнул и поерзал, безуспешно стараясь отыскать более удобную позу. Всего лишь семнадцатилетний – слишком молодой для брака даже по обычаям Барраяра – и безработный. Возможно, пройдут годы, прежде чем он завоюет достаточно независимое положение и сможет просить руки Елены, не имея за спиной родительской поддержки. Конечно же, кто-нибудь подцепит ее задолго до этого.

А сама Елена… Зачем он ей? Тоже мне, удовольствие, – чтобы за тобой всюду таскался уродливый, скрюченный человечек, и все на вас неприкрыто таращились. Благодаря сочетанию местных традиций и импортной медицины в этом мире беспощадно искоренялись даже самые легкие физические недостатки. Так что пялиться будут даже вдвойне – такой курьезный контраст! Могут ли это компенсировать сомнительные привилегии устаревшего титула, с каждым годом все более теряющего смысл? А за пределами Барраяра этот титул не значит вообще ничего, уж он это знает – прожив здесь восемнадцать лет, его собственная мать всегда глядела на институт форов как на массовую коллективную галлюцинацию в масштабах целой планеты.

В дверь дважды постучали. По властному твердо и по-вежливому коротко. Майлз иронически улыбнулся, вздохнул и сел в постели.

– Заходи, отец.

Лорд Форкосиган заглянул в резной проем двери.

– Ты еще не разделся? Уже поздно. Тебе бы надо отдохнуть.

И тут же – несколько непоследовательно – он зашел в комнату, выдвинул из-за письменного стола стул, и, развернув, уселся верхом, удобно сложив руки на спинке. Майлз заметил, что отец до сих пор не переоделся – он был в мундире, который надевал каждый рабочий день. Теперь он был премьер-министром, а не регентом, по должности являвшимся и главой вооруженных сил. Интересно, правильно ли отцу до сих пор носить свою старую адмиральскую форму? Или она к нему просто приросла?

– Я.. э-э… – начал отец и замолчал. Тихонько откашлявшись, он продолжал: – Мне интересно, что ты сейчас думаешь насчет своих дальнейших шагов. Насчет запасных вариантов.

Майлз сжал губы и передернул плечами.

– Запасных вариантов нет. Я планировал преуспеть. Какой дурак.

Лорд Форкосиган отрицательно покачал головой. – Если тебя это утешит, ты был очень близок к победе. Я сегодня разговаривал с начальником отборочной комиссии. Хочешь узнать, сколько очков ты набрал на письменных экзаменах?

– Я думал, они их никогда не публикуют. Просто пишут в алфавитном списке – прошел или нет.

Лорд Форкосиган приглашающе протянул руку. Майлз покачал головой.

– Пусть их. Не имеет значения. Все дело было безнадежным с самого начала. Просто я был слишком упрям, чтобы признать это.

– Не так. Мы все знали, что будет трудно. Но я никогда не позволил бы тебе так выкладываться ради цели, которую считал недостижимой.

– Наверное, упорство я унаследовал от тебя.

Они оба обменялись коротким ироничным кивком.

– Ну, от матери ты этого получить не мог, – признал лорд Форкосиган.

– Она не… не разочаровалась, а?

– Вряд ли. Ты знаешь, как мало у нее энтузиазма в отношении к армии. «Наемные убийцы», вот как она нас однажды назвала. Едва ли не самое первое, что она мне сказала. – судя по виду, отец глубоко ушел в воспоминания.

Майлз невольно улыбнулся: – Именно так тебе и сказала?

Лорд Форкосиган улыбнулся в ответ: – О, да. Но она все же вышла за меня замуж, так что, вероятно, это было не совсем искренне. – Он посерьезнел. – Хотя это правда. Если я в чем-то и сомневался насчет твоей способности стать офицером…

Майлз внутренне напрягся.

– … то, возможно, в этом. Легче убить человека, если ты сперва сотрешь его лицо. Искусная мысленная уловка. Полезно для солдата. Не уверен, что у тебя есть эта узость взгляда. Ты не можешь удержаться от того, чтобы видеть все вокруг. Как и у твоей матери, у тебя есть умение ясно видеть собственный затылок.

– У вас такой узости я тоже не замечал, сэр.

– Да, но я разучился этой уловке. Потому и пошел в политику, – лорд Форкосиган улыбнулся, но улыбка погасла. – Боюсь, заплатил за это ты.

Эта реплика вызвала у Майлза болезненное воспоминание. – Сэр… – нерешительно начал он, – вот почему вы никогда не претендовали на власть в Империи, хотя все этого от вас ждали? Потому что ваш наследник… – едва уловимо показав на свое тело, он молча заменил этим жестом запретный термин «калека».

Брови лорда Форкосигана сошлись к переносице. Голос неожиданно упал почти до шепота, так что Майлз аж подпрыгнул: – Кто это сказал?

– Никто, – нервно ответил Майлз.

Отец сорвался с места и принялся резко ходить по комнате – туда и обратно. – Никогда, – прошипел он, – и никому не позволяй так говорить. Это оскорбление чести – твоей и моей. Я поклялся Эзару Форбарре, лежавшему на смертном одре, что буду служить его внуку, и я сделал это. Точка. И конец дискуссии.

– Я и не спорю, – умиротворяюще улыбнулся Майлз.

Лорд Форкосиган оглянулся вокруг и выразил свои чувства, хмыкнув.

– Извини. Ты просто попал по больному нерву. Ты не виноват, мальчик. – Он уселся обратно, снова овладев собой. – Ты знаешь, что я думаю насчет императорской власти. Ведьмин дар, проклятый подарок. Но вот попробуй объясни это им… – он покачал головой.

– Уверен, что Грегор не может подозревать тебя в подобных амбициях. Ты сделал для него больше, чем кто либо – и во времена переворота Фордариана, и в Третью Цетагандийскую войну, и во время комаррского восстания… Без тебя его бы здесь просто не было.

Лорд Форкосиган поморщился.

– Сейчас Грегор в довольно уязвимом состоянии духа. Он только что получил полную власть, – как я и клялся, это настоящая власть, – и после шестнадцати лет подчинения у него руки чешутся потихоньку опробовать ее границы на «старых чудаках». У меня нет желания делать из себя мишень.

– Да ну! Грегор не такой вероломный.

– Нет, разумеется, но теперь на него оказывают новое давление, сильное и с разных сторон, а я больше не могу защищать… – он оборвал себя, сжав кулаки. – Как раз запасной вариант. Что возвращает нас, надеюсь, к началу разговора.

Майлз устало потер лицо, надавил подушечками пальцев на веки.

– Не знаю, сэр…

– Ты мог бы, – нейтрально произнес лорд Форкосиган, – попросить Грегора об Императорском указе.

– Что, силой протолкнуть меня на Службу? Воспользоваться той разновидностью политической протекции, против которой ты воевал всю жизнь? – Майлз вздохнул. – Если бы я собирался прибегнуть к такому способу, то начал бы с него, а не стал ждать провала на экзаменах. Теперь… нет. Нет.

– Но у тебя, – настоятельно продолжил лорд Форкосиган, – слишком много талантов и энергии, чтобы тратить их на праздность. Есть и другие способы служить. Я бы хотел подкинуть тебе одну-две идеи. Просто для размышления.

– Давай дальше.

– Офицер или нет – однажды ты станешь графом Форкосиганом. – Майлз раскрыл было рот, чтобы возразить, но отец поднял руку. – Когда-нибудь. Ты неизбежно получишь какое-то место в правительстве – если, конечно, не произойдет революции или еще какой-то социальной катастрофы. Ты будешь представлять наш родовой Округ. Округ, который, честно говоря, был постыдно заброшен. И недавняя болезнь твоего деда – не единственная тому причина. Я занят массой другой работы, а до того мы оба делали военную карьеру…